Светлана Фиксель: «Достояние Омска в отличных музыкантах, а не в группах»

Сентябрь — начало активного концертного и гастрольного сезона. Артисты, промоутеры и все остальные жители нашего города возвращаются из отпусков и постепенно настраиваются на рабочий лад. Однако для кого-то лето — не менее горячий сезон, чем любое другое время года. Например, для Светланы Фиксель, одного из самых известных в Омске промоутеров и арт-директора популярного ирландского бара. О том, как правильно общаться с творческими личностями, как зажигать звезды и отбиваться от бездарностей, и о месте Омска на музыкальном рынке России Светлана рассказала «Классу».

— Расскажи, почему и как ты стала промоутером? Ведь этому нигде не учат, дипломы организаторов не выдают.
— Никогда в жизни я не думала, что стану промоутером, не мечтала об этом ни в первом классе, ни даже в одиннадцатом. Образование у меня тоже ни разу не гуманитарное — я информатик-экономист. Изначально, как все активные молодые люди, я была кавээнщицей. В этот период организатор Дмитрий Грезин предложил мне организовывать стендап-вечеринки. Тогда, пять лет назад, этого почти никто не делал, были только мы и Comedy Club. Мы сделали два мероприятия, но я поняла, что это никому не нужно. Однако это был мой первый организаторский опыт.

Потом мои друзья открыли репетиционную студию, где тусовалось большинство омских музыкантов. Благодаря этому у нас была аппаратура, а это 80% процентов успеха любого музыкального мероприятия. Одним из первых масштабных событий, которое я организовывала, был фестиваль Illuminate 11 сентября 2009 года. В нем приняли участие 12 команд, которых я совершенно не знала вплоть до самого феста. Именно тогда появилась группа Systemshock, которая сегодня довольно популярна, и некоторые другие известные команды. Когда он закончился, в 6 утра 12 сентября, я сказала: «Все! Чтобы я еще когда-нибудь в жизни взялась организовывать что-нибудь — да ни за что!»

Но через три дня ко мне пришли музыканты и сказали: «Нам нравится то, что ты делаешь, нравится твой подход. Мы будем тебе помогать — выступать только на твоих мероприятиях, ставить их в приоритет. Главное — делай!» Так и пошло. Конечно, поначалу всё это было не на самом высоком уровне. И если бы я сейчас сделала нечто подобное, то никогда бы себе не простила. Но все с чего-то начинают, и редко кому удаётся сразу делать всё хорошо.

— Ты ведь работала и сама на себя, и в качестве арт-директора разных заведений. Что лучше для промоутера?
— Хороший промоутер выдаёт настоящий конвейер, у него очень много разных направлений, которые далеко не всегда подходят какому-то одному заведению. Возьмём, к примеру, Рому Семёнова, которого в музыкальной тусовке знают как Севера. У него три основных направления: этника, металл и артисты, интересные людям постарше. Естественно, в одном ресторане «У Пушкина», за которым он «закреплён», всё это не организуешь. Поэтому даже если я работаю на один определённый клуб, как сейчас на Harat's, всё равно время от времени организовываю вечеринки в других местах.

— А вообще, ситуация на омском музыкальном рынке как-то меняется?
— Когда в Омске всё это только начиналось, устраивались первые организаторские собрания. Люди могли четыре часа решать, какую цену установить на билеты. Никто не устраивал кастинги, если кто-то из музыкантов выезжал куда-то на фестиваль — это было просто событие века. Раньше музыканты знали, что их концерт состоится, если они продадут как минимум 20-30 билетов. Эта была первая политика, от которой я отказалась, а затем от неё пришлось уйти и всем остальным.

Когда мне было 17-18 лет, мне хотелось продвинуть в нашем городе инди-музыкантов, сделать акцент на более лёгкой музыке, потому что у нас было засилие тяжёлых, кричащих вещей. И мне кажется, мы смогли этого добиться, подарили городу несколько классных новых групп, среди которых те же CattyPatty. Мы стараемся как-то подпитывать новых музыкантов, потому что, если этого не делать, никаких новых проектов не будет. К сожалению, в Омске нет нормальной поддерживающей таланты программы. Даже радио «Максимум» из Омска ушло, и молодым музыкантам некуда встать в ротацию, их просто некому слушать. Плюс колоссальный недостаток площадок, отсутствие опен-эйров, попытки организовать которые каждый раз упираются в нерешаемые проблемы. Результат — у нас не бывает крупных музыкальных мероприятий и фестивалей.

Большой прогресс — в Омске наконец-то начали платить за музыку, хотя у нас это в принципе не принято. Ты себе не представляешь, сколько мне поступает звонков перед каждым более-менее масштабным мероприятием с вопросом: «Света, есть проходка?». Меня это всегда поражает: ну заплати ты эти несчастные 200 рублей, почему из-за твоей любви к халяве музыканты должны выступать бесплатно? Ведь группам нужны ресурсы, чтобы развиваться. Аппаратура, репетиции, гастроли — всё это требует денег.

— Как ты находишь новые таланты?
— Скажу честно, я не очень люблю новые группы. А ещё меньше я люблю их прослушивать. Во-первых, они всегда уверены, что делают всё лучше, чем те, кого мы уже «взрастили» и «вынянчили». Есть у нас проект Soundcheck, в рамках которого мы отсматриваем новые интересные группы, кого-то берём к себе резидентами, кого-то отправляем по другим барам сети. Так появились у нас Barbie Size, Arise, «Доктор Стрейнджлав». Однажды на вечеринку проекта пришла команда. Играли они из рук вон плохо. И вдруг говорят со сцены: «Ребята, пейте пиво в нашем клубе»! А когда я подошла к ним и сказала, что их время вышло, вокалист заявил, что они хотят ещё и якобы имеют на это право. В результате он был в грубой форме отправлен очень далеко. И таких команд очень и очень много. Поэтому обновления сцены в Омске практически нет, как нет и «тяжёлых» групп, зато полно «говнорокеров». Вся омская музыкальная тусовка держится на 30-40 командах, хотя в нашем городе их штук 400 репетирует.

А вообще, целенаправленно я давно уже никого не ищу. У нас есть база групп, с которыми мы давно работаем. Мы любим их, они любят нас. А новые группы обычно сами пишут мне с просьбами организовать концерт. Для организатора гораздо выгоднее, чтобы музыканты сами себя предлагали. Это позволяет сэкономить много денег и нервов.

— Но 30-40 — это же довольно много для Омска, разве нет?
— Раньше бывало и больше. У нас долгое время было засилье тяжёлой музыки, на смену которой пришел поток инди. Появились группы EnFace, «Нега», Bungalow Bums, «Марскаты» и другие. Эти команды дали толчок чему-то новому. Люди наконец стали слушать что-то полегче, появились вечеринки в стиле 70–80-х годов. В этот период групп было очень много. Когда я начинала, можно было объявить сбор заявок на концерт и увидеть их 70 штук. Сейчас их поступает максимум 20-30 и всё это группы, которые ты миллион раз слышал и видел. А все новые коллективы либо пока не разыгрались, либо слишком рано чего-то хотят. Даже чтобы выйти на омскую сцену, надо хоть что-то уметь. Любая публика видит, когда музыканты выступают фигово, и просто больше на них не придёт.



Из столиц очень неудобно и дорого ездить в туры. Омск — это стратегически важный город. Отсюда можно прокатиться сначала на восток, вернуться отдохнуть и поехать на запад.


— Как вообще сейчас обстоят дела на омском музыкальном рынке? Есть интересные группы?
— Омск сильно потерял в группах. Особенно когда произошла массовая миграция в Питер. Самым печальным для меня стал очередной распад группы CattyPatty. Ребята были очень перспективными, хотя и немного сумасшедшими. Их хорошо принимали по всей России, такую музыку просто донести до Москвы и до Питера, потому что там любят подобный стиль. Чтобы куда-то пробиться, нужно сделать нечто необычное, уникальный продукт. Например, есть очень классная группа «Доктор Стрейнджлав», которая использует в своих выступлениях элементы театральной постановки. Но такую музыку сложно продать в столице, потому что андеграунд у нас не пользуется особой популярностью.

Достояние Омска не в группах, а в офигенных музыкантах. Омские музыканты ценятся везде. И они не только по нашим группам занимаются «проституцией», но играют в известных на федеральном уровне коллективах. Например, есть обалденный барабанщик Антон Шохерев, который, как мне кажется, по 25 часов в сутки репетирует, настолько он хорош. А другой омич, Артём Клеменко, написал всю музыку для «Обе две» и «АлоэВера». И таких талантов множество. Омские группы держатся на классных музыкантах, если такие есть в их составе. Ведь что главное в жизни? Найти своих и успокоиться. Так вот омские таланты не успокоятся, пока не найдут друг друга. Именно поэтому наши коллективы ещё множество раз распадутся, «перетасуются» между собой и поменяют название. Я не могу сказать с уверенностью, что кого-то из сегодняшних музыкальных групп мы увидим на федеральной сцене. Но омских музыкантов в составе других коллективов увидим обязательно.

— Если сравнивать ситуацию на омском музыкальном рынке с другими городами Сибири, кто выигрывает?
— Если брать ближайших соседей, то у нас все ещё не так плохо. Я бы даже сказала, что лучше, чем у нас, только в Красноярске. Раньше была хорошая музыкальная сцена в Новосибирске, но сейчас она испортилась. Там есть коммерческие группы, типа «Рви меха оркестр», но какого-то уникального продукта нет практически ни у кого. Действительно перспективных групп в городе две, и они там выступают на каждой вечеринке, удивительно, как людей от них ещё не тошнит. Ну а Красноярск — это второй Екатеринбург. У них есть отличная группа Limebridge, которая два раза ездила на гастроли в Германию, выиграла кучу фестивалей, пишет второй альбом. Они делают англоязычную музыку, а значит, смогут пробиться в Европу. Есть группа Rocco, которая в Питере разогревала толпу перед выступлением Deep Purple по собственной просьбе музыкантов последней. Можно перечислять бесконечно. Когда мне всё надоедает в Омске, я беру билет и еду на пятничную вечеринку в Красноярск, зная, что мне обязательно понравится. Плюс там есть классное прогрессивное заведение «Эра», которое привозит «Машу и медведи», «Мои ракетки вверх» и многие другие группы.

— Но круче всех, конечно, Екатеринбург?
— Ёбург сейчас вообще московскую и питерскую сцену питает, как мне кажется. В столицах на огромное число плохих групп приходится пара-тройка хороших. Для сравнения, в Омске этот процент — 50 на 50. Там концерт начинающих групп считается более менее успешным, если на него пришло 20-30 человек, а в Омске мы ради такого количества даже напрягаться не будем. Екатеринбургские группы «Курара», «Сансара» — в топе в столицах. Там живут Synoptix, которых приглашали представлять Россию в Голливуд как лучших отечественных битбоксеров. Все музыканты, которые там появляются, делаю всё очень круто. Я не знаю, в чем секрет. То ли воздух у них такой, то ли наркотики лучше.

— Омск часто называют в плане ивентов довольно отсталым городом. Ты с этим согласна?
— В Омске сейчас осталось всего пять организаторов. У нас между собой все давно поделено и договорено – конкуренции нет. Когда я начинала, было 25 организаторов. Тогда каждую субботу в городе проходило по пять вечеринок и все пытались сделать что-то интересное. Кроме того, проблема в том, что у нас нет нормальных городских мероприятий. Я разговаривала с организаторами Городского пикника ещё на этапе подготовки. Предлагала подогнать им спонсоров и привезти классную группу, но они проигнорировали предложение. Они большие молодцы, что делают такие мероприятия, но не всегда хорошие идеи удается так же круто воплотить.
Вот, к примеру, «Горки». Идея классная, но это открытая площадка, на которую нужно очень много звука, если хочется проводить там живые концерты. Но в то же время живой концерт с нормальным звуком в том месте закроется через полчаса. Это историческая часть города, а значит, обязательно кто-нибудь на это пожалуется. Кроме того, у ребят нет цели заработать деньги, хотя на открытом мероприятии подобного пикнику масштаба это можно было бы сделать легко.

— Насколько омские музыканты конкурентоспособны на рынке Сибири и России вообще?
— На рынке Сибири — вполне конкурентоспособны. Например, большие надежды я возлагаю на группу Groggy. На федеральном рынке — если только те, кто уехали.
Думаю, чего-то добьются группы Bungalow Bums, Twisted, EnFace. У каждой есть своя «фишка», только нужно не расслабляться и двигаться изо всех сил.

— Очень многие омские музыканты уезжают в Питер или Москву. Насколько это оправданно, как ты считаешь?
— Вообще не оправданно. Из столиц очень неудобно и дорого ездить в туры. Омск — это стратегически важный город. Отсюда можно прокатиться сначала на восток, вернуться отдохнуть и поехать на запад. Если в Питере или в Москве нет договоренности с продюсером и никто там особенно не ждёт, то такие переезды я называю «Омские музыканты поехали побухать в новых декорациях». За это меня многие «поуехавшие» группы не любят. Одно время меня туда звали продвигать всю омскую музыкальную тусовку. И я даже собиралась, а потом подумала: «А зачем?» Они там все не первый год и многие нужный момент уже упустили. Например, группа «Нега», которая в Омске была очень популярна и перспективна. Уехали в Питер и благополучно там распались.

— Тяжело общаться с музыкантами?
— По-разному. Некоторые группы бывают очень неорганизованными. Перед концертом я могу открыть «ВКонтакте» и увидеть там сообщения от всех членов команды с одним и тем же вопросом «Во сколько саундчек?», на который я уже ответила вокалисту. Есть, конечно, «звёзды» а ля «принесите мне мое фуа-гра». Но со многими группами мы уже сработались, и мне достаточно просто выразительно посмотреть на музыкантов, чтобы они поняли: так делать не надо.

Творческие люди — они своеобразные. Сегодня все вместе бухают в гримёрке, а завтра говорят мне: «И всё-таки твоя группа — г*но». А послезавтра снова вместе бухают. Причём считается, что самые «звезданутые» группы обитают в столицах. Это не так. У меня есть знакомые мегаталантливые и востребованные музыканты из Москвы, которые совсем не зазнаются. А есть омские группы-однодневки, которые мнят себя королями сцены. Они считают, что для успеха достаточно создать группу во «ВКонтакте» и поставить картинку на аватарку. Многие считают, что я должна делать их популярными. Но это работа менеджера группы. Нужно придумывать свои «фишечки», заманивать публику на концерты, продвигать себя любыми способами. Например, CattyPatty печатали футболки со своими логотипами, которые с удовольствием покупали и носили их фанаты.

— Что самое сложное и самое приятное в работе организатора вечеринок?
— Знаешь, есть такая штука — называется «синдром организатора». Это когда промоутер регулярно «бросает заниматься концертами» — после каждой новой вечеринки. Обостряется он обычно в январе — после беспрерывного марафона вечеринок. Эта работа очень выматывает. Во-первых, ты тратишь очень много нервов. Во-вторых, у тебя нет никакого режима жизни, покой тебе только снится. В третьих, тебя 99,9% музыкантов не любят, потому что ты на всех наживаешься, по общей теории. Хотя я лично думаю, что на омских концертах я больше потратила, чем заработала. Тебя группы обвиняют во всех косяках: что никто не пришел, что плохой звук, что гитарист не умеет играть на гитаре. Плюс к этому ты с ними не спишь и не бухаешь, что совсем не оставляет тебе никаких шансов на симпатию. Кроме того, у тебя нет выходных, эта работа занимает тебя полностью. Мне даже во сне видятся концерты, а не какое-нибудь порно, как всем остальным. Именно поэтому промоутеров очень мало — немногие выносят этот режим.

Но в этой работе есть и свои плюсы. Это творческое дело, через которое ты можешь самовыражаться, делать что-то интересное. Ты сам себе хозяин, практически никому не подчиняешься. И здесь нет рутины: всегда что-то новое, ты каждый день как на войне. Огромным количеством знакомств я тоже обязана этой работе. Концерт — это такое место, где все становятся единым целым — слушают одну музыку, знакомятся, общаются. При этом люди здесь немного другие, не такие, как вчера и завтра. Бывает, смотришь: девушка танцует на столе, начинает раздеваться, трясётся самолётом, а потом оказывается, что она практикующая учительница начальных классов. Все мы отягощены заботами, а стрессу нужно давать выход. Одно могу сказать точно: эта работа тебя не отпускает, я пыталась бросить её огромное количество раз.

Самое актуальное в рубрике: Общество

Больше интересного в жанре: Новости