Класс

Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Класс

05 июня 2015 19.13

Елена Боброва, художник: «Искусство не имеет пола»

В конце мая в Омске проходила выставка молодых художников, объединившая творцов из Омска и Питера. Организатор с омской стороны — известная художница, многократный лауреат всероссийских и международных выставок Елена Боброва — рассказала «Классу» о современном зрителе и особенностях сибирской живописи.



В конце мая в Омске проходила выставка молодых художников, объединившая творцов из Омска и Питера. Организатор с омской стороны — известная художница, многократный лауреат всероссийских и международных выставок Елена Боброва — рассказала «Классу» о современном зрителе и особенностях сибирской живописи. 


— Межрегиональные выставки под вашим руководством проходят в нашем городе не в первые. Как вы пришли к организаторской деятельности?
— Где-то в году 2011 множество омских художников обитали в мастерских на Нефтезаводской, 42. Мы настолько сдружились, сплотились и сработались, что у нас возникла необходимость общения, диалога и культурного обмена с художниками из других городов. В основном это была молодежь, например Ольга Кадикова, Крюков Андрей, Шевченко Виталий, Илья Потапов. Я и художник Евгений Заремба выступали в качестве идеологов направления. Мы хотели, чтобы появилось движение, которое бы втягивало в себя, как воронка, интересные нам силы и течения.

— Это то самое «НЗ-42»?
— Да, мы придумали бренд, под которым и проводили выставки. В его рамках я смогла познакомиться с российскими художниками из других городов. Мы подружились, работать совместно нам понравилось. И в 2012 году меня сделали куратором молодежной секции омского Союза художников. Поэтому следующий «НЗ-42» я сделала молодежным. Так мы немного отделились от более старшего поколения. Например, в этом году мы проводим выставку «Омск — Санкт-Петербург», а их объединение чуть позже организует свою.

— Старшее поколение тоже придумало название для своего движения?
— Нет, это не принципиальный вопрос. Более того, и мы уже не привязываемся к «НЗ-42». Под этой маркой прошли две первые вставки. Последний проект, безусловно, вырос из этого направления. Да и, мастерских на Нефтезаводской у нас не осталось, поэтому название перестало быть актуальным.


Выставка «Омск — Санкт-Петербург»

— Наверняка, куратором молодежного отделения вас назначили неспроста.
— Это было технически проще. Я знала ребят, знала, с кем связываться. Даже когда я официально этим не занималась, меня об этом просили. Кардинально в моей жизни ничего не изменилось.

— Как родилась выставка «Омск — Санкт-Петербург»?
— Спонтанно. В Омск приезжала Наталья Шалина с персональной выставкой. Она курирует молодежную секцию в Союзе художников в Петербурге. Мы посидели, поговорили и решили, что Петербург приедет к нам, а мы — в Петербург. Однако, неизвестно было, какими должны быть затраты на рекламу для омской выставки в Питере. Мы провинция, и насколько такое узкое мероприятие интересно омичам, сказать сложно. Посовещавшись, мы решили, что правильнее делать выставки совместные, тем более это поможет установить художникам дополнительные контакты, что очень важно, так как сейчас все сами по себе.

— Это значит, что такая же выставка откроется в Петербурге?
— Если будет финансирование. Мы не первый проект делаем на своем энтузиазме, и рассчитываем, что когда министерство увидит, какие мы молодцы, нас как-то начнут поощрять. Но пока минкульт говорит, что денег нет. Тем не менее, мы очень надеемся, что все получится. Если сидеть и квакать в болоте, от этого суше не станет. Нужно какой-то ветер создавать. Уже есть частные компании, которые нам помогают, например, холдинг «Акция».


— В основном «создавать ветер» получается с помощью спонсорской помощи?
— Бывает по-разному, все это очень сложная работа. В крупных, правда, немолодежных проектах нам помогало и министерство. Раньше часть затрат мы покрывали сами. Сейчас люди жалуются на «тяжелое время». Арендаторы «Дома художника» требуют скидки. У самой организации дела стали тяжелее.

— Как отбираются работы на выставку с омской стороны?

— Наша принципиальная позиция — это новые работы. Мы против, чтобы одна картина некоего «любимчика» кочевала с выставки на выставку. Если хотите выставляться — работайте.

— А на последней выставке питерских художников какого принципа придерживались при отборе картин?

— С Питером все понятно, у них, к слову сказать, 500 молодых художников до 35 лет являются членами Союза, а у нас в Омске их в общей сложности чуть больше 100. Мы долго думали, как отбирать работы. Если ориентироваться только на свой вкус — это не объективно. И мы решили — раз мы показываем Омск, то участвовать будут те, кто представляет творческую силу города, регулярно трудится и принимает участие в крупных межрегиональных выставках. Им это интересно, несмотря на то тяжелое время или нет.


Задний фон — работы Елены

— На выставке было представлено больше Питера или Омска?
— Мы поступили хитро. От Омска участвуют 13 человек, а с питерскими авторами мы поступили по-другому — выбрали меньше художников, но больше картин.

— Вы работаете только с теми художниками, что состоят в Союзе?
— По идее — да, но по факту немного не так. Недавно мы открыли выставку в Таре, на которую брали всех, кто находится около Союза. Плюс я никогда не отказываю людям, которым нужна помощь.

— Зачем вообще молодым художникам вступать в Союз?
— Во-первых, членство в нем дает возможность получить мастерскую. Во-вторых, регулярное участие в выставках.



— Членство — это знак качества для художника?
—Да. Сейчас много возможностей выставляться, можно заплатить и тогда участвовать может каждый. А есть площадки, на которые действительно очень тяжело пробиться. К тому же, когда попадаешь на выставку, где участвуют художники огромного масштаба, чувствуешь себя маленьким. И это полезно, поскольку стимулирует к работе.

— Есть ли принципиально не вступающие в Союз художники?
— Многие говорят «мне это не нужно», просто потому что не могут в него вступить. Это удобная и по-человечески понятная позиция. Принципиально могут не вступать в Союз художники, работающие в концептуальном ключе. У них своя тусовка и свои правила. Но мы от них не отделяемся. Например, в последней выставке участвовал Никита Поздняков, он единственный не является членом Союза художников, однако задействован во всех наших мероприятиях, всегда помогает в организации. Мы давно считаем его частью своей компании, негласно зачислили в кандидатское отделение.



— Как на выставку отреагировали питерские художники?
— На самом деле, когда выставка открылась, мне начали писать многие авторы, спрашивая, как попасть на нее. И расстраивались, узнав, что набор закрыт. Сами участники очень довольны, тем более что мы часть работ смогли продать.

— Но изначально такой цели не было?
— Нет. Это вообще случается так редко, что никто об этом даже не думал. Мы все были приятно удивлены. Не так часто с выставок происходят закупы, особенно в последнее время, особенно в Омске. Впрочем, нам привезли не последние имена петербургского искусства. Почему бы не воспользоваться возможностью приобрести картину себе.

— Насколько художнику необходимо классическое образование?
— Настолько, насколько человеку вообще нужно образование. Есть, конечно, примеры, тот же Иосиф Бродский, который даже не окончил школу, а потом получил Нобелевскую премию. Наверное, гении есть, но образование, на мой взгляд, необходимо. Если посмотреть на работы Ильи Овсянникова, он форму ломает, обобщает, но может это делать, потому что знает ее. Художник должен уметь рисовать, пусть он будет и самоучкой. Так как усердие, труд и Божья искра может родить пламя. И самое главное — зрителя не обманешь.
 


— «Качественного» зрителя или любого?
— Искусство элитарно и не может быть массовым. Другое дело, что зритель должен быть подготовлен. Тогда ему может не понравиться то, что он видит, но он поймет посыл. Тем не менее, я говорила, скорее, про какие-то интуитивные вещи, восприятие не головой, а сердцем. Это и есть тайна искусства, когда ты рассказываешь про себя, а зритель понимает про себя. Есть, конечно, скептики, которые изначально закрыты.

— Зритель изменился со временем?
— Время меняется. Сейчас нужно придумывать какие-то формы, которые бы заинтересовали людей. Им сейчас, к сожалению, нужно больше рассказывать, а порой подключать музыку и поэтические ряды. Это целая совокупность эмоциональных составляющих, которая нужна, чтобы точно было все понятно.



— При работе в Союзе и кураторстве выставок хватает времени на свое творчество?
— Иной раз накатывает истерика, потому что очень хочется работать, а времени не хватает. Но для самого главного я его найду. На худой конец, пошлю все к черту, закроюсь и буду рисовать.

— Главное — это кисть, холст и работа?
— Мне кажется, если для художника это не главное, то вообще не стоит выбирать эту дорогу.

— Для вас ведь вообще не стояло вопроса, чем заниматься в жизни. Вы счастливый человек.
— Да, я вижу как порой мучаются выпускники. Я же переживала только по поводу того, что могу не поступить на худграф. Поначалу у меня не было внутреннего ощущения, что может быть иначе. А затем я почувствовала, что стою на своем пути.

— Ваши работы оценивают с гендерной точки зрения. Сами вы относите свои картины к феминым или маскулиным?
—  Когда я нащупала, что такое цвет и способы, через которые я могу о себе рассказать, я начала отходить от формы и натуры, идти через символы. В это время на одной из выставок ко мне подошел Евгений Заремба и заявил «у тебя какая-то живопись мужская». И это было сказано даже с легкой обидой. Мне было смешно и приятно. Однако сама я об этом не задумываюсь. Мне кажется, искусство — проявление божественного, природного и не имеет пола. Либо вы пропускаете через себя эту энергию, работаете передатчиком, либо нет.



— Ваши картины часто покупаются омичами?
— Так же как и не омичами. Равномерно, постепенно, но картины уходят.

— Ваши работы продолжат свою жизнь и в Европе...
— Это связано с моей поездкой в Европу. Я рассчитывалась работами за саму поездку, а также разошлись этюды, написанные уже на месте.

— Почему работа из Парижа получилась в таком специфическом настроении?
— Обойдя город за день, я очень устала, а на следующий день у меня было время, и я написала несколько этюдов. Правда, настроение получилось питерское. И когда я привезла работы обратно в Берлин, один из художников сказал: «Вы русские интересные люди, что ни пишите — Россия получается».



— А если говорить о настроении работ питерских и омских художников?
— Питерцы больше рисуют чем пишут, а у нас очень по-хамски относятся к рисунку. Во главу угла омичи ставят цвет, делают акцент на его психологичность. Выходит на пленэр иной сибирский художник: дерево и дерево, взял форму, главное — похоже. Омский же автор, скорее, исповедуется, а какие средства он для этого выбирает, это его дело.

Больше интересного в жанре: Интервью

Добавить комментарий