Георгий Боос «В МРСК «Сибири» назрели кадровые перемены»

 Георгий Валентинович, в Омске сейчас идет настоящий блокбастер под названием «Омскэлектро». На сегодняшний день судьба этого муниципального предприятия так и не определена. В свое время, будучи представителем компании «Россети», вы также занимались этой темой. Какой выход из ситуации видели вы?

— На встрече с мэром Омска Вячеславом Двораковским и заместителем губернатора Юрием Гамбургом мы обсуждали самый, как мне кажется, оптимальный вариант. Компания «Российские сети» (бывший «Холдинг МРСК») не настаивает на процедуре банкротства для «Омскэлектро» и дает возможность погасить долг (1,1 млрд рублей) в рассрочку с предоставлением гарантий областного бюджета. Кроме того, должен появиться частный игрок, который в последующем выкупит у муниципалитета эту компанию и будет рассчитываться с долгами. Никаких рисков для МРСК «Сибири» или «Россетей» эта схема не несла, поскольку в любой момент мы можем апеллировать к бюджетным гарантиям.

Насколько я понимаю, это довольно типичная схема...

— Да, и в той части, что касается госгарантий, и в той, что касается появления частного инвестора. Здесь важно понимать — главная цель МРСК «Сибири» заключалась в том, чтобы взыскать долг с «Омскэлектро».

В Омске более распространена другая версия — якобы основная цель МРСК «Сибири» заключалась как раз в том, чтобы добиться банкротства.

— …И получить при этом только клубок проблем. Понятно, что при банкротстве «Омскэлектро» его сетевой актив к этому времени будет представлять из себя лишь рога и копыта. Стол и стулья. Сами сети отойдут в муниципальную казну — на них процедура банкротства, естественно, обращена не будет. И вся выгода «Российских сетей» окажется пустышкой. Ну, будут возбуждены уголовные дела по каким-то персоналиям, кто-то попадет в реестр недобросовестных исполнителей... Но «Россетям»-то что с этого? Ничего. Что для пользы дела? Опять же ничего. Какие выгоды для «Омскэлектро»? Никаких. Если продолжать эскалацию конфликта — проиграют все.

А с приходом частного игрока выходит, что выиграют? И это при том, что последние пять лет «Омскэлектро» является глубоко убыточным предприятием.

— В условиях партнерства с городом инвестор, получив сетевой комплекс в собственность, в перспективе построит довольно прибыльный бизнес. Почему эта организация стала убыточной в Омске? Надо разбираться в системе тарифообразования. Полагаю, что причина лежит в плоскости длительного противостояния города с областью. Регулятор тарифов находится на региональном уровне, соответственно, этот регулятор и довел компанию до банкротства.

Как развивались события после вашей встречи с Двораковским и Гамбургом?

— Я изучил документы и предложил тот вариант, о котором мы договорились с омичами, правлению «Россетей». Последовал запрос в МРСК «Сибири», они в ответ прислали отрицательное заключение. Но после моего повторного вмешательства «Россети» взяли ситуацию под свой контроль, проработали и пришли к выводу, что потерять миллиард рублей ради бессмысленного иска о банкротстве неправильно.

То есть, персональный антагонизм между МРСК «Сибири» и «Омскэлектро» все-таки имеет место?

— Антагонизм бы выправился с приходом инвестора. Да, есть там какой-то личностный конфликт, но нас как «Россети» почему это должно волновать? Почему акционеры должны нести убытки? Конечно, после таких кавалерийских подходов должны следовать кадровые перестановки.

Сейчас, после очередного затишья, как вы спрогнозируете развитие ситуации?

— Никак. Понятия не имею, по какому пути пойдут омские власти. Правда, не знаю.

Значит, остановимся на тезисе, что «Омскэлектро» в муниципальной собственности — атавизм, а инвестор — панацея?

— Не панацея, но с тезисом, что частный бизнес как хозяйствующий субъект — более эффективный собственник, я полностью согласен. Впрочем, бывают исключения. Есть люди выдающиеся, порядочные, с хозяйской жилкой и искринкой в глазах, но кроме как на государство нигде работать не хотят. Такие самородки, да еще и на своих местах, большая редкость. По причине своей честности они с трудом пробиваются наверх. У них нет лохматой лапы, и чаще всего даже умные руководители их не замечают.

Вы когда заговорили о таких людях, у вас, кажется, в глазах промелькнула ностальгическая нотка, видимо, по тому периоду, когда вы сами работали губернатором Калининградской области.

— Это ошибочное ощущение, никакой ностальгии нет. Это была каторжная работа. Человеку, который в этой шкуре никогда не был, все представляется в ином свете. Мол, сидишь себе в кресле, раздаешь команды, а тебе периодически подносят чарку и соленый огурец. На тебя сыплется звездный дождь, и время от времени подъезжает телекамера, снимающая, как ты красиво подписываешь документы. Картина царской жизни! На самом делеэто такая работа, когда каждый день прилетает пряник и каждый день настигает плеть.

Хотите сказать, что потерю губернаторских полномочий восприняли как освобождение?

— Испытал колоссальное облегчение. Я узнал, что существует другая жизнь. Меня дети (у Георгия Бооса шесть дочерей, — прим. «ДО») стали видеть не только на фотографиях или по телевизору.

Как же вы тогда угодили в эту «упряжку», ведь к моменту назначения были уже довольно опытным политиком?

— К четвертому созыву Госдумы (2003 год) я свой лимит увлеченности от работы в парламенте исчерпал. Я не хотел баллотироваться вновь, но поскольку отвечал за законодательное обеспечение нацпроекта «Доступное жилье», у меня были определенные обязательства. И меня этими обязательствами пристыдили. И только после того, как все нормативные акты были приняты, я пришел к председателю Думы (на тот момент Борису Грызлову) и сказал, что в следующий созыв точно не пойду, поэтому новых задач, выходящих за пределы срока, прошу мне не поручать. А стоит отметить, что у вице-спикера не так много обязанностей, которые ограничены одним сроком. Эта должность предполагает преемственность. Поэтому я предложил сложить с себя полномочия вице-спикера и продолжить работу в качестве рядового депутата или вообще сдать мандат.

И как отреагировал Грызлов?

— Он сказал, что с таким уровнем подготовки я не имею права распоряжаться сам собой. Мол, раз ты исчерпал себя в парламентской деятельности, то должен сменить место работы. У нас был откровенный разговор. И я признался, что не вижу себя в правительстве РФ, поскольку предвижу экономический кризис (назвал даже примерные сроки) и не готов нести за него ответственность, а изменить эту политику я точно не смогу. Если же рассматривать перспективу ухода в регион, то пусть это будет политически важный регион, которых в России всего три. Из них мне интересен Калининград. «Хорошо, — ответил он, — я доложу президенту». Я помню, что с удовольствием поехал туда работать. У меня глаза горели.

У омского губернатора Виктора Назарова тоже горели глаза, когда полтора года назад он возглавил область, однако сейчас есть ощущение, что «настигающая каждый день плеть» уже не вселяет в него былого оптимизма. А что оказалось неожиданным для вас, когда вы пришли в региональную администрацию?

— Удивила полная оторванность губернаторского корпуса от деятельности федеральных органов власти. И еще, пожалуй, отсутствие системы подготовки губернаторов перед началом их деятельности. Бывает, что человек приходит во власть, перед этим даже не ознакомившись с региональным или муниципальным законодательством. Кадровая политика ведь заключается не в том, чтобы расставлять правильных людей на правильные места, а в том, чтобы их к этому готовить.

Есть ощущение, что нынешний губернаторский корпус уже не тот. Сейчас региональные лидеры больше напоминают сотрудников администрации президента. Раньше была целая плеяда таких крутых, харизматичных хозяев территорий, а теперь можно услышать жалобы, что глава региона неделями не может дозвониться до федерального министра.

— Так и в старые времена не каждый губернатор мог дозвониться до каждого министра. Это было индивидуально. Скажем, у меня не было с этим проблем. Мне сложно судить о том, сильно ли изменился статус губернатора за это время. Со многими я хорошо знаком, и среди них немало весьма продвинутых и, как вы говорите, крутых руководителей.

Я посмотрел калининградскую прессу, периодически на территории звучат призывы организовать ваше возвращение на пост главы региона. Они звучат даже от тех, кто прежде добивался вашей отставки. Рассматриваете ли возможность окунуться в этот процесс снова?

— Ко мне обращались различные представители с подобным предложением, и я всем говорил одну вещь: перед назначением на пост в 2005 году у меня было огромное желание работать в этом качестве. Меня не устраивала та моя жизнь с профессиональной точки зрения. А сейчас моя жизнь меня абсолютно устраивает. Тем не менее, если президент поручит, я встану и поеду. Поручения президента, которого я сам выбирал, не обсуждаются.

Значит, кабинетного комплекса, когда ощущение власти необходимо как наркотик, у вас не наблюдается?

— Нисколько. Любой руководитель такого уровня должен быть готов в любой момент встать и уйти. Он должен работать так, чтобы кресло держалось за него, а не наоборот.

Раз уж мы заговорили о комплексах, вспомним о самом главном — комплексе Наполеона. Выдающийся композитор Алексей Рыбников предлагал вам исполнить партию Наполеона в своей рок-опере «Война и мир»...

— Действительно, была такая идея. Но сложность заключается в том, что эту роль нужно регулярно исполнять на сцене. А это значит — коренным образом изменить свою жизнь. Увы, это невозможно. Я очень люблю петь, хотя и понимаю, что делаю это не профессионально. Но Алексей Львович считает, что если со мной позаниматься, я смогу исполнить эту роль достойно. Поэтому мы договорились, если однажды он будет ставить киноверсию этого произведения, я попробую взять на себя роль Наполеона.

Биография 

Родился 22 января 1963 года в Москве. Окончил Московский энергетический институт. В 1995, 1999 и 2003 году избирался депутатом Государственной Думы. Два последних срока занимал должность вице-спикера. В 2005 году возглавил Калининградскую область. Во время его правления в этом регионе проходили самые массовые митинги за отставку главы региона — количество протестантов доходило до 10 тысяч человек. В 2010 году единственный из губернаторов последней пятилетки Боос не был переназначен на второй срок. 14 января 2012 года избран в совет Холдинга МРСК (ОАО «Российские сети»), позже был его председателем до 28 июня 2013 года.

Станислав Жоглик

Больше интересного в жанре: Интервью