Юрий Стоянов: «Свою первую роль я сыграл в Омске»

Народный артист РФ Юрий Стоянов приехал в качестве почетного гостя на фестиваль «Движение». 23 апреля в Органном зале он провел творческую встречу «Для своих», на которой исполнил песни собственного сочинения, поведал интересные истории из своей жизни и поделился впечатлениями об открытии фестиваля. 
 
О фестивале «Движение»
Открытие было столичным, в хорошем смысле этого слова, очень фирменным. Для меня фестиваль «Движение» — это не просто выезд в регион. Разве не могло такое мероприятие проходить в Москве? Конечно, могло. Важно то, что самая большая страна в мире может позволить себе показывать качественное кино и в регионе. Было бы здорово, если бы все это провоцировало людей пусть не на большое, хотя бы на маленькое кино. С него все начинается. А при цифровых технологиях снять фильм сейчас не так дорого.



О первой гитаре
Моя первая гитара была куплена в Киеве лет 45 тому назад. Она продавалась в магазине рядом с гостиницей «Интурист», куда мы часто заходили с моим дедушкой. Я смотрел на гитару, которая стоила 9 долларов и 50 центов, облизывался, мечтал о ней, она снилась мне по ночам… Но у нас не было 9 долларов 50 центов. В один прекрасный день мы снова зашли в этот магазин, и одна из девочек, которая там работала,сказала: «Мы продадим вам эту гитару». Но, прежде чем сделать это, она взяла ножницы и сделала на деке грубый росчерк, а потом сказала: «А вот теперь она стоит 9 рублей 50 копеек». Таким образом они ее развалютили. Эта гитара была у меня много лет.



 О поступлении в ГИТИС
Когда я поступал, я уже был мастером спорта по фехтованию, весил 67 килограмм, у меня были длинные волосы и я был уверен в себе на 300%. Поэтому я сразу направился в ГИТИС. Помню, вместе со мной поступал сын Иннокентия Смоктуновского. Нас пригласили на первый тур. Смоктуновский-старший нервничал, переживал, долго говорил с преподавателями. Потом, когда закрылись двери, сын Смоктуновского проверил, не слышит ли его отец, и сказал: «Уважаемые мастера, я ненавижу и презираю вашу профессию. Умоляю вас, пожалуйста, не принимайте меня! Я хочу в армию!».

Сам я легко прошел первый и второй туры. Правда, преподавателей смутил мой аттестат. У меня было всего две четверки. Первая — по физкультуре, потому что, как и положено мастеру спорта, я не посещал ее вообще, и мне автоматом ставили четверки. Вторая четверка была по труду, потому что я подрался с учителем по слесарному делу. И вот наступил самый страшный — третий тур, где нужно было показывать этюды. Мне всегда по жизни мешало ощущение,что обо мне подумают, когда я буду по-идиотски выглядеть? Так что это был мой конец. Нам задали ситуацию: остановка, вас 20 человек, автобуса давно нет… Кто-то сразу освоился – стал мести улицу, Татьяна Догилева, которая поступала вместе со мной, начала продавать пирожки, а я встал в угол и стал ждать, когда закончится этот позор. И тут ко мне подходит один из поступающих ребят и начинает, заикаясь, что-то говорить. Я думаю: «Какой молодец! Заику играет… Этого сразу возьмут». И он произносит: «Зи-зи-ма нынче хо-хо-лодная». Я в ответ отмахиваюсь, чтобы он от меня отстал. А он продолжает: «А я е-е-ду в ГИТИС по-по-ступать». И тут я не выдерживаю и громко говорю: «Какой же чудак в ГИТИС зимой поступает?». Причем, вместо «чудак» я произнес более грубое слово. Ну, вы поняли, какое. После этого в зале воцарилась пауза, а потом началась истерика. Уважаемые профессора стали один за другим вставать и уходить. В итоге на курс взяли двоих — Догилеву и меня.

О первой роли

Свою первую театральную роль я сыграл … в Омске. В 1979-м году вместе с труппой Большого драматического театра имени Горького мы приехали к вам в город со спектаклем «Тихий Дон». В начале постановки есть такая сценка: в вагоне поезда трясутся казаки, якобы проезжая по железнодорожному мосту через реку. В это время один из казаков, которого играл актер Толя Галичев, снимал с себя шапку и произносил во весь голос своим безумно низким басом: «Доооооооон! Ба-тюш-ка! Дооооон!». Мне досталась роль одного из этих казаков, причем у меня даже не было слов. Помню, потом меня должны были расстрелять во втором акте, после чего мне было нужно быстро уползти в темноте со сцены. И все. Ради этого я столько учился актерскому мастерству. Тогда я подумал: а что, если один из казаков будет немножечко странным? Поэтому перед выходом на сцену я натянул свои галифе до груди, надел маленькие круглые очки, как у Исаака Бабеля, и взял в руку кожаный портфельчик…. Ну куда же донской казак без портфельчика? И в таком виде вышел на сцену.

Вот мы подъезжаем к мосту, Толя уже хватается за шапку… И тут, я не знаю, как так получилось, я наклонился к нему и спросил, имитируя еврейский акцент: «Пграстите, вы не подскажете, какая это река?». И Толя начинает орать: «Доооооооон! Ба-тюш-ка! Дооооон!». Все валялись от смеха, а меня вызвали к руководителю нашего театра Георгию Товстоногову. Он сказал мне: «Если когда-нибудь в жизни вам удастся высечь то количество смеха, которое вы высекли из публики сегодня, то считайте, что вы состоялись». Как в воду глядел!



О жертвах ради ролей
Мне многократно приходилось то сбрасывать, то набирать вес ради ролей. Вообще я худею тяжело, но быстро. Когда я снимался в «Городке» и мне приходилось играть, например, часовщика, дантиста или человека другой профессии, я любил точно снимать все их навыки. Я не считаю большой заслугой научиться играть на саксофоне, потому что в нашей профессии ты каждый раз чему-то учишься. Иногда у меня такое ощущение, что у меня нет профессии, потому что учусь все время. Хотя я могу назвать фильм, где артисты, на мой взгляд, совершили подвиг. Это картина «Одержимость», которая участвовала в церемонии «Оскар» этого года. Там мальчик играет барабанщика. Оказывается, этот актер ранее не играл на барабане, а все это результат четырехмесячной каторги. Он это делает гениально. Я не представляю, как этого можно добиться за четыре месяца. 

 Об Илье Олейникове
Появление Ильи в моей жизни полностью изменило ее. Я был неглупый, способный, увлекающийся человек, но не находил применения всем своим маленьким умениям. В моей жизни должен был существовать кто-то, на кого я смог бы опереться. Потому что, если мне дать волшебного пенделя, я могу свернуть горы. Таким человеком и был в моей жизни Илья. С ним мы проработали вместе больше 20 лет, получили такое количество всяких «железяк», стали народными артистами… Все самое лучшее в моей жизни произошло в связи с этим человеком. Не потому что мы были гениальными актерами, а потому что мы были гениальной парой. Это факт. С уходом моего партнера изменился не только мой репертуар, но и вся моя жизнь.



О судействе в передаче «Один в один»
Судить — это не моя стезя. У нас есть пара артистов, для которых это уже амплуа — быть телевизионным судьей. Для меня это определенные душевные усилия. У меня другой подход: я людей убеждаю через то, что у них хорошо получается. Говорить человеку, что он дурак и почему он им останется, не интересно. Моя миссия в том, чтобы рассказать, почему у него что-то блеснуло и как он к этому подошел.  На мой взгляд, передача «Один в один» призвана показать, какой мощный инструмент заложен в тех людях, которые выступают перед нами. На наших глазах артисты начинают выдавать нечто такое, чем они нас удивляют. А ради чего еще существует телевидение? Чтобы захватить зрителя. Разными способами. Кого-то страшными новостями, кого-то — тревогой. Все это дает цифры, рейтинги. Но я в этом случае выбираю удивление. Мне это нравится гораздо больше. 

Самое актуальное в рубрике: Культура

Больше интересного в жанре: Новости