Евгений Минченко: «Депутаты говорят, что инвестиции в думский мандат можно окупить за год»

Евгений Николаевич, не успели мы избрать губернатора, как на носу уже Госдума. Чем, на ваш взгляд, будет отличаться кампания 2016 года?

— Важное отличие — «Единая Россия» будет сокращать число бизнесменов в партийных списках. Это, кстати, позиция администрации президента. Вместо предпринимателей в списки должны войти представители социально-демографических групп, лидеры общественного мнения, имеющие поддержку среди населения. Те, которые, грубо говоря, не покупают проход во власть за деньги.

Если же ты финансово обеспеченный, то, пожалуйста, милости просим в одномандатный округ. Только нужно понимать: если, став депутатом, ты будешь продолжать заниматься бизнесом, это может плохо кончиться. Как уже закончилось для группы депутатов. Сейчас есть четкий запрос на разделение власти и бизнеса. Это не шуточки. Не разовая кампания. Тенденция будет усиливаться.

С другой стороны, при нынешней нарезке избирательных округов участие в выборах по одномандатному округу потребует от кандидатов значительных ресурсов — финансовых, организационных, административных, партийных. Поэтому к выборам нужно было начинать готовиться сильно-сильно загодя. Условно говоря, 3 сентября опубликовали нарезку округов, а 4 уже нужно было заниматься своей кампанией. Не нужно откладывать все на будущее лето. Это будет сложный период для ведения предвыборной борьбы. Люди в отпусках, на дачах, общая расхлябанность, низкий интерес к политике. Уже пора было договориться с местными элитами, выстроить коалиции, работать над повышением узнаваемости. То есть кампании станут более трудоемкими, более затратными, более продолжительными по времени.

А зачем единороссы отказываются от участия бизнесменов в политике? Они же себе тем самым руки связывают. За чей счет-то будет «банкет»?

— С идеологической точки зрения все просто. Есть желание сформировать как бы два лагеря: профессиональных политиков и представителей бизнеса. Не хорошо, когда бизнес сидит и сам решает свои вопросы в парламенте. Вы помните, были времена, когда олигархи даже вице-премьерами были. Сейчас-то такого уже нет. Но у этого решения есть чисто технические проблемы. Без «денежных мешков» сложно проводить такие кампании, особенно если речь идет о предвыборном кэше. Все мы помним историю, когда челябинский вице-губернатор взял деньги на избирательную гонку у людей, а потом сказал, что это взятка. И все — сидит человек в СИЗО... Так что, я думаю, бизнесменов все-таки оставят в списках, но будут давать им третье, четвертое, пятое места — потенциально проходные, но за которые еще нужно поработать.

Это не отразится негативно на численности фракции единороссов в Госдуме?

— А, собственно, и нет задачи тотального доминирования «Единой России» в парламенте. У нас сейчас все думские партии слились в единую партию власти. Я не так давно общался с лидерами всех четырех фракций и поразился, насколько они дуют в одну дуду как минимум по вопросам внешней политики. Поди разберись, кто говорит — то ли единоросс, то ли представитель ЛДПР...

А логику возвращения к одномандатным округам вы понимаете? Такое ощущение, что действуем по принципу «лишь бы не скучно». Сначала смешанная система, затем пропорциональная, теперь снова смешанная…

— Просто при пропорциональной системе депутаты оказались слишком оторваны от народа. Некоторые списочники порой вообще не появляются в регионах. Типа, купил место в какой-то области и занимайся своими делами в Москве.

А что насчет денежных моментов? Сохранит ли кампания в Госдуму статус самой финансово затратной?

— Я думаю, да. Кампании в одномандатных округах будут весьма затратные. Скажем, в среднем по стране я оцениваю совокупные расходы всех кандидатов в пределах от 1 до 10 млн долларов на округ. Понятно, что в Омске дешевле, в Москве дороже… В столице эта сумма, возможно, дойдет до 20 млн долларов. С поправкой на изменение курса валют, конечно. А то я по старой привычке считаю по 50 рублей за доллар (Смеется.). Значит, будут 225 округов. Примерно в 150 из них кампании будут вялые. А вот остальные дадут такого жару. Там будет реальная борьба. Не на жизнь, а на смерть.

А что, есть какой-то практический смысл сейчас рваться в Госдуму? Разве можно сидя в парламенте отбить инвестиции, потраченные на предвыборную кампанию?

— Я знаю людей, которые утверждают, что потраченные на избрание в Госдуму деньги они отбили в течение года. А депутатов избирают у нас на пять лет. Вот и считайте уровень рентабельности.

На ваш взгляд, думская избирательная кампания даст импульс развитию публичной политики? Появятся новые звезды, будут ли яркие полемики? Судя по губернаторским кампаниям, представители «Единой России» отказались от участия в дебатах.

— По поводу дебатов существует много мифов. В частности, в наших либеральных СМИ часто пишут: «в цивилизованных странах Запада отказ от дебатов стал бы политической смертью политика...». Чушь полная. Мы изучали международный опыт, и могу вам сказать, что, например, в Великобритании, впервые дебаты кандидатов в премьер-министры прошли только в 2010 году. В этом году, в 2015-м, на парламентских выборах премьер-министр Дэвид Кэмерон согласился на дебаты, но в очень отрежиссированном варианте. А в США регулярно происходят ситуации, когда кандидаты в губернаторы отказываются участвовать в дебатах, в случае если у них рейтинг — 60%, а у оппонента — 30%. С чем это связано? С тем, что в США кандидатов на дебаты отбирают: у них эта процедура необязательная. Обычно организатором дебатов выступает или СМИ, или какая-нибудь уважаемая организация, например, университет. Они туда приглашают только тех кандидатов, рейтинг которых выше 10%. Чтобы они реально, так сказать, имели за собой что-то. А у нас: приходит политик с 60%-ным рейтингом и его оппонент, который едва достигает 10%, и еще несколько ребят с рейтингом 1-3%. О чем им дебатировать?

Вы один из авторов рейтинга политической выживаемости губернаторов. Насколько это исследование востребовано среди самих глав регионов? Я слышал, что Назаров обижался на оценки...

— Идея этого проекта родилась после отмены выборов губернаторов. Однажды мы с коллегами сели и набросали оценки на тему выживаемости тех глав субъектов РФ, которые были на тот момент. А потом через полгода посмотрели: оказалось, что мы попали. Тогда и решили сделать с Михаилом Виноградовым такой публичный продукт. У нас две линейки экспертов: публичная и непубличная, из представителей властных структур, силовиков, лоббистов, тех людей, которые обладают инсайдом.

Этому проекту уже много лет, и его прогностическая ценность оказалась достаточно высокой. У нашего рейтинга даже появились конкуренты. Скажем, исследование ФорГО, с которым по социологическим данным нам тяжело конкурировать. У этого фонда есть возможность получать данные опросов ФОМ, которые проводятся по заказу администрации президента. А там бешеная выборка — несколько десятков тысяч респондентов. Но в этом случае шансы на выживаемость губернатора оцениваются на основе соцопросов. А это не так. Ведь есть еще элемент серьезной лоббистской борьбы. Поэтому мы делаем упор не на социологическую, рейтинговую составляющую, мы зарабатываем на хлеб оценкой политических рисков и их минимизацией.

А есть попытки манипуляции этими рейтингами. Существуют фейковые проекты, которые где-то на коленке стряпаются. А потом авторы пытаются на них зарабатывать, шантажируют региональных чиновников низкой оценкой.

А поскольку мы зарабатываем по-другому — на консалтинге, а не на информационных вбросах, то можем позволить себе давать адекватную картину, объективную.

Допустим, вы готовите рейтинг и появляется инсайдерская информация, что в ближайшее время снимут такого-то руководителя. Как поступали в данном случае?

— Вспомните пример с Юрием Лужковым. Там мы дали верный и оперативный прогноз. Была еще история, когда руководитель одного региона, по-моему, не совсем трезвый, позвонил мне на мобильный и высказал свое неудовольствие тем, что у него двойка. У вас, говорит, плохая аналитика, вы плохо знаете ситуацию в нашем регионе, вы бы обратились... Я говорю: да, конечно, спасибо, нет вопросов, если мы что-то не учли, какую-то важную информацию, давайте обсудим... ... Очень вежливо с ним пообщались. А на следующий день он ушел в отставку по собственному желанию.

А бывают другие ситуации. Иногда звонит какой-нибудь губернатор или вице-губернатор: «Слушайте, у нас такая низкая оценка... А можете аргументировать расширенно, в чем проблема, где я недорабатываю?». Тоже абсолютно нормальная история. Я часто с губернаторами встречаюсь и объясняю, что надо делать, чтобы увеличивать свою «выживаемость». Но при этом всегда предупреждаю: ребята, наши с вами хорошие личные отношения не гарантируют вам высокой оценки в рейтинге.

А часто предлагают деньги за более высокое место в рейтинге?

— На самом деле, нет. Когда проект только начал выходить, каждую неделю были звонки на тему того, а как бы нам повыше... Но поскольку мы от всех подобного рода предложений отказывались, к нам перестали обращаться с такими предложениями.

А для Кремля ваши рейтинги, как вы думаете, имеют значение?

— Сложно что-то утверждать, но я знаю, что когда готовят справки по регионам, то один из критериев — оценка по рейтингу выживаемости.

Досье

Евгений Минченко родился 17 апреля 1970 года. Окончил Челябинский госуниверситет и аспирантуру Российской академии государственной службы при Президенте РФ.

С 1993 года занимается политконсалтингом, основатель PR-агентства New Image, сотрудники которого принимали участие более чем в 300 успешных избирательных кампаниях.

В 2002 году — заместитель гендиректора авиакомпании «Домодедовские авиалинии» по связям с общественностью и органами государственной власти.

С 2003 года — директор Международного Института Политической Экспертизы (МИПЭ).

Председатель комитета по политическим технологиям Российской Ассоциации по связям с общественностью (РАСО).

Автор двух монографий по политконсалтингу.

Текст опубликован в газете «Деловой Омск» № 44 (097) 17 ноября

Самое актуальное в рубрике: Политика

Больше интересного в жанре: Интервью