Деконструкция Чехова: рецензия на спектакль «Чайка» от японского театра

Публика в большинстве своем уже расселась. Следом захожу я, думая, естественно, о том, как бы сейчас найти свободное место, чтобы смотреть спектакль можно было без вмешательства в мое поле зрения чьей-нибудь головы. Однако, все эти мысли быстро улетучиваются, потому как на встречу идет японский актер с подносом, на котором в маленьких картонных стаканчиках налит чай. Вежливо отказавшись от предложенного напитка (а судя по количеству наполненных стаканов так поступили многие), я прошел ближе к сцене, окинул взглядом центральные места (всеоказалось занято) и понуро присел на свободное кресло сбоку.

Все это время японские актеры в полном составе уже находились на сцене, где в центре стоял длинный стол со стульями, над ним лениво крутились лопасти вентилятора, а Сатоко Абэ (Нина Заречная) рассказывала на японском, кто есть кто из актеров, как впервые была поставлена «Чайка» и что случилось с Всеволодом Мейерхольдом. Перевод на ломанный русский осуществляла другая японка.

Спектакль шел на японском. Субтитры транслировались проектором на стену напротив зрительного зала. Подобная экзотика (мы кино-то смотрим исключительно в дубляже), конечно, несколько мешала восприятию. Во время монологов гиперактивного Кости Треплева (Йохэи Кобаяси), вокруг которого строится все действие, можно было видеть, как взгляд зрителей мечется между актером и субтитрами, что разрывало эффект чистой сценичности. Но все это — придирки, ведь возможность получить хайдеггеровский опыт преодоления языка и услышать привычное произведение на столь далеком нам языке с лихвой нивелирует все неудобства. В конце концов можно плюнуть на классический текст и наслаждаться чистой изобразительностью.

Интересно при этом, что театр «Читен» предлагает нам не дословную постановку Чехова, а, скорее, его деконструкцию. Концентрируясь на главных мотивах, отталкиваясь от фраз и кусков, они инъецируют в них японскую традицию, не оскорбляя при этом текст. К примеру, сидящая практически весь спектакль Маша в черной вуали, то завывающая, то издающая лай, заставляет буквально вгрызаться в подтекст. Или сама Нина Заречная, чья мимика в одной из сцен буквально застыла на одном выражении лица, будто кто-то вселился в нее. В целом после спектакля остается впечатление, что «Чайку» как-будто «нарядили» в японскую мангу, но затем быстро вернули назад.

За такой эксперимент над Чеховым, за этот ассамбляж текста русского классика и японской традиции, за бесценную практику вывода из зоны комфорта провинциального зрителя (который по определению консервативен, а значит, старомоден), театр «Читен» из Киото заслужил свои овации. Они, собственно, и раздались. И уже не было ясно, на русском или японском.

Самое актуальное в рубрике: Культура

Больше интересного в жанре: Статьи