Ефим Фрейдин, архитектор: «Омск — степной плоский город. Есть мнение, что студентов СибАДИ целенаправленно этому учат»

В августе и сентябре команды-участники проектной лаборатории «Город своими руками», организованной в рамках программы «Родные города» и курируемой Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», запускают свои проекты оживления общественных пространств Омска. «Класс» подготовил серию интервью с экспертами лаборатории, чтобы разобраться, как интерес к городу проявляется в их проектах.

Ефим Фрейдин выступал экспертом и в лаборатории прошлого года. Сейчас архитектор консультирует участников, работающих с «Балконом» в Советском парке. Общественное пространство из дерева и паллет со сценой, местами для сидения и зоной для фудкорта появилось на месте разрушенного кафе. Площадка должна стать местом притяжения для молодежи, студенчества из многочисленных вузов в Нефтяниках, и уже начала свою работу в прошлые выходные.

Фото Никиты Кудрявцева

Ефим, расскажите, почему было выбрано именно это место? Лаборатория целенаправленно пришла в парк или ее туда привели результаты исследований?

— Мы прошли несколько этапов. Запуск лаборатории начинается с предпроектной подготовки, мы исследуем весь город, выделяем ключевые точки и предлагаем выбрать участникам несколько из них. Нефтяники у нас конкурировали с ТЮЗом и районом вокруг него. Здесь интересна набережная и Куйбышевский пляж. В списке также был завод им. Попова и район вокруг него. Также рассматривался парк «Зеленый остров» и городок Водников. Из пяти площадок основательно обследовали три. Большинство участников выбрало Нефтяники. У нас подобралась студенческая аудитория: кто-то учится там, кто-то там живет. Наверное, интересно было и пойти на окраины, потому что в центре сделано многое. Кроме того, у нас было несколько критериев отбора, и Нефтяники по ним очень хорошо подходили.

О каких критериях отбора идет речь?

— Это наличие закрытого помещения или институции, которая сможет быть патроном для объектов. Мы рассматривали в этом качестве ДИ им. Малунцева, но были и другие места, где можно было размещать мастерские и проводить семинары. Второе — местные жители, заинтересованные в изменениях. В этом смысле ТЮЗ сильно проигрывал — он находится в административном районе, а нам нужно было жилье и пространства разных типологий: дворы, улицы, площади, закрытые пространства. По последнему пункту не прошел Зеленый остров, хотя там есть сцена-ракушка, которую тоже можно попробовать запустить. Плюс был критерий производимых работ. Этим летом было очень много ремонтов, благоустройства к 300-летию. Некоторые пространства были заняты городскими мероприятиями, и в них сложно было бы работать. Зеленый остров как раз подготавливали к Дню Омича.

Фото со стройки Надежды Никифоровой

Следующим этапом стало исследование пространства городка Нефтяников по нескольким направлениям. Участники выбрали ряд точек в пространстве: дворы, ДИ им. Малунцева и площадь перед ним, проспект Культуры, Советский парк в целом. Но в нем по наличию разных факторов выбрали центральную аллею, каскад лестниц. С одной стороны, он заброшен, с другой — находится на пересечении пешеходных потоков, и путем мелких изменений, небольшими шагами, можно его преобразить. Также он не занят другими функциями парка, там нет аттракционов, торговли.

Кафе на выбранном месте, очевидно, появилось после 1975 года (время постройки Советского парка) на месте остатков деревни Захламино. По стилистике видно, что там есть метафора каскада Петродворца, скорее всего. Судя по квадратам, похоже на «Зимний вечер в Гаграх», такая танцевальная площадка со сфинксом, из пасти которого появляется девица в странном костюме. Ощущение у меня от этого пространства такое же — стиль диско, 80-е годы. Фотографий, к сожалению, мы не смогли найти. Но важно, что это пространство террасное. Верхняя площадь — это обзорная площадка, поэтому сцена с рекламным щитом, которая на ней сейчас установлена, на мой взгляд, лишняя. Внизу есть пространство для барной стойки, видимо, там готовили. Есть там закрытое пространство для хранения продуктов и оборудования, сейчас стоит без кровли. На нижней платформе, вероятно, находились столики — к ним вели лесенки.

Фото со стройки Екатерины Миселевой

Кто разрабатывал проект общественного пространства на месте кафе, сами участники лаборатории или профессионалы?

— После изучения парка у нас был этап проектирования, сначала участники создавали концепцию. Каждый проект должен был включать три элемента: программу (социокультурное проектирование), средовую часть (архитектурное проектирование), коммуникационную часть (рассказ о своей программе, взаимодействие с жителями и другими стейкхолдерами — носителями интересов и позиций). В парке в качестве последних также выступает администрация парка, университеты, сообщества Нефтяников. На хакатоне городских проектов были намечены первые идеи. Появилось разделение на более локальную часть — это группа проектов «Мои Нефтяники» (один из них — «Двория», о которой мы уже рассказывали. — Прим. ред.). и более публичную в Советском парке, которая сначала называлась «Новые горизонты», а теперь — «Балкон».

Акцентировалась история про «третье место» и образование, edutainment-площадку. Среда в данном случае идет, с одной стороны, как вспомогательный элемент — она обеспечивает программу. С другой стороны, есть феномен оживления или реабилитации, пространства. И хотелось привнести что-то новое.

После хакатона был длительный период продумывания философии проектов. Какие смыслы они закладывают, какие социально-культурные изменения будут достигнуты в результате проекта, какие гипотезы они тестируют. На это ушел месяц. Потом перешли к средовому проектированию, чтобы обеспечить созданную программу. Все участники лаборатории сделали обмерные планы своих пространств, вышли на участки с рулетками и линейками, построили трехмерные модели. На воркшопе по средовому проектированию с участием новосибирских архитекторов Игоря Карнаухова и Павла Носорева были созданы первые эскизы. Команда «Балкона» сидела целую ночь — с 12 дня до 12 следующего дня, разрабатывая эскизы мебели, навеса, оборудования, зонирование.

В Омске не так много мест с перепадом высот. Есть презумпция, что Омск — степной плоский город. Некоторые считают, что студентов СибАДИ целенаправленно этому учат. Многие студенты-архитекторы, как мне рассказывали, работают на планах без горизонталей, без отметок высоты. Это упрощение в учебных целях, но в результате студенты не получают знаний о рельефе и не умеют с ним работать. В Советском парке перепад — 20-30 метров, и есть важная возможность почувствовать эти перепады, уклоны, смены видов.

Рисовали и проектировали среду в том числе сами участники, консультируясь с профессиональными архитекторами, строителями и конструкторами. В одной из концепции появился вопрос защиты от осадков, и в визуализациях есть тент. Появится он или нет, это вопрос стадии реализации проекта. Когда приходишь в такое место, хочется отремонтировать и отстроить все подряд. На самом деле был подготовлен вариант проекта, включающий нижнюю платформу, покраску всего и вся и навес, который спускается верху и донизу. Но это учебная лаборатория, образовательный проект. Мы тестируем идеи. Поэтому мы ограничили масштаб. То, что построено сейчас, это тот минимум, который позволяет запускать проект. Там есть место для лектория, воркшопа, квартирника — многофункциональная площадка, перемещая по которой палетты, скамейки, столы, можно трансформировать ее под разные образовательные форматы. Есть барная стойка, подходящая для фудкорта. Мы также закрыли деревянной ширмой существующие развалины-кулисы, где, вероятно, была раньше кухонька. Если над ней появится навес, то будет разобран существующий, и на его месте появится выставочное пространство, стены подготовлены. На сегодня среда сделана как лекторий, место для работы — коворкинг на открытом воздухе.

Пространство после стройки, фото Ольги Козак

Но ведь в таком качестве пространство может использоваться только летом?

— Да, мы пока выбрали только летнюю и осенне-весеннюю формы, исходя из целей проекта «минимальной комплектации». Если будет кровля кулис, можно организовать теплое помещение и устроить, например, небольшой каток с прокатом. Начиная с середины апреля, уже можно работать на улице. Если парк поможет с электричеством, интернет там будет, то и с ноутбуком. Это будет прекрасное пространство, окруженное зеленью, и с минимальными условиями для учебы и работы.

Пространство после стройки, фото Ольги Козак

Возвращаясь к концепции «третьего места». Что нужно сделать, чтобы пространство начало функционировать в таком качестве? Или же все произойдет само собой?

— «Третье место» — не работа и не дом. Я сам не всегда понимаю этот термин! Хотя, возможно, и бывал в таких местах. Считается, например, что пространство «Циферблат» в Москве — это пример третьего места. Или дизайн-завод «Флакон». Место, куда вы приходите поработать, иногда послушать лекции. Это история про креативную экономику, когда у людей есть неиндустриальные способы заработка. Сейчас «Балкон», на мой взгляд, вырос в тестовую edutainment-площадку, такое «третье место» между университетом и общежитием для студентов и между домом и работой для жителей Нефтяников. Для этого мы создали все условия. Там можно посещать образовательные мероприятия, можно самим их делать, отдыхать просто и наблюдать за пейзажем — за белочками, которые там бегают.

Вы принимали участие и в первом, и во втором сезоне лаборатории. Какие вы видите изменения в лицах, проектах?

— Сейчас мы находимся в предфинальной стадии лаборатории этого года. Через пару месяцев мы узнаем, чем она запомнится городу и участникам. В этом году была целиком переработана программа. В прошлом году были короткие точечные воркшопы, между которыми были длинные паузы и команды варились в собственном соку, многие вещи были спонтанными. Теперь у команд есть постоянные кураторы, которые ведут их в процессе развития и реализации идей. На мой взгляд, важно работать со студентами первых-четвертых курсов университетов и колледжей, потому что у них есть запас сил и желание самореализации. В прошлом году у нас было пять совершенно разных пространств, и мы распылялись, потому что везде разные стейкхолдеры, разные условия. В этом году мы знаем, по какому плану мы движемся и к чему мы должны прийти. Если в прошлый раз у нас получилось пять событий, в каждом из которых было больше одного из элементов — коммуникативного, программного или средового, то теперь проекты сочетают гармонично все элементы.

Фото со стройки Надежды Никифоровой

В чем ваш личный интерес как участника лаборатории в качестве эксперта?

— Мой интерес — в двух вещах. Первая — это исследование общественных пространств. Оказывается, в Омске есть хорошие улицы, скверы, парки, и они работают как общественные пространства, хотя находятся совершенно в разном физическом состоянии и по-разному управляются или не управляются вообще.

Вторая — это вопрос с наследием. В Омске многие пространства модернистские, 60-70 годов. И как с ними работать, по-моему, никто в России еще толком не понял. «Стрелка» попробовала поработать с парком им. Горького в Москве, и вдруг получилось. Их нужно ремонтировать и сохранять и обновлять одновременно. Так и наша деятельность — это попытка поработать с микропространствами в подобном ключе. Если с большими проектами это сложно делать, с маленькими может получиться, и желание менять город реализуется. Меня, как и всех, радовал пример «Городского пикника», который позволял собрать огромное количество людей в непонятном месте, а потом оказалось, что если найти хорошего дизайнера, это можно сделать еще и красиво. Но «Пикник» был временным, и объекты после него не оставались. У меня возникало желание, чтобы после таких фестивалей в городе оставалось физически приятное пространство. С другой стороны, в микрорайоне Релеро, например, сделали сцену, бульвар, детскую площадку, но сцена, подозреваю, используется максимум для городских праздников несколько раз в год. Пространство не живет. Первые этажи не используются, не программируются. А есть желание показать городу, что можно работать с городскими пространствами по-другому.

Для меня лаборатория — это такое образовательное пространство, где люди могут узнать про современный город, архитектуру, современные образовательные форматы и способы культурного программирования, про свой город, при этом иногда — не через лекции, а просто в поисках аналога для своего проекта. Кто-то начинает заниматься нетипичной для себя деятельностью. Экономисты исследуют город, архитекторы составляют образовательную программу и так далее, и это интересно. И, конечно, это расширение круга «урбанистической» тусовки в городе. У команд есть костяк, кто-то откололся, сейчас команды увеличились за счет волонтеров, и это нормальная история — команды пульсируют в процессе проектирования.

Фото Екатерины Мисилевой

Такой опыт преображения пространства в Советском парке как-то соотносится с вашими исследованиями о сохранении архитектурного наследия?

— Что касается сохранения наследия, у меня самого есть установка, что объекты 60-80 годов нужно сохранить. Это время моих преподавателей и моих родителей. И мы не можем игнорировать эту культуру. Когда создавалась стена иллюстраций по ТЮЗу, мы обсуждали, например, почему нельзя рисовать прямо на стене, а нужно на планшетах. Архитектура здания предполагает чистые стены, и это необходимо уважать. Точно так же в Советском парке. Если люди видят забор, сразу думают — надо украсить цветочками. А то, что забора быть не должно или можно сделать его такими средствами, чтобы визуальной преграды не было, никто не думает. Точно так, когда мы видим стены, «забомбленные» граффитти, мы решаем — надо это исправить. Организовать конкурс детского рисунка и разукрасить. Но если это изначально вандализм по отношению к архитектуре «Балкона», у которой ясные чистые грани, то не нужно его поддерживать. На мой взгляд, каскад лестниц — это такая композиция, которой нужны локальные крупные цвета. И мы с участниками разрабатывали зонирование так, чтобы оно не противоречило архитектуре места.

Первое мероприятие на «Балконе», фото Никиты Кудрявцева

Вообще, весь этот образовательный проект —это такой тренажер уверенности. Учась в университете, ты получаешь консультации только специалистов в твоей области в пределах кафедры, а здесь междисциплинарность заложена как принцип. И это навыки проектного исследования, движения от гипотезы до тестирования и реализации. Минимальный бюджет проектов позволяет создать что-то реальное, а не просто макет из картона. Уже год в центре города у ТЮЗа стоит скамейка, значит, она нужна городу. У участников была возможность сравнить, как работают разные пространства — лофт КВЦ, ДИ им. Малунцева, Центр добровольчества, насколько они отличаются по качеству. Важно и жителям дать почувствовать пространства другого качества. Мы живем в 21 веке, у всех есть гаджеты, смартфоны, сайты, мы живем в новой визуальной культуре, даже десерты красиво оформляются — почему же мы не можем лекцию проводить в приятном месте? Или менять облик дворов домов или летних кафе? На это требуется не такой большой бюджет. Дерево, морилка, гвозди и саморезы — эти изменения всем доступны.

Надежда Никифорова

Самое актуальное в рубрике: Город

Больше интересного в жанре: Интервью