Яков Вагнер: «Главная беда Омска и всей страны — не размер бюджета, а то, что он однолетний»

Сразу начнем разговор с актуального вопроса. Когда «Стройсервис» начнет работы на 2-й части пр. Мира, от Радиостанции до Николаевки? Когда думаете закончить работы?

— По контракту мы должны зайти 29 июля, а закончить в начале сентября. Сейчас городские службы убирают там обочины. Там очень большие наносы песка. Его уже вывозят, там же просто не видно границ проезжей части этой дороги. И мы уже сегодня (26 июля. — Прим авт.) планируем привезти туда технику и начать работать. Улица в ужасном состоянии, примерно в таком же, как Заводская и 1-я Заводская.

Это тоже ваши объекты?

— Да, тоже наши. Там нам пришлось поменять технологию, применить более дорогостоящий ресайклинг за наш счет, потому что город предусматривал и отторговывал другой способ, ремиксером пройти. Но мы, когда сделали анализ, увидели, что там ямы на дороге забиты бетоном, литьем, старыми бордюрами, этим ее пытались ремонтировать последние годы. Все это пришлось вычищать, вывозить, образовались пустоты, которые надо было заполнить, причем на 70% площади, для чего нам пришлось завозить крошку с других объектов. Пришлось применять ресайклер, огромную машину, чуть ли не единственную в стране, весом 80 тонн. На глубину до 8-10 см она проходит, мы туда добавляем цемент, чтобы усилить несущую способность, эмульсию полимерную как вяжущее, чтобы вот этот негодный для ремиксирования материал все же связать и сделать возможным его использование. После всего этого укладывается еще один слой, так называемый слой износа, финальный.

Вы пошли на дополнительные расходы и смену технологии ремонта, чтобы не столкнуться с проблемой исполнения гарантийных обязательств, которые составляют четыре года?

— В том числе, но там просто иначе было нельзя, образно говоря, кирпич — его сколько ни регенерируй, ничего с ним не сделаешь. А там дорога была, как я уже сказал выше, сплошь из боя и отходов. Мы собрали комиссию: заказчика, общественников, СоюзДорНИИ. Посмотрели: ну что тут сделаешь? Да, мы могли аргументированно от нее отказаться. Без аргументов нельзя — попадем в черный список поставщиков. «Стройсервис» предложил на свой счет поменять технологию и сделать-таки эти улицы в промзоне, потому что там ремонта не было лет 20, ездить ну просто было уже нельзя. Вместо 22 млн потратили 33 млн. Виноватыми-то могли стать только двое: либо мы, либо город. Мы взяли это на себя.

Яков Александрович, я уже не первый раз слышу о том, что в мэрии готовят проекты и сметы, которые по факту вообще не соответствуют реальным условиям. Это нормально, по-вашему?

— Специалистов хороших там мало, времени, как всегда, в обрез. Вот и появляются такие сметы. Можно ли винить в этом город? Мне, кажется, что нет.

Все же, Яков Александрович, не могу согласиться с вами. О том, что Заводскую, 1-ю Заводскую и другие улицы нужно ремонтировать, в мэрии знали и год, и два назад. Никто не мешал планово эти дороги обследовать и спокойно, без суеты, выбрать отвечающий реалиям способ текущего ремонта. Парадокс в том, что вот вы за свой счет 11 млн вложили, потому что чувствуете ответственность. А в мэрии, которая предлагала другой способ ремонта, после которого дорога бы развалилась через год, ответственности не чувствуют, получается. Кого там наказали за этот неверный проект ремонта ул. Заводской? Никого! Поэтому нужно не стесняться и прямо называть вещи своими именами.

— Да, есть в этом доля правды. Но если говорить объективно, наш город, увы, находится в определенных условиях. Средств у города нет. Работать на перспективу сложно, потому что и денег нет, и обстановка меняется. Бюджет, вы же знаете, очень сложный. Причем главной бедой Омска и всей страны я лично считаю даже не размер бюджета, а то, что он однолетний. Дорожные проекты нельзя делать в один год. Даже проектные задания предусматривают большие сроки, но из-за необходимости «освоить» в один календарный год страдает качество дорог. Вот взять ту же Королева-Заозерную, о которой вы много писали…

Мне нужно было от Валерия Рощупкина только получить справку, что Омск готов брать в год 100 тысяч тонн асфальта. Тот мне справку дал, завод мы получили, и тут дефолт. Было тяжело, но мы справились.

Да, Яков Александрович, тема для меня и многих омичей очень болезненная, расскажите подробности.

— Так вот там, во-первых, окончательный расчет был через несколько месяцев после окончания работ, в декабре. Двораковский лично просил меня поучаствовать, потому что понимал, что больше никто не зайдет на таких условиях, я этот объект в кредит строил. Федеральный бюджет выделил около 100 млн, стали думать, что на эти деньги построить. Проектов-то готовых нет, как мы выяснили. И вот мне говорят, давай сделаем вот этот перекресток.

Я сразу сказал, что он работать не будет, поскольку без выноса тепловых сетей и расширения проспекта Королева до трех полос эти канализированные правые повороты будут бессмысленными.

Вы это Козубовичу говорили?

— Я это и ему, и Двораковскому сказал: мы ничего не добьемся. Давайте лучше отремонтируем кольцо, сделаем, может, даже его реконструкцию. Но администрация города решила иначе.

Почему?

— Мол, нужно организовать пешеходам возможность свободно переходить. На кольце это нереально, так как нет светофора. И это притом, что там практически нет пешеходов.

Яков Александрович, может, вам в мэры пойти? Вы нормально и адекватно оцениваете реальность, это очень редкое и нужное качество.

— (Смеется.) Но опять же обвинить мэрию? Денег-то мало было, вынести сети в рамках этого проекта было нельзя, вот и приняли такое решение.

Так, может, надо было направить эти деньги в другое место? У нас что, больше в Омске не было проблем, кроме переделки Королева-Заозерной?

— Были, конечно. Другое дело, что и тут нужно было ремонтировать, асфальт на путях был разбит, машины зависали пузом на рельсах иногда.

Так никто и не против, ремонтируйте кольцо.

— Да, я бы так и сделал на месте мэрии — отремонтировал бы кольцо.

Вы, кстати, за трамвай, Яков Александрович? Или, как «Мостовик», сторонник его уничтожения?

— Двумя руками за трамвай. Посмотрите, в Москве и во всем мире он развивается. Конечно, я за современный подход к трамваю. Но вернемся к ремонту проспекта Мира. Там по смете сразу предусмотрен ресайклинг. И поступила просьба от мэрии и нефтяников сделать побыстрее, там какой-то форум будет скоро, нужна дорога. Мы планируем к 5 августа срезать все, заделать ямы. И параллельно начать ресайклинг, пройти половину, думаю, к 5 августа успеем. Ширина там будет от 8 до 12 метров.

Вы упомянули о главной проблеме дорожников — однолетнем бюджете. Но ведь у нас-то официально трехлетний бюджет. Казалось бы, вот и карты в руки.

— Дмитрий Медведев постоянно говорит об этом. И вроде бюджет на три года, да. Но финансирование идет строго на один год. Это решение федералов, к сожалению. Нам, дорожникам, из-за этого приходится постоянно выкручиваться. На той же Королева-Заозерной срок реализации был 22 месяца. Почему такие сроки? Мы же там на три метра вглубь залезли, уложили основание. Нужно время, чтобы произошла его консолидация. Как его ни уплотняй, все равно оно еще осядет. Нам приходится потом через год опять выходить, доделывать, переделывать. А жители показывают пальцами на нас и говорят, мол, вот смотрите, бракоделы-дорожники. Мы предлагаем, ну давайте мы вчерне сделаем, запустим, а уже через год финальный слой уложим, поднимем колодцы и т. п. Нет, говорят, деньги надо освоить год в год. И это одна из причин плохих дорог в Омске и России в целом.

Давайте поговорим о «Стройсервисе». Я на сайте налоговой проследил историю вашей фирмы с 1994 года. Это на самом деле поразительно. ЗАО «Стройсервис» преобразовалось в правопреемника ООО «Стройсервис», сохранив адрес в Тавричанке. А здесь, по адресу 2-я Солнечная, 43, было ваше же ООО «Асфальтстройсервис», которое вы преобразовали в ЗАО и присоединили опять же к «Стройсервису». В учредителях — вы как основной учредитель (70% долей), ваш сын Евгений, ваш главбух Эрна Стрюк и некий москвич Мельников (все — по 10%). Кто это, если не секрет?

— Алексей — мой самый лучший друг по жизни, больше чем брат. Он во времена СССР работал в Ростехсервисе — это организация, которая обслуживала импортную дорожную технику. А у нас в районе как раз были три асфальтобетонных завода производства ГДР, так мы и познакомились более 30 лет назад, он помог мне тогда выбить фонды, лимиты, запчасти. Потом он основал собственную фирму, которая выпускает в том числе асфальтобетонные заводы европейского качества. Мы до сих пор работаем вместе и помогаем друг другу.

Спасибо, а то у нас, знаете, часто ищут у подобных фирм бенефициаров из власти. А каков оборот компании сегодня?

— Около семи миллиардов рублей в год. При этом в Омске мы начали работать с 2005-го.

Это Виктор Шрейдер вас пригласил?

— Да, у нас был разговор, более того, он предложил мне возглавить муниципальное ДРСУ-2, чтобы поднять городское дорожное хозяйство. Я всю жизнь тружусь в этой сфере, «Стройсервис» к тому времени существовал уже более десяти лет. Мы работали и успешно на тюменском Севере, в европейской части страны, на Алтае, Кузбассе. Начинали мы как сервисная компания в дорожной отрасли, что явствует из названия, а потом нам немцы предложили взять асфальтобетонный завод, в 1997 году. Мне нужно было от Валерия Рощупкина только получить справку, что Омск готов брать в год 100 тысяч тонн асфальта. Тот мне справку дал, завод мы получили, и тут дефолт. Было тяжело, но мы справились. Но раз появился завод, то, конечно, мы сами начали заниматься ремонтом и строительством дорог. Это был пятый подобный завод в России. Мы обладали самыми современными технологиями, поэтому Шрейдер и пригласил меня поднимать эту сферу в городе, прямо сказав, что ему больше не на кого опереться.

Не было ли тут конфликта интересов между Вагнером из «Стройсервиса» и Вагнером из ДРСУ-2? Ведь соблазн большой!

— Так тогда зампрокурора прямо сказала: «Я вас посажу! Вы директор

МУПа, и у вас на субподряде работает ваша же частная компания». Проверяли нас на сто рядов, но все было по-честному и по закону. Так мы за два года вышли на серьезные объемы в рамках муниципального предприятия, тогда даже департамент дорожной деятельности образовали. И на «Стройсервисе» объемы выросли еще больше. Сын, который там работал директором, не справлялся с объемами работы. И я тогда Шрейдеру сказал, что мне надо вернуться обратно в «Стройсервис», это было в 2008 году.

В том году компания делала улицу Орджоникидзе, где сейчас колодцы торчат...

— Да, делали. А причину этих проблем я называл — ненормативные контрактные сроки реконструкции. Нельзя такой объем работ качественно выполнить за отведенное время. Аналогично было на улице Омской, это еще один наш проект.

Дорожников всегда обвиняют во всех грехах, даже придумали термин «армянстрой». Есть ли возможность в Омске, с нашими грунтами и условиями, делать дороги хорошо?

— Безусловно. Все для этого есть. Мешают три вещи. Во-первых, ненормативные сроки исполнения. Во-вторых, вода. Если не решать вопрос с ее отводом, то дорога не будет служить. В-третьих, менять конструктивы под современные потребности и современный транспорт, а не уменьшать нагрузки на ось. Нужно делать хотя бы полужесткие основания и отказываться от щебня. Да, это дополнительные деньги, но они окупятся, потому что такие дороги дольше прослужат.

Почему в Омске не делают водоотвод при ремонтах дорог?

— Потому что мы сейчас делаем на наших улицах текущий ремонт, в его рамках ливневку делать нельзя. Надо просто привести в порядок покрытие наших улиц, потому что ездить просто уже было невозможно. Мы, кстати, стараемся отвести воду как можем.

А почему омские дороги довели до такого состояния? Мы ведь знаем, что деньги в региональном дорожном фонде были, просто их тратили нецелевым образом.

— Видимо, у губернатора не было тогда другого выхода, приходилось черпать и тратить дорожные деньги на более актуальные нужды. Сейчас эту практику прекратили, и результат двух последних лет мы видим — дороги становятся лучше.

Текст опубликован в газете «Деловой Омск» № 30 (184) от 1 августа 2017 года

Самое актуальное в рубрике: Экономика

Больше интересного в жанре: Интервью