Прозаик Илья Стогов: «В России статус писателя помогает лишь клеить баб»

Хотелось бы поговорить об издательстве как о бизнесе. Может ли современный писатель в России обеспечить себе безбедное существование?

— Это крайне невыгодный бизнес. Скажу проще: если можешь не писать — лучше не пиши. Люди представляют себе писателей как в детективных сериалах. Вот он сидит, а у него в подвале «литературный негр». Писатель продает его работы, а сам на яхте в Италии плавает. На самом деле все иначе. Сами посчитайте. Средний тираж типичного отечественного автора, не маргинального, но и не Донцовой, — 10 тыс. экземпляров. Отпускная цена одной копии в магазине лет 10 назад, когда я сам писал, составляла 2-3 доллара. То есть проект приносил 20 тыс. долларов. В них — гонорар, бумага, типография, логистика, верстка, две корректуры, плюс издатель себе должен что-нибудь взять. При хорошем раскладе писатель мог заработать 5 тыс. долларов, или 150 тыс. рублей на тот момент. То есть он год писал роман, потом получал эту сумму, и все. Соответственно, Италия, яхта, «негр» в подвале — все это рассыпается. Этот бизнес никогда не был прибыльным, все издатели сидят в глубочайшей попе. Смирдин, который Пушкина издавал, в долговой тюрьме умер, следующее поколение, Иван Сытин, разорился. Это никогда не было выгодно. Выгодно разве что издавать школьные учебники.

Почему тогда люди продолжают писать и издавать книги?

— А это звучит пафосно: «Я вот типа книжками занимаюсь».

А Донцова, Минаев — они же зарабатывают?

— Донцова — да, но проект закрыт уже как года 3-4. Тем не менее на пике выходили 4 сюжетных линейки. А вообще невозможно с такой скоростью писать, это выше сил человеческих. Она, скорее всего, предлагала некую схему или одобряла предложенную. Но совершенно точно, что там работала команда.

А Минаев денег на книжках не заработал, Минаев — это промо.

А если автор в роман продакт-плейсмент запихивает, раскручивает свое имя в блогах, продает сувенирку...

— А какой в «Духless» продакт-плейс-мент?

В «Духless», по-моему, никакого, а вот в «The Телки» брендами все завалено.

— Не думаю, что ему за это платили. Минаев не писатель, а главный интернет-вещатель, обладатель нескольких ток-шоу на каких-то федеральных каналах. Благодаря книжке, конечно. Это косвенная выгода. Прямая выгода от того, что ты известный писатель, — баб можно клеить. Причем не всех, а таких, знаете, баб-библиотекарей. Филологических дев. Я не хочу называть имен, но человек, который первым написал перестроечный блокбастер, по которому сняли культовые детективные сериалы, еще до всех этих «Улиц разбитых фонарей», приходил в издательство и говорил: «Дайте хоть какую-нибудь работу».

Ну а западные писатели? Кинг, Роулинг…

— Книжный бизнес на планете — это пять очень крупных холдингов: один французский, четыре американских. Это другая степень капитализации. Они могут выпустить новый роман сразу тиражом более 20 млн копий. К тому же на Западе книжки дорогие — 20-25 долларов. Это у нас была советская традиция, что книжки должны быть дешевыми. Я когда-то с женой пробовал смотреть сериал «Касл». Детский сериал, неинтересный, но мне очень понравилось, что герой — писатель, он в свободное время играет в бридж с другими четырьмя писателями, у них такие диалоги:

— Ну че, поедем на твоей яхте на Карибах кататься?

— Да не, я на своем личном самолете улетаю на писательскую конференцию.

Это преувеличено, но, наверное, такие писатели есть.

Когда вы издали массу книг, даже после этого не завелись деньги?

— Когда вдруг возникла мысль, что я популярный в Петербурге персонаж, ко мне пришли и позвали на «Пятый канал» работать телевизионной говорящей головой, причем за большие деньги. Но я не стал владельцем «Пятого канала» или обладателем своей линейки программ. У меня была большая зарплата, которая потом закончилась.

Тем не менее ваши книги переведены на многие европейские языки. Как это происходит? Появляется какой-то издатель из Хорватии и говорит: «Я хочу эту книжку издать для хорватского читателя, выпускаем 3 тыс. экземпляров»?

— По-разному. У меня в Голландии вышло 6 тыс. экземпляров, а в Хорватии, кстати, 200. У меня завелся агент, сама позвонила: русская тетка, постоянно проживающая в Германии. Это как у Пелевина: приезжает какой-то западный жулик, и ты совершенно не можешь оценить уровень того, что он тебе предлагает. Эта тетка приехала в 2001 году, на тот момент от моего романа «Мачо не плачут» 14 издательств отказались. Она, кстати, ни хрена не продала. Перевела мне потом 2,5 тыс. долларов. Я купил «Жигули», которые сразу же сломались.

С чего началось хождение по мукам c «Мачо не плачут»?

— Я написал этот роман в 1998 году. Был дефолт, все полыхало, полная вешалка наступила и с личной жизнью, и с профессиональной. Я сидел на Сенном рынке, где можно купить все что угодно: «Героин, девочки, героин, боевые патроны...» Какое-то полное безумие, пил пиво и смотрел, как люди штурмом берут ларьки. Потому что за два дня рубль обесценился в шесть раз.

И денег у меня было только расплатиться за кружу пива. Жизнь моя подошла к переломному моменту. Затем я просидел дня три дома, потому что ходить было некуда, денег у меня не было, на работу меня не брали. На четвертый день достал папину старую печатную машинку и написал «Мачо не плачут». Машинка была ржавая и старая, пока печатал — кровь из под ногтей выступала. Через 9 дней у меня на руках появился офигенный роман. Первое, о чем я подумал: мой портрет опубликуют на обложке журнала «ОМ». К тому моменту у меня были две вышедшие книжки, был издатель. Думал, отнесу ему и прославлюсь. А издательство закрылось.

Я мобилизовался и за неделю обходил три издания, потом полгода просто так сидел, но ничего не происходило. Профессиональный секрет состоит в том, что, как только за автором закрывается дверь, роман сразу выкидывают.

Сегодня книжный бизнес — уже умершая история. К тому же, если Ольга Бузова — писатель, мне для себя нужно придумывать новое слово.

Руки не опустились?

— Я неожиданно выкарабкался из этого дефолта 1998 года. У меня даже работа появилась: я стал главным редактором журнала «Ружье» — про охоту и службу в армии. Притом что я не охотник и в армии не служил. Там был хозяин в кожаном пальто и с двумя телохранителями. В общем, сидел я и редактировал, когда вдруг мне позвонил знакомый и говорит: «Слушай, а посоветуй пресс-секретаря в книжное издательство». «Я», — говорю. Он говорит: «Нет, это как океанский лайнер в деревенском ручье. Не влезешь». Я говорю: «Влезу. Я выхожу на работу сегодня». Это ведь книжное издательство, а это значит, что я буду давить этому редактору на спину, пока меня не опубликует. Прошел еще год, прежде чем это случилось. И каждый день он говорил мне: «На фига тебе это, у тебя сейчас самое счастливое время: ты написал роман и ждешь, что проснешься знаменитым. Скорее всего, мы его напечатаем, а я буду открывать ведомость и говорить: вчера продано три экземпляра, а сегодня ни одного. Но большая часть тиража просто сгниет на складе, потому что так обычно и бывает».

Зачем печатают книги, если их судьба — гнить?

— Это очень мутный бизнес. Я недавно узнал, что «Буквоед» расплачивается с поставщиками через 9 месяцев после того, как продан последний поставленный экземпляр. То есть если вдруг все продано, ты просто прячешь один экземпляр и говоришь: «У нас по ведомости еще один экземпляр болтается».

Возвращаясь к «Мачо не плачут»: книгу все-таки напечатали...

— И за девять месяцев допечатывали еще шесть раз. Был успех, которого ни до, ни после издательство «Амфора» не знало. Рынок был готов для появления русских книжек, а их не было. Миллион факторов сложился, и книга вдруг поперла. Я знаю, что злорадство — самый страшный грех, я гоню его от себя. Но когда через несколько месяцев мне звонили из издательства, где ранее отказали, и спрашивали: «У вас больше таких прекрасных романов нет?»... Думал: «Уроды, я ж вам его сам предлагал». Потом из «Эксмо» приехал человек, привез мне 5000 долларов и сказал: «Напиши, пожалуйста, роман «Мачо не плачут-2». Для меня это был пройденный этап, и я отказался. В итоге мы договорились, что за 600-800 долларов сверху я по-честному сяду на поезд и уеду так далеко, как смогу на эти деньги, и буду писать путевые заметки. Так получился роман mASIAfucker.

Сколько денег принесли иностранные агенты?

— Потом у меня появился американский агент. Она позвонила сразу с предложением: есть итальянцы, готовы купить. На все книги права были свободны. Итальянцы по 15 000 платили, голландцы еще больше. Хорваты — 100 евро, латыши — праздничный обед: вы нам права, а мы вас покормим. Поскольку я бедный, я все время предпринимательскую жилку развивал, только она не очень развивается. У Дмитрия Глуховского, кстати, агента нет, но есть крутые адвокаты, они ведут его дела в Голливуде. Он пытается получить экранизацию, сделал компьютерную игру, то есть человек занимается и живет на эти деньги давно, 10 лет. За «Метро 2033», по непроверенным сведениям, он получил 1 млн долларов.

Не было разговоров об экранизации «Мачо не плачут»?

— Нет, там сюжета-то нет. Но вот звонили молодые кинематографисты с желанием экранизировать роман «Камикадзе». Прихожу и вижу: у одного зуба нет, у другого рожа побитая.

Я говорю: «Друзья мои, чтобы нам время не терять, скажите: у вас деньги-то есть?» Они отвечают: «Денег нет. И, скорее всего, не будет. Но мы хотели договориться». Зашибись!

Есть еще одна андеграундная история. Звонит зимой парень, предлагает снять фильм по моей книге. Странный какой-то. Перебивает, не слушает, ничего не понимает. Договорились встретиться в кафе. Сижу, жду, вижу: идет девушка, а за ней слепой. Мы начинаем с ним разговаривать, и тут обнаруживается, что он еще и глухой. Как же ты, мил человек, снимать что-то будешь?

Вы не пишете книг уже восемь лет. Не планируете возвращаться в это дело?

— Куда возвращаться-то? Когда Ольга Бузова — писатель, тогда я не писатель. Тогда себе нужно придумать новое слово. Сейчас книжный бизнес уже умершая история. А я неиграющий тренер. Знаете, есть такой журнал «Собака». Он славится своими сумасшедшими фантазийными фотосессиями. И как-то звонят мне оттуда и говорят: «Нам нужна ваша помощь. Мы хотим снять такую историю: апокалипсис, все взрывается, конец света. На этом фоне — выживший писатель и мальчик. Так вот, писателем будет Захар Прилепин». У меня возник резонный вопрос: кем же буду я? Как оказалось, на съемку хотели пригласить моего сына. Собственно, фотосессия и состоялась.

Популярность вообще быстро заканчивается. Не так давно случилась еще одна показательная история. Проходила премия «Нацбест». Идти не хотелось, но меня убедили, что без Стогова церемония просто не состоится. Прилепин даже позвонил кому-то, предупредил, что Стогов будет. Я поддался, в общем. Побрился, нарядился. Раньше-то я барином проходил, а тут смотрю — по спискам пускают. Подошел, говорю: «Стогов я». Девушка долго копалась в бумажках, но меня не нашла. Неловкая ситуация, хотелось махнуть рукой и уйти, но я же уже пришел! Да и интересно было, куда меня посадят. Рассадка на премии — по столам. Первый — номинанты, второй — мастодонты писательского дела, а дальше по убывающей. Если тебя посадят за шестой стол, считай, что ты полный лузер. Я получил билет, кручу его в руках и думаю, какой же будет стол… Открываю. Надпись: «Стул!» Ееееее! А было время, когда мое имя звучало всюду. Какой журнал ни возьми, хоть «Автомеханика» — и там статья обо мне.

Текст опубликован в газете «Деловой Омск» №42 (146) от 25 октября 2016

Самое актуальное в рубрике: Культура

Больше интересного в жанре: Статьи