Ермек Хапизов: «В 19 лет я начал обшивать звезд, чем был очень доволен»

22-летний дизайнер одежды Ермек Хапизов уже набрал серьезную высоту: и звезд обшивал, и на Рублевке работал, и модные показы судил. Сейчас Ермек вернулся в родной Омск, однако наш город юное дарование не расценивает, как пункт назначения. Модный дизайнер рассказал «Классу», как выбрал свой путь и почему уже не согласится шить индивидуально даже для самой яркой звезды.

— Почему твой выбор пал на дизайн костюма?
— Родители создали все условия для моего развития, становления как личности, и я выбрал курс на изобразительное искусство, дизайн и моду. Когда мне было 14 лет, я ушел из спорта и, насмотревшись «Квартирного вопроса», решил, что должен стать дизайнером интерьера, ведь это перспективная профессия. Тогда я и записался в студию моды «Фитодизайн» при детском эколого-биологическом центре. На третий год нужно было сдавать дизайн костюма с использованием флористического материала. Как раз тогда я решил участвовать в областном конкурсе юных дизайнеров-флористов, где занял первое место. Я такой человек: «или все, или ничего». Этот момент стал для меня отправной точкой. В тот год у меня все поменялось в голове, и я решил стать дизайнером одежды.

— Когда ты создал свою первую коллекцию?
— В девятом классе, к тому времени я уже начал заниматься в художественной школе. Коллекция была выполнена в казахском национальном стиле, сохранила в себе национальный колорит и традиции в целом. Она стала для меня триумфальной, взяла множество наград.

— Где была отмечена коллекция?
— На трех международных фестивалях. Один из них был конкурс «Этно-Эрато» в Москве, где я попал в десятку лучших. Финал его проходил в большом зале правительства Москвы. Среди приглашенных гостей были различные именитые гости, а для моей профессии очень важно, чтобы меня замечали, в том числе и чиновники. В Омск я вернулся с лаврами.


Коллекция HAFIZ.

— Сколько тебе было лет?
— 16 лет. Я был самым молодым участником всех конкурсов, которые только существовали.

— Где ты шил коллекцию?
— Я всегда шил дома. Родители подарили мне ручную швейную машину «Зингер». Мама купила мне ее на 14-летие с рук, подумав, что я перегорю идеей быть модельером. Я на ней шил вплоть до 15 лет.

— «Зингер» — неплохая машинка...
— Очень неплохая, но капризная. Не каждый может шить на ней. Допустим, ни моя мама, ни моя бабушка не смогли. Хотя моя мама вообще терпеть не может шить.

Но когда я стал создавать коллекции, я понял, что на ручной машине я все не сошью. Так у меня появилась электромеханическая машина за три тысячи рублей. На тот момент мне было 15 лет, и такое оборудование казалось мне довольно неплохим. В то время я шил для международного фестиваля «Юнеско» в Тунисе. Меня поставили перед фактом, что нужно показать коллекцию, и я считаю, что предоставил слабенький вариант, так как сделал ее всего за две недели.

— Сколько моделей было в коллекции?
— Пять.

— А какое гендерное соотношение?
— В Тунисе я первый и последний раз сам выступал у себя на показе. И это был единственный мужской образ в коллекции.

— Тогда ты уже точно знал, что и высшее образование у тебя будет дизайнерским?
— Вернувшись в Омск из Туниса, я решил, что мне стоит развиваться в этом направлении и в дальнейшем. Я уже потратил много сил и средств и не только своих, но и родительских. Родители - вообще моя опора и мой фундамент.

И с десятого класса я стал готовиться к поступлению в ОГИС на дизайн костюма, а параллельно отшивал коллекции. А в 11 классе я решил учиться зарабатывать деньги на том, что делаю, и создал две коммерческие коллекции: женскую («Атлантида Сибири») и мужскую («Новая эра»).

Невозможно заниматься исключительно творчеством, на него уходит много денег. Конечно, творчество делает тебе имя, например, первая коллекция была представлена в журнале «Этно-сфера», который тиражируется по многим специализированным организациям.



— Коммерческую одежду шить проще?
— Гораздо проще. И по крою, и по дизайну, и по затраченному времени. С этими коллекциями я занял первое место в номинации «начинающие модельеры» регионального этапа конкурса «Серебряная нить - ШиК, Диана Моден» и был рекомендован для участия в финале конкурса в Москве в доме моды Славы Зайцева. К сожалению, на тот момент у меня были экзамены и я воздержался от участия в финале, подумал, что мне еще 17 лет, и я все успею.

— Коллекции были проданы?
— Коллекция «Атлантида Сибири» распродана полностью, «Новая эра» - на три четверти. Первую национальную коллекцию я не продаю и до сих пор презентую на некоторых показах. Людям интересно посмотреть на колоритные модели.

Коммерческие же коллекции распродаются на ура по одной простой причине — людям хочется носить дизайнерскую одежду, они устали от масс-маркета. По факту дизайнерской может быть та же самая сорочка, но с более интересным рисунком в ткани, либо с интересной фактурой, созданной вручную, либо с каким-либо более сложным кроем.

— Твои основные покупатели на тот момент были омичи?
— Да, омичи. Это работало как сарафанное радио. Когда я учился в 11 классе, слухи обо мне распространились так широко, что приходилось отказываться от заказов и завышать цены до запредельных сумм, так много было заказчиков. А с первого курса повысил ценник раз в десять.

— Получается, что люди просто обращались к тебе напрямую?
— Да, именно так. 10—11 класс и первый курс я очень много шил на заказ. А сейчас я не занимаюсь этим, потому что очень сильно устал от индивидуального пошива.


Коллекция HAFIZ и Ермек Хапизов.

— Почему?
— Работать с человеком всегда сложно — это психология, этика. Например, обращается ко мне клиентка с 48 размером как к профессионалу своего дела. Я рисую эскиз, согласую, мы выбираем ткани, я шью платье. А затем начинаются правки — открыть руки, углубить декольте. Есть золотое правило — клиент всегда прав. Но вы понимаете, что 48 размер — это определенный тип фигуры. И порой мне приходилось делать человеку скидку и просить не говорить, что это платье шил именно я. Так как для меня это было бы антирекламой.

— В данном случае клиент остался доволен работой?
— Девушка — да. Я очень рад, что она довольна, но у меня есть определенные требования для себя, и я хочу им соответствовать. Впоследствии я завышал цену еще и за сложность фигуры.

— Когда ты пришел к мужской моде?
— На втором курсе. Тогда я шил коллекцию из пяти образов, она называлась «Альфарабиус». В тот год я показал ее в Омске, вышел в финал московского конкурса, а затем по приглашению правительства Омской области стал членом сборной на дельфийских играх в России, где и показывал свою коллекцию.

— Как продавалась мужская коллекция?
— Распродана не полностью. По цвету и крою она немного авангардна для нашего мужского населения. Не каждый готов ее носить.

— Как ты оказался на практике в доме «Пьер Карден»?
— После дельфийских игр я получил приглашение на стажировку в доме моды «Пьер Карден» в городе Лакост и автоматическое участие в финале конкурса «Шанс», который также организует «Пьер Карден».

— Для поездки в Лакост от тебя требовались какие-то затраты?
— Мне подарили сертификат на бесплатное участие и проживание в Лакосте. Моей задачей было только оплатить перелет из Омска и обратно. Мне тогда исполнилось двадцать лет, а это значит, что было необходимо менять паспорт, и я просто не успел оформить визу. Затем Минкульт РФ, грубо говоря, порвал отношения с домом «Пьер Карден». Только из-за формальностей — не вышло.



— В итоге ты не прошел стажировку?
— Прошел, но в московском представительстве дома «Пьер Карден» у Галины де Буар. Объяснил ситуацию. К тому же это был год, когда я ушел из ОГИСа. После дельфийских игр меня пригласили перевестись в Московский государственный университет дизайна и технологий на Садовнической улице. Тогда же я получил приглашение принять участие в текстильном салоне «Премьер Визион», где я познакомился со многими дизайнерами, такими как Владимир Зубец, Вячеслав Зайцев. В общем с того года я начал тусоваться в Москве.

— И сразу нашел работу?
— Собственно говоря, в Москву я первоначально уехал из-за работы, а не из-за учебы, мне предложили хорошую зарплату.

— Получается, работу и новое место учебы тебе предложили одновременно?
— Да, предложение по работе и учебе пришло мне одновременно. Так, с 2012 года я стал работать в Москве в частном ателье на Рублевке. Мой работодатель предоставил мне жилье, также у меня был личный водитель, а в числе моих клиентов были Жанна Фриске, Маргарита Дробязко, Анфиса Чехова, Прохор Шаляпин, Марина Орлова, Мария Арбатова и многие другие.

— Да ты просто счастливчик!
— Наверное. Для меня это был сумасшедший темп работы. Я пахал, пахал и пахал. Просто и днем, и ночью. Я стал ужасно учиться, посещать занятия один раз в неделю. Но мне повезло, что почти весь учебный план я сдал в Омске. Однако все равно я стал быстро сдуваться от такого темпа работы. Мне звонит PR-директор какой-нибудь звезды, говорит «у нас съемки в восемь, привези костюм в шесть утра». Я понимаю, что в этом случае мне нужно встать в четыре и в итоге не ложусь спать. Но никто не говорил, что будет легко. Мне тогда было 19, я был очень доволен.

— А что касается работы со звездами. Это ведь тоже был индивидуальный пошив.
— На тот момент я еще шил индивидуально и в Омске. Это был последний этап, когда я шил на заказ. После этого я решил, что индивидуально не хочу работать даже со звездами.

— Сколько человек было у тебя в команде?
— Я был руководителем и у меня было две портнихи, которые шили идеально в прямом смысле, часть заказов я отшивал сам. Ну и основная идея костюма была за мной, конечно.

— Работа со звездами велась исключительно через PR-директора?
— Да, примерки со звездами не проводятся, мы отшиваем и все садится. Все они работают в таком формате.

Хорошо, конечно, работать со звездами, но это очень сложно. По итогам этого всего я поработал, поучился, создал свою дипломную коллекцию, которую показывал в доме моды Вячеслава Зайцева, защитился. А также поработал в «Лаборатории моды» на должности руководителя дизайн-проектов, обучал молодых дизайнеров.



— Сейчас ты преподаешь?
— Новой точкой для меня стало преподавание в Омском филиале высшей школы народных искусств, где я работаю сейчас. И уже сейчас, когда я работал на кафедре дизайна, параллельно меня пригласили в качестве председателя жюри на международный конкурс дизайнеров в Казань.

— Изначально ты хотел быть участником конкурса? Кстати, насколько это статусный конкурс?
— Конкурс довольно статусный и он один из немногих, которые освещают проблемы национальной одежды. Я действительно подавался туда как участник. Отправил свои эскизы. И мне сказали, что эскизы крутые и пригласили поучаствовать в качестве члена жюри. За пять дней до начала мне сообщили, что я буду еще и председателем этого жюри. И все это при условии, что в составе жюри работали специалисты из итальянского института дизайна Marangoni (первое частное высшее учебное заведение в Европе в области дизайна и моды. — Прим. ред.)

— Это был твой первый опыт работы в составе жюри или ты уже судил какие-то коллекции?
— На конкурсе дизайнеров такого уровня я работал впервые. 50 с лишним коллекций были одобрены только в полуфинале. Представлены были работы не только из России, но и из Вьетнама и Туркмении. Наша задача была выбрать в финал 12 интересных и максимально сильных коллекций, при этом не обидеть никого по географическому признаку. Вроде у нас все получилось, хотя споры были серьезные.

— Помимо тебя в жюри были люди более старшего поколения, и тут ты председатель...
— В жюри были все старше меня.

— Насколько это было сложно?
— Момент опыта и возраста сыграл огромную роль. Дизайнеры более старшего поколения считали, что я очень молодой, чтобы оценивать коллекции и высказывать свое мнение. Разные люди, разное восприятие. Более того, не все члены жюри были дизайнерами одежды. Были чиновники, к примеру, советник президента Республики Татарстан.

Во время представления одной из коллекций пела финалистка шоу «Голос», что очень понравилось советнику президента. Но это все-таки был конкурс дизайнеров, а не конкурс певунов. Артистка спела хорошо, я согласен, но не было коллекции, был гардероб. У каждого дизайнера могут быть звездные клиенты, которых можно попросить участвовать в показе, как многие это делают. Но настолько, на мой взгляд, неправильно использовать артиста... коллекция была не совсем достойна, чтобы ее так представили. Если бы коллекция была действительно хороша и мы бы все сидели, думая — «круто», то, наверное, да!


Коллекция ALPHARABIUS.

— Так случилось, что сейчас ты в Омске...
— К сожалению, по состоянию здоровья этим летом я очень часто летал в Омск, в среднем — несколько раз в месяц. Так получилось, что на сегодняшний момент я в Омске, потому что мне здоровье важнее, а карьеру я могу построить в любом другом городе и в любой другой столице мира. Все на Москве не останавливается.

— Какой видишь свою дальнейшую судьбу?
— На сегодняшний момент я решил, что буду делать только коммерческие коллекции, только на продажу, но с творческой предпосылкой.

Фото: Стас Клевако

Больше интересного в жанре: Интервью