Анна Козловская, режиссер: «Любовь к Омску всегда и во всем — плакатное заявление. Настоящая любовь — это действие»

Режиссер и руководитель театра «ШуМиМ», организатор фестиваля «Неделя экспериментального театра» Анна Козловская сейчас готовит документальный спектакль «Нефты.doc». Постановка выросла из исследований города, проведенных участниками лаборатории «Город своими руками», основана на истории района и дополнена прямой речью людей, живущих в городке Нефтяников. Кстати, автором идеи стала лидер проекта Людмила Миронова, она и предложила Козловской взять спектакль в свои руки. «Класс» пообщался с двумя девушками о деревне Захламино, дворце, вместо церкви и настоящей любви.

Как получилось, что вы решили делать спектакль? У вас есть свой театральный опыт?

Люда: Я работала преподавателем русского языка и литературы, долгое время не знала, что делать дальше. Театр всегда оставался моим хобби, я занимаюсь в любительском театре — кинотеатральном объединении GoodWinЫ. Но я не профессионал. А тут как раз появилась лаборатория.

То есть с идеей создать спектакль вы пришли в лабораторию сразу?

Люда: Идея спектакля возникла в процессе исследования. Когда я пришла в лабораторию, я не знала, чем хочу заниматься. Мне просто было интересно узнать что-то новое. Все остальное пришло в процессе, когда я работала с материалом. Я изучила его огромное количество, постоянно держала в голове, ни о чем другом не размышляла —только о Нефтяниках. У меня в голове возник единый образ городка, четкая картинка. Я попросила знакомого художника нарисовать ее, и с этого образа все началось.

А какого рода исследования вы имеете в виду?

Люда: Я изучила огромную толстую книгу — монографию Жидченко «История повседневной жизни омского городка Нефтяников в 1950–60-е гг.». В интернете искала информацию, встречалась с омским краеведом Алексеем Петровичем Сорокиным, он что-то рассказал. Смотрела очень много карт, начиная с 18 века. Смотрела, как эта территория развивалась по картам. Я постоянно читала. Затем стала выходить к людям. Я с ними общалась, задавала вопросы, ребята помогли из Лаборатории — они тоже свои результаты предоставили, я их использовала.

То есть опросы проводились даже и не для спектакля?

Люда: Они это делали каждый в рамках своего исследования, и я — в рамках своего. А потом я соединила этот материал, чтобы он был более обширным, всеобъемлющим. Чтобы получилась хорошая основа для документального спектакля.

Что такое документальный спектакль?

Анна: Это новый формат для театра. Все знают, что такое документальное кино — там не обязателен сюжет, оно снимается по реальным событиям. В документальном театре также обязательны факты, обязательна волнующая тема, часто бывает так, что материал приносят простые люди. Сейчас у нас проект по городку Нефтяников — и в нашей литературной основе есть эти цитаты, взятые из разговоров с людьми или подслушанные.

Материал все равно проходит литературную обработку, а не берется «как есть»?

Анна: Пераработать хотя бы в какой-то мере все равно придется, если мы стремимся к искусству. Нам все равно нужно материал облечь в какую-то форму, поставить в какую-то рамку. Даже концепция «без рамок» — это все равно рамка.

А какой процент такого документального материала, полученного от людей, остался в спектакле?

Люда: В тексте есть архивные данные, с которыми я работала. Например, тексты воспоминаний, которые я читала. Ведь история начинается с 18 века — мы не можем поговорить с этими людьми. Мы можем опросить только старожилов, которые здесь жили начиная примерно с 50-х годов. Сейчас получается соотношение 50 на 50, что будет дальше, пока неизвестно.

Анна: Когда мы начинаем творить, создавать — импульс нам дает наш литературный материал. Но так как это авторский спектакль, мы сочиняем от себя. В тексте, например, этого нет, но у нас появилось понимание, что в самом начале будут частушки. Потому что это 18 век. Телевидения, интернета, радио — ничего этого нет. Через что люди общаются? Какой художественный образ близок и доступен и людям, большинство из которых неграмотны? Это устное творчество, народное.

Вы говорите про литературную основу, про текст. Кто его создал? Вы его сами написали?

Люда: Писала текст драматург Светлана Сологуб, она недавно приехала в Омск, сама родом из Москвы. Она автор книги «СКАЗКИ ПРО…», финалист фестиваля молодой драматургии «Любимовка», конкурса «Маленькая премьера», руководитель арт-лаборатории «Изба-читальня». Я с ней познакомилась, когда мы ставили спектакль по ее пьесе «Не хочу быть принцессой» в моем любительском театре. Когда возникла в этом потребность, мы предложили материал ей, и она согласилась поработать с нами. Писала она в соавторстве с драматургом из Омска Серафимой Орловой. Я предоставила им весь материал, который мы собрали, и они сделали из этого историю. Светлана также включала свои какие-то наблюдения, которые накопились, пока она жила в Омске.

У вас как-то происходило взаимодействие со сценаристом?

Анна: Только на виртуальном уровне — я вчитываюсь в материал. Сейчас уже поздно взаимодействовать, просить, чтобы что-то изменили. Сейчас время постановки. Нужно уже переключиться от драматургии и довериться режиссеру и актеру. До какой-то поры драматург ведет дело, а потом — постановщик, и это его ответственность, потому что если два человека будут держаться за руль, ничего хорошего из этого не выйдет. Сейчас это моя зона ответственности.

У вас был опыт работы с подобным материалом?

Анна: У нас в театре «ШуМиМ» было несколько авторских спектаклей,  когда за основу берется материал и какая-то тема, а потом спектакль сочиняется. Близким к документальному можно назвать спектакль «Территория Щастья» по картинам Дамира Муратова. У него очень социальные темы. Я когда прочитала «Нефты» и стала думать, то поняла, что в принципе «Территория Щастья» — это про то же, любая окраина города, любое место-нецентр. Сам Дамир тоже живет не в центре, поэтому так называемый «Беднотаун» у него через забор. Его картины ироничные и веселые, не унижающие людей, а где-то, наоборот, идеализирующие. И в этом спектакле у нас тоже был текст, взятый не из головы, из речи живых людей.

А кто выступает «автором», если это называется авторским спектаклем?

Анна: Весь коллектив театра. Это процесс неповторимо коллективный. У нас на третьей репетиции началось что-то получаться, мы начали создавать. Внутри процесса это получается волнами: сначала направление спровоцировал идейный вдохновитель, затем направления задают драматурги, а потом — режиссер. Нам вместе с ребятами надо перевести материал на театральный язык, сделать из этого постановку. Это проект, это эскиз — но это все равно театр. Мы задаем этому настоящему фактическому материалу какой-то образ, мы придумываем. «Допустим, там было поле, допустим, там были вороны, никакого Омска еще не было, была природа, были поля. А потом начали люди здесь жить, быть, ставить огороды и выращивать огурцы», и так далее. Но это же нельзя рассказать сухо — было то-то. Тогда театр не нужен, это будет лекция.

Ко мне приходят ребята, молодежь, взрослые люди, как будто для того, чтобы проснуться, и я их бужу. А тут я вижу — человек проснулся. Он сам будильник, звонит, трещит, что-то у него, может быть, не получается сказать, но он очень хочет. Как можно отказать? Бывает, ищешь таких людей, будишь их, а тут они сами к тебе идут, — Анна Козловская.

 

Почему все-аки вы решили принять участие, ведь идею предложил, можно сказать, человек с улицы?

Анна: Все зависит от человека, который приходит с идеей. Я почувствовала, насколько Люде это интересно. Я больше никого не знаю — я не вижу того, что стоит за ее спиной. Я занимаюсь своим делом. А она пришла как представитель того, что стоит за ее плечами — все эти проекты, лаборатория «Город своими руками», масса людей. И я поняла, что ей это очень нужно. А это такая радость! В театре я все 17 лет только этим и занимаюсь —пробуждением. Ко мне приходят ребята, молодежь, взрослые люди, как будто для того, чтобы проснуться, и я их бужу. А тут я вижу — человек проснулся. Он сам будильник, звонит, трещит, что-то у него, может быть, не получается сказать, но он очень хочет. Как можно отказать? Бывает, ищешь таких людей, будишь их, а тут они сами к тебе идут.

В спектакле задействованы в качестве актеров простые омичи. Что это за люди, как они попали к вам?

Люда: Людей мы искали через социальные сети. Кто-то отозвался, двоих я позвала лично. Остальные — это незнакомые ребята, которые решились и написали: «Мне это интересно, что нужно делать?» Я говорила: «Приходите!» Откликнулось много людей, но дошли до нас семь человек. А всего будет 11 актеров, из которых 4 из театра «ШуМиМ».

На отбор приходит молодежь или это заинтересовало и людей других возрастов?

Люда: Это студенты и люди, которые только начали работать. Самая мобильная группа. Люди в возрасте редко настолько деятельны, это стало понятно еще на этапе исследования.

Анна:  И это нормально, я думаю. Взрослые люди, если уже нашли свою реализацию, то и помогают городу по-своему. У меня бабушка-соседка, например, не дворник, но каждое утро, в 6:30, выходит и убирает свою планету. Ее никто не заставляет — ей это нравится, и она это делает. А молодежь еще ищет себя, так что это объяснимо.

Работа с непрофессиональными актерами и даже не актерами — это сложно?

Анна: Задача непростая, потому что я не знаю ребят, они меня не знают. Я всю жизнь на это настраиваюсь, это моя профессия — видеть, какой есть актерский материал, и идти  навстречу. Профессиональные актеры они тоже на это настроены. Пришел к нам постановщик — хорошо, нам нужно быстрее найти общий язык. Это наше обоюдовыгодная история. А здесь ребята разные, кто-то занимался театром, кто-то не занимался, для кого-то это первый опыт. Есть девушка, которая никогда не была в сценических условиях. И я ищу подход, чтобы она зазвучала. Актерскому мастерству я никого сейчас не научу. Я не ставлю себе такой задачи — сделать до 30 сентября из них артистов. Но сделать спектакль надо. Это самый настоящий эксперимент. Я надеюсь, что ребята меня услышали, когда я предупреждала — вы не должны пропустить ни одной репетиции, вы должны ходить. Хороший актер — это присутствующий актер. Выпадать никому нельзя из процесса, усложняться тут уже нечему, все максимально сложно. Сейчас мы собираемся три раза в неделю. Это зависит и от нашей занятости, и от доступности помещения театра.

А если спектакль удастся, вы бы хотели показать еще раз?

Анна: Пока говорить рано. Но что-то стоящее, оно обязательно пробьет себе дорогу. Как одуванчик пробивает асфальт!

... деревня Захламино. Здесь с нее все началось. В Нефтяниках когда-то жили люди, что-то выращивали, ловили рыбу. Меня поразила фотография, на которой были эти избы и лодки… катающиеся прямо по улицам. Потому что было наводнение на Иртыше, — Людмила Миронова.

Что больше всего запомнилось, впечатлило в процессе работы из того, что вы узнали про Нефтяники?

Люда: Я интересуюсь древностью, и меня впечатлила деревня Захламино. Здесь с нее все началось. В Нефтяниках когда-то жили люди, что-то выращивали, ловили рыбу. Меня поразила фотография, на которой были эти избы и лодки… катающиеся прямо по улицам. Потому что было наводнение на Иртыше. Я вообще ничего не знала о Нефтяниках, кроме того, что здесь есть нефтезавод и много вузов. Эти маленькие факты меня очень впечатлили.

Анна: Нефтяники — это родной мой район, хотя я всегда жила в центре с детства — на РАбиновича, на Старазагородной. Но сюда ездила сначала на тренировки в манеж «Сибирский нефтяник», а потом — в педагогический колледж — это напротив театра Ермолаевой. Потому как пошла театральная эпопея в моей жизни, здесь я прописалась так, что ездила домой только ночевать. Когда у тебя все происходит в этом районе — и творчество, и радость, то он становится эпицентром.

А когда я познакомилась с материалом, я подумала — как это хорошо и правильно, что на этом месте появилось Дворец культуры Малунцева. Как он спас все это место, весь этот городок, настояв, чтобы здесь появился дворец искусств. Не завод, не магазин, не обком... Ведь здесь нельзя было построить церковь, а она должна была быть.

Стоящее, оно обязательно пробьет себе дорогу. Как одуванчик пробивает асфальт! — Анна Козловская

Церкви ставили на горе, на самом высоком месте в селении стоит храм. У людей есть стремление вверх, веришь ты во что-то или нет. Это стремление вверх очень правильное. Пускай через культуру, через искусство. С этого места начиналось воспитание — дети и взрослые здесь пели и танцевали. Целый большой дворец, наполненный чем-то важным. Это спасло район от обывательщины. Представляете, сколько людей прошло за эти годы через культурное сито? Здесь до сих пор столько коллективов, что они с трудом вмещаются во дворце. Даже мы иногда не влезаем и просимся в соседнюю библиотеку.

Итогом лаборатории, которая, казалось бы, про урбанистику, средовые изменения, городские сообщества стал театр? Почему?

Люда: В процессе исследований, когда я рассказывала людям, что здесь было и что есть, они очень удивлялись. Я чувствовала, что им это интересно, но они не готовы изучать, читать книжки. Им нужна другая, более доступная форма. Частенько люди больше узнают не о своем родном городе, а о других городах, и в музеи ходят, приезжая в гости. Но потребность есть. И мне хотелось людям рассказать о том, что я узнаю.

Анна: Меня раздражает молодежь, школьники особенно, которые говорят: а я обязательно уеду в Москву. Как будто это привычка — хотеть куда-то уехать. Я очень ценю тех ребят, которые учатся в Москве и возвращаются. Где родился —там и пригодился. Я обожаю путешествовать, люблю Москву, я там согласна работать. Но не смотреть постоянно с тоской — там где-то хорошо, отчего я не родилась на море? Ну не родилась и не родилась. Тут делай, что можешь. А этот проект, в том числе и театральный, поддерживает тех, кто развивает свой дом.

Люда: Часть исследований, по сути, была посвящена исследованию идентичности городка Нефтяников. Важны не только средовые изменения, но и культура и история. Это продолжение большой истории лаборатории, когда мы меняем город не только через среду — меняя двор, работая жителями, но и меняем культурные коды. Мы должны менять не только то, что снаружи, но и то, что в сердцах и умах людей.

Анна: А мне кажется, больше всего произойдет внутри тех ребят, которые действовали. Участвовали. Обустраивали дворы, пространство парка и сейчас будут участвовать в спектакле. Не потому, что они узнают какую-то информацию, факты. А потому, что мы меняемся, пропуская энергетику через себя. Люда знает больше всего, драматург меньше, и я еще меньше, и ребята меньше меня. Но эта энергия, направленная на этот город, на этот район, именно она дает положительный эффект. Нельзя же сказать, что любовь к Омску везде. Это плакатное заявление. Через что она живет? Через действие.

Спектакль дадут 30 сентября, в 19:00. Побывать на нем может каждый — вход бесплатный и свободный. Подробности можно узнать по ссылке.

Читайте другие материалы цикла:

Ефим Фрейдин, архитектор: «Омск — степной плоский город. Есть мнение, что студентов СибАДИ целенаправленно этому учат».

Юлия Кривцова, куратор из Ярославля: «Начинать преобразовывать город нужно с каждого двора».

Надежда Никифорова

Самое актуальное в рубрике: Город

Больше интересного в жанре: Интервью