Виктория Толстоганова: «Никогда не пересматриваю фильмы с собой»

30 апреля в Омске завершился фестиваль «Движение». В четвертый раз как начинающие, так и заслужившие широкую известность актеры и режиссеры собрались вместе, чтобы выбрать лучших кинодебютантов. «Класс» пообщался с приглашенной гостьей, российской актрисой театра и кино, лауреатом премии Правительства Российской Федерации в области культуры, любимицей Никиты Михалкова и ведущей церемонии закрытия Викторией Толстогановой.

Вы не впервые на «Движении». Удалось фестивалю удивить вас на этот раз?

— Я считаю, что если за четыре дня тебе понравилось хотя бы три фильма, то это победа. И я ее абсолютно точно одержала. На меня произвели впечатление четыре совершенно разные ленты. И я счастлива, что их увидела, это того стоило.

Чьи фильмы так впечатлили вас?

— Две конкурсные работы: фильм Вартанова «Дачники» — мой фаворит, а еще Наташа Назарова сняла короткометражку под названием «Светлячок», и это реальный, невозможный шедевр. Еще понравились две картины, что не участвовали в конкурсе. Короткометражка Анны Меликян «8» показалась мне очень интересной, достойной, смешной, живой, с прекрасным, на мой взгляд, чувством юмора. И «Пьяная фирма» Гриши (Григорий Константинопольский — режиссер сериала. — Прим. ред.), в котором мне посчастливилось сняться. Мы посмотрели четыре серии подряд, и они произвели на меня эффект взорвавшейся бомбы.

Сериал Григория Константинопольского показал проблему пьянства в России с новой стороны?

— Это комедия, отягощенная драматическим содержанием, если я правильно понимаю. Как говорят, зрители увидят ее на ТНТ к Новому году, а потому, мне кажется, не совсем верно открывать карты и подробно рассказывать о сериале. Открыто ли пьянство по-новому? Нет. Все то же пьянство, что давно известно на Руси. Эта придуманная история про излечивание людей от такой болезни — просто сюжет, благодаря которому Гриша открывает другие стороны человеческих отношений. Там куча линий, прекрасных персонажей, предательства, любви и так далее. Очень многогранная работа, глубочайшее кино. Так снять комедию! Так выдержать жанр! Мы хохотали, прямо умирали со смеху.

Вне фестивальной действительности вы часто оказываетесь по нашу сторону экрана? Находите время смотреть кино?

— Я очень это люблю, а потому стараюсь, да.

А фильмы, где снимались сами, пересматриваете?

— Можно по пальцам пересчитать мои работы, что мне нравится смотреть. Да и вообще, не очень люблю это делать. Но я не могу просто отказаться от просмотра, а потому делаю это один раз и больше не пересматриваю.

А если говорить о ролях, какая-то вам запомнилась больше всего? Самая любимая?

— Самая любимая была и останется, наверное, на всю жизнь роль в фильме Абдрашитова «Магнитные бури». А из последнего «Палач».

«Палач» — это абсолютный восторг. Тяжело переключаться, выходя со съемочной площадки после таких психологически сложных ролей?

— Получается. Каждый раз, когда говорят «Стоп, снято!», я забываю о происходившем. В общем, пытаюсь не мучить собой окружающих людей, а потому и перестраиваюсь нормально. Но это действительно был очень сложный проект. Я никогда не жалуюсь, но тут на самом деле было тяжело. Настолько психологически сложная история, что даже физически было невыносимо. Мы снимали в адовых условиях. Когда мне давали пистолет, которым я убиваю кого-нибудь очередного, я умирала от ужаса, думала, в обморок упаду. Причем пистолет был не игровой, и держать его в руках... от этого сходишь с ума. Но все это не значит, что я приходила домой и оставалась палачом.

Вы успели сыграть много ролей. Но, может быть, есть образ, который хотелось бы воплотить в жизнь, но пока не получилось?

— Я хочу играть то, что мне предлагают. И если предложенная роль прекрасна — ура. А вот сказать: «дайте мне сыграть кого-то конкретного» желания пока не возникало. Может, я повзрослею и что-то изменится.

Вы как-то говорили, что Никита Михалков научил вас любить хорошее кино. Что для вас входит в это понятие: эмоциональный фон от сценария или какие-то выверенные вещи?

— Эмоциональный фон, именно. Когда читаешь сценарий, подключаешься к нему душой, и сразу понятно, качественный ли он. Впрочем, хороший сценарий может стать плохим кино, безусловно. Но для этого все-таки меньше шансов, чем превращение плохого сценария в хорошее кино.

Между театром и кино вы всегда выделяли кино. На сегодняшний день нет тоски по театру?

— Кино — это моя профессия в первую очередь, но театр безумно интересен. К тому же я успела отдохнуть от него, поскольку долгое время работала только на съемочной площадке. Это разные сферы деятельности, и, наскучавшись, я чувствую в себе силы выйти на сцену. Но если бы мне сказали: «выбирай — кошелек или жизнь», я бы, конечно, выбрала кино.

Чем же так хорошо кино?

— Кино — это.... я не смогу подобрать слов, это мое! В кадре я живу, дышу. Я давно веду спор с большими любителями театра. Последние считают, что на сцене ты проживаешь по-настоящему, а в кино большая роль отводится монтажу. Но в первом случае люди каждый день выходят на сцену, повторяют одно и тоже, и жизнь тихонько вытекает из зрительного зала. Актер, конечно, живет в театре, но здесь нет сиюминутности, а в в кино самое дорогостоящее — удивить саму себя. Вдруг сыграл и думаешь: «ничего себе! что сейчас произошло?» На таких моментах и строится моя любовь к кинематографу.

В театре работают совсем другие эмоциональные аспекты личности. Иное распределение энергии. Живое — это зритель, а не то что происходит на сцене. Зал дышит, чувствовует тебя, ловит каждое слово. Именно от этого актеры очень зависимы. 

Говоря об энергии, вы упоминали, что не готовы тратить ее на чужих людей. Такое «энергосбережение» — это особенность характера или профессиональная деформация, что наблюдается во многих актерах?

— Есть актеры с разным потенциалом, восприятием людей, количеством друзей. У меня же действительно не возникает никакого желания знакомиться с кем-либо. Хотя, может быть, я десять раз не права и что-то упускаю в этой жизни. Но это, скорее, внутренняя лень, а не экономия силы. На мой взгляд, это и не хорошо, и не плохо.

Однажды вы сказали фразу, которую не раз употребляла я сама. А звучала она так: «Я знаю, что такое любовь, например, к детям или родителям. Но не уверена, понимаю ли до конца, что такое любовь к мужчине. Возможно, только химия». Нашли для себя ответ на этот вопрос?

— Я такое говорила? Когда? Может, тогда мне было лет десять...

Самое актуальное в рубрике: ВДвижении

Больше интересного в жанре: Интервью