Олег Цирикидзе: «Мы нашли решение проблемы с незаконным обогащением мэрии за счет аренды»

Олег Венедиктович, расскажите о ваших взаимоотношениях со страховой компанией «Ресо-Гарантия» и ее попытках инициировать уголовное дело.

— Закон есть, который, что уж греха таить, справедливый. Он имеет много вариантов решения проблемы. Но вариант использования у нас в стране сейчас интерпретирован применением незаконных методов. Яркий пример — это «Ресо-Гарантия». То есть вместо того чтобы нам вместе работать в правовом поле, они выбрали вариант возбуждения уголовного дела, используя актив своего начальника службы безопасности как бывшего сотрудника силовых структур. Сейчас они добились этого. Сделано это было с целью того, чтобы уйти от расчетов по страховому случаю, а фактически — от выполнения своих обязательств по материальному возмещению ущерба через силовые структуры. Обидно, что это было сделано с явным цинизмом, когда прямо говорили, чтобы мы отказались от претензий и тогда ничего не будет. При этом арбитражные суды двух инстанций поддержали нашу позицию и обязали «Ресо-Гарантию» выплатить положенные нам по закону свыше 4 млн рублей.

А разве страховой не выгодно иметь такого крупного клиента?

— Это проблема государственная. Понятно, что я так никогда не поступаю со своими клиентами. Вы же прекрасно себе представляете, что такое страховая компания. Это фактически государственное учреждение. Оно находится под защитой Центробанка и прочих. Самое важное, что страхование в стране не поставлено на капиталистические рельсы: доход минус расход получается прибыль. Приезжают к нам директора местных офисов страховых. Рассказывают, что у них вот такой сервис (показывает вверх большим пальцем), что у них все здорово. Потом идет небольшой период, когда уже работают с нами страховые агенты, менеджеры, служба безопасности. А потом вот такое. Спустя некоторое время извиняемся и вновь начинаем работать. Меняешь на другую компанию, но и там то же самое.

У нас судебных споров вообще очень много. И не только со страховыми компаниями, но и по трудовым спорам. Это тоже одна из наших болезней, которая переходит в спор о взыскании материального ущерба с бывших работников. Молодой человек садится на нашу машину, разбивает ее вдребезги и пишет заявление с просьбой его уволить. И при этом он не несет никакой ответственности. Все это из-за вседозволенности и вседоступности. Нет чувства ответственности за чужую собственность. Сейчас многие люди временщики. Вторая у нас тема — это дебиторские задолженности. Украл, выпил, в тюрьму. Что нам быть каким-то инженером, нам подавай сразу бизнес. Точка открылась и сразу же закрылась. Сгорела, чего только нету. Еще одна страшная тема — это контроль государственных органов. Все больше и больше создается государственных учреждений, которые я называю никак иначе как фирмы. Потому что везде есть элемент государственного побора. Итог — кошмар для бизнеса.

Кстати, о кошмаре. Еще несколько лет назад вы были среди первых, кто бился за отмену кадастровой оценки, в результате применения которой в городе в несколько раз поднялись цены на землю. Сейчас произошел очередной виток повышения арендных ставок, но уже из-за принятого скандального постановления правительства 108-п. Во сколько раз выросли ставки на землю для вас?

— В три раза. Хочу сказать, что все эти годы по земельному вопросу государство усиленным образом нас (бизнес) имеет. Но проблема не в соблюдении моих интересов или ваших. А все гораздо глубже. Нет института имущества. Вот что самое ценное в мире — это право собственности. Это в любой стране нарабатывается поколениями. Главное не количество земли, а сам принцип. У нашего государства же принцип один — создать очередное постановление и сорвать деньги. В той же Тюмени, где мы тоже работаем, таких резких изменений и перерасчетов нет. Если что-то и повышается, то только уровень инфляции. Поднять кадастровую стоимость или арендную плату — это самый простой способ пополнения бюджета. Но это краткосрочная перспектива, так как все убивается вокруг. А бизнес постоянно живет в ожидании катастрофы либо очередного обмана со стороны государства.

Естественно, предприниматели там процветают. Если бы мы также сделали, то я бы не боялся за свою землю и вкладывался в развитие своего бизнеса. Хотя сейчас я тоже самое делаю, но каждый раз со стороны государства происходят неправомерные действия, и я каждый раз со своей командой трачу время на борьбу. Мы воевали за кадастр, а сейчас будем воевать за аренду земли. Кстати, вы нам можете помочь.

Как же?

— Есть же недовольные этим решением. Вы могли бы помочь нам найти этих людей. Мы нашли нетиповой вариант решения проблемы с незаконным обогащением администрации через повышение аренды. При этом мы не хотим на этом наживаться, как тогда при кадастре, когда возникло множество фирм, обещающих за деньги решить проблему. Нам нужно коллективное соучастие. Но мы и в одиночку можем биться. Мы решили не трогать само 108-п, так как не хотим вязнуть в нем. Они (правительство и мэрия. — Прим. автора) нас специально туда затягивают. Наша основная идея — обратить внимание на незаконные действия департамента имущественных отношений. Поскольку договорные отношения у нас заключаются с администрацией, администрация в лице департамента начисляет нам арендную плату. Первый шаг, который мы сделали, — пожаловались в антимонопольную службу на действия департамента в части ценообразования, поскольку он в городе имеет в этом вопросе доминирующее положение и мы ограничены в выборе арендодателя. Арендодатель осуществляет преимущественное право в определении размера арендной платы. Это право департамента принимать постановление 108-п или не принимать. Он мог отвергнуть это постановление. Основная функция департамента — совершенствование платного пользования земельным участка. Но этого мы не увидели, поэтому обратились в УФАС.

Но постойте, ведь директор департамента финансов Инна Парыгина заявляет, что за последние несколько лет кадастровая стоимость земли в городе упала в несколько раз и из-за этого бюджет недополучает значительные суммы.

— А я тут причем? Не я должен о Парыгиной заботиться, а она обо мне. Применив же 108-п, я считаю, что мэрия бездействовала.

Все эти годы вы активно критикуете властей, но почему вы не взяли и не пошли в тот же Горсовет?

— А я делаю свое дело там, где знаю, как его хорошо делать. Особенно здорово у меня получается в бизнесе по производству напитков. Если ты депутат или работаешь в администрации, то тебя могут посадить. Вы мне такое желаете? (Улыбается.) Как можно что-то решать, если у нас ручное управление. Будь ты хоть каким депутатом. Звонок из администрации президента и все. А вот у нас здесь в бизнесе огромное политическое поле для работы по защите прав и интересов бизнеса и трудящихся.

Кстати, о бизнесе. В 2014 году вы вместе с губернатором с помпой запускали новую немецкую производственную линию. Насколько она загружена? И каковы ближайшие инвестиционные планы?

— Признаюсь, она недозагружена. Это связано со снижением покупательской способности в Омской области. Касаемо инвестиций, то для нас сейчас самый крупный проект — это капитализация человеческого фактора. У нас есть классное оборудование и классная организация производственного процесса. Но на всем этом должны работать высококлассные специалисты. Вот в это и вкладываемся.

Прошедшее лето в Омской области было достаточно жарким. Как известно, Омск — один из самых солнечных регионов страны. Каковы объемы продаж вашей продукции?

— Мы работаем от Челябинска до Красноярска. И к сожалению, маленькая, с низким уровнем жизни Омская область занимает далеко не первое место по продажам. В общем товарообороте на Омск приходится всего лишь 15%. Тюмень, Екатеринбург и север занимают 40%, на восточную часть приходится 25%. По нашим показателям, наверное, самые солнечные города — это Тобольск, Сургут, Нижневартовск. Как это ни печально, но там, где деньги, там и продажи высокие.

Вообще, мы присутствуем во всех напиточных сферах. Это и питьевая, и минеральная вода, соки, сокосодержащие напитки. Если говорить о российских производителях, то мы такие единственные в России. Крупных федеральных компаний считаю, что нет. Тот же «Очаково» хоть и претендует на место компании всероссийского значения, но на самом деле их присутствие крайне слабое. У них нет такой жесткой системы прямых продаж, как у Coca-Cola и Pepsi Cola. Естественно, последние являются в России лидерами. Мы работаем примерно по тем же схемам. Поэтому себя считаем достаточно сильным российским производителем, работающем по западным принципам. Это оборудование соответствующего класса, это организация технологии работы на этом оборудовании, это использование только высококачественных натуральных ароматизаторов и концентратов, это обученный персонал. Хотя меня и спрашивают о том, почему мы не присутствуем в Москве, я им говорю: «А что мне это Москва?» Я просто не хочу туда.

Западные санкции сказались на вас?

— Были перебои с украинским соком месяца три-четыре. Но потом он пошел уже под другим лейблом. А мы работаем только с лидерами про производству сырья. Это признанные производители в сфере соков «Бюро Квибон» и «Деллер», а в сфере ароматизаторов «Вилд» и «Фрутаром».

Самое актуальное в рубрике: Бизнес

Больше интересного в жанре: Интервью