Класс

Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Класс

05 мая 2017 13.23

Сергей Пускепалис: «Актер на сцене — гладиатор, манипулирующий публикой. Я в этом смысле уже профнепригоден»

Актер, режиссер, заслуженный артист России рассказал «Классу» об экзистенциализме, женщинах в кино и российской живучести.

Александр Румянцев

Множество наград, звание заслуженного артиста России, десятки поставленных спектаклей как в столице, так и в регионах, — все это про Сергея Пускепалиса. В Омск актер и режиссер приехал в рамках фестиваля «Движение». О конкурсных работах, новом поколении и внутренней селекции — в нашем интервью.

Вы у нас уже были. Более того, работали в «Пятом театре». В чем видите специфику работы с региональными и столичными актерами?

— Да нет особой разницы. Одинаковые проблемы, варианты. Так же дружишь, находишь общий язык. Просто в столице более подвижная жизнь.

А что касательно публики? Все-таки мы менее избалованы... Это может расслабить режиссера.

— А мне кажется, наоборот. Больше ответственности. В столице много гостей: улетели — прилетели. Больше возможности посетить какое-либо мероприятие. А тут — все свои. Публика, которая любит театр, знает актеров.

Актеры вас оценивают как человека, с которым очень легко работать. Вы и заботливый, и внимательный. И обращаете внимание на детали. Вот, например, подойдете к актеру — рукав оторвете, если найдете нужным...

— В жизни смотришь на какие-то вещи. Копишь, фиксируешь, селекционируешь внутри, а затем применяешь на площадке.

А история с вашим режиссерским дебютом. Актриса, я слышала, перед тем как побрить голову на камеру, набивала руку на вас.

— Да. Ну потому что обрить себя необходимо с одного дубля, вариантов нет. Надо приноровиться, попробовать, понять. Поэтому Ася Домская сначала на мне машинкой работала, а на ком еще? К сожалению, это не вошло в картину, но было, да. Она вспоминает об этом.

Вы находите, что актерская работа в театре сложнее, чем на съемочной площадке?

— Да, в театре у актера больше ответственности. Как я всегда говорю: «В театре встретились на всю жизнь, а сделали на время, а в кино на время встретились, а сделали на всю жизнь». Тут такая штука: в театре актер на передовой, в ответе за все.

А сами вы ведь уже не выходите на сцену?

— Да, я профнепригоден. У меня огромное количество контролеров включается. Сплошной зажим, страх и все такое. Актер на сцене — бесстрашный человек, как гладиатор, который выходит и начинает манипулировать публикой. И нужны определенные навыки характера, которые у меня вот ушли. К счастью это или к несчастью, не знаю.

Возвращаясь к фестивалю «Движение», по вашему субъективному мнению, работы кинодебютантов отличаются от тех, что мы видим на широком экране.

— Конечно, здесь более точечные высказывания, более дерзкие, резкие картины, нежели уже продюсером «причесанные». Более откровенные. Сложно вообще сравнивать. Это все про людей.

Вам не кажется, что это поколение более откровенно? Это мир, где есть соцсети, доступная информация, размыл границ.

— Мы были такие же, в этом смысле кардинальных отличий нет. Другое дело, что сегодня не снимает только ленивый. Хоть ладошкой снимай. У нас было больше ответственности: пленка, бюджет. А сегодня качественная картинка может быть снята на телефон.

Кстати, вы находите, что в кино приходит все больше режиссеров женщин, именно из-за того, что сфера стала более дешевой и доступной?

— Ну нет. Мне кажется, что именно те фильмы, что делают женщины, никогда не сделают мужчины. И тут нет смысла соперничать или сравнивать.

Эмоция?

— Это даже не объяснить. У ребят просто по гендерному определению разный взгляд на жизнь. Есть прекрасные режиссеры: Вера Сторожева, Оксана Бычкова. Ни один мальчик никогда не снимет таких фильмов.

А как оцениваете историю про квоты, что выдаются на 50% — женщинам, на 50 — мужчинам режиссерам.

— Я даже не слышал об этом. То есть история про толерантность, антидискриминацию? (Вздыхает, молчит.)

Граничащая с унижением, да. Вы не находите, что сегодня российские фильмы, что выходят в прокат, — это все больше истории про хоррор и экшен. Это тренд такой или у нас техника дошла?

— Не могу сказать, что выходит много хоррора. По крайней мере, я не заметил.

Фильмы-катастрофы, ужасы…

— Это же экзистенциализм. Мне не интересно смотреть на катастрофу, мне интересен человек в обстоятельствах катастрофы. Если это хорошая картина — она про людей. И это сразу видно, кстати. Катастрофа про катастрофу — это монохром к 15-й минуте.

Российский экшен может выжить?

— Да.

Прям да?

— Да. Мы быстро научились все делать. Тот же «Викинг», «Ледокол». Или вот «Экипаж», где сказка сказок, но она захватывает, вызывает подлиные эмоции. Это здорово по качеству съемки, масштабу. Знаете, мы всегда можем выжить и везде.

Самое актуальное в рубрике: ВДвижении

Больше интересного в жанре: Интервью

Добавить комментарий