Туризм в Омской области: страусиное баловство, синдром пятилетки и сафари к маралам

Как говорится в популярном меме, ради путешествия и в пять утра легко просыпаться. Таких жертв не потребовалось. Мы стартовали вполне приемлемо – в 10:00 из центра города. Туристов — в основном женщин с детьми разных лет — усадили в два «Форда Транзита».

«Здесь есть кондиционер?» — сразу спросила одна из девочек, хотя в микроавтобусе было вполне сносно.

Гид-экскурсовод Анастасия отвлекла ее и всех остальных от мыслей о жаре, рассказав технику безопасности (посторонних животных не гладить, незнакомые растения не есть — запомнилось мне). Почти сразу, с улицы Богдана Хмельницкого, начались увлекательные истории. Теперь я наверняка знаю, почему микрорайон Порт-Артур получил такое название и как озеро на его территории стало Чередовым. Совсем уж новой была информация о микрорайоне Омска, который назывался Сахалин, и о скульптуре купчихи Шаниной на Любинском проспекте.

Первым пунктом стал Ачаирский монастырь. Нас заранее предупредили, что монахини почти смирились с тем, что женщины ходят в брюках, но никак не могут привыкнуть к мужчинам в шортах и дамам с накрашенными губами. Надев на голову строго обязательный платок, я переступила порог монастыря.

Монахиня Анна Григорьевна, спрятав группу от палящего солнца, рассказала скорбную историю Ачаирского монастыря. В сталинские времена на том месте был лагерь для заключенных, которых свозили со всей страны. Как известно, наказывали тогда не только за тяжкие преступления, но часто и по оговору, и за колоски, взятые с убранного поля. Условия в лагере были нечеловеческими: в суровую сибирскую зиму заключенные жили в неотапливаемых бараках. Каждая ночь для кого-то становилась последней.

В начале 90-х патриарх Омский и Тарский Феодосий узнал эту историю из телепередачи. В память о погибших решили установить знак. Глава колхоза «Речной» Виталий Мещеряков, узнав об этом, пожертвовал большой участок земли. Оказалось, что в лагере умер его отец. В итоге на территории основали монастырь. Строящуюся обитель посещал тогдашний патриарх Алексий Второй.

Впрочем, монахиня говорила не только о печальном. Комментируя главный монастырский вид — на девятиглавый Успенский собор монастыря, часовню и разделяющую их статую святого Николая Угодника, – она вспомнила житейский анекдот. В Ачаир приезжала делегация из Греции. Николай Угодник у них один из главных святых, покровитель путешественников. Смотреть он должен строго на море. А в монастыре статуя святого стоит прямо противоположным образом, спиной к Иртышу. Неудобно получилось. На помощь Анне Григорьевне, которая проводила экскурсию для греков на их родном языке (она долго жила в Греции), пришел настоятель монастыря: «У нас путешествия чаще сухопутные, поэтому и смотрит Николай Угодник на Черлакский тракт».

Среди монастырских достопримечательностей — гроб святого Сильвестра, который был замучен большевиками. Его останки нашли при восстановлении Успенского собора в Омске.

«Не в каждом городе есть свой святой. Молитесь Сильвестру», — напутствовала Анна Григорьевна и рассказала, как, приложившись к мощам Сильвестра, омич бросил курить.

Другая достопримечательность — горячий источник. Щелочная вода температурой около 37 градусов поднимается с глубины более 1000 метров. Скважину бурили в поисках воды для строительства. Для этих целей она оказалась непригодна, и тогда оборудовали купальню. Монахиня предупредила, что окунуться можно максимум 9-12 раз. Людям с болезнями сердца купание противопоказано. Родители беззаботно плескающейся в воде малышни об ограничениях, наверное, не знают.

Тот, кто уже искупался, кормил хлебом рыбу, кишащую в соседнем водоеме.

В монастыре гид посоветовала непременно купить местного хлеба. Он оказался настолько популярным, что к половине второго разлетелся — здесь почти буквально — как горячие пирожки. Никому из группы хлеба не досталось. Последнюю булку успела купить гид, пока мы были на экскурсии. Анастасия угостила всех. Может от голода, а может, и нет, хлеб показался ну очень вкусным.

Экскурсия в саду Комиссарова началась в прохладном доме. В жару это было весьма кстати. Жизнь Павла Саввича Комиссарова начиналась романтично, развивалась героически и закончилась трагично. Комиссаров уехал из родного Поволжья с мечтой вырастить настоящие садовые яблоки в Сибири. Тогда это было утопией. Привычного сегодня фрукта у нас не росло, довезти было непросто. Ели деликатес только очень обеспеченные люди: корова стоила 5 рублей, яблоко – 25 копеек, то есть около 3 тыс. рублей на наши деньги: как элитный европейский сыр.

В Омск Комиссаров попал не сразу, но достаточно быстро. На кабальных условиях он взял огромный участок земли у казаков и вместе с семьей — только вместе с семьей — принялся создавать плодовый сад с нуля. Несмотря ни на что, Комиссаров практически сотворил чудо. Слава о сибирских яблоках дошла до самого Николая II, как и сами яблоки. Все разрушила гражданская война: в это время большая часть сада была уничтожена. Для Комиссарова это стало фатальным: вскоре он умер. У семьи землю забрали.

Экскурсия охватывает крошечную часть сада возле входа. Удивительно, но ходить по газонам можно. Экскурсовод был прекрасен. Я поняла, что прогулки с таким специалистом мне давно не хватало, потому что время от времени я включаю режим пятилетнего ребенка и атакую своего спутника: «Что это за дерево? Что это за куст?» В дендросаду такие вопросы не остались без ответа. Жаль, только экскурсовода не всегда было слышно: места рядом с ней в большой группе хватало не всем.

В жару прогулка по дендросаду была немного утомительной, но волшебно ароматной и по-киношному красивой: с яблонь, оставшихся еще от Комиссарова, непрерывно облетали белые лепестки.

Самой огненной и мимишной частью экскурсии стала ферма «Омский страус». Это тоже история о мечте. Пока она достаточно счастливая. Надеюсь, такой и останется. Касым Сатаров решил разводить в Сибири страуса, и у него это получилось. В выходные ферма превращается в зоопарк с лошадями, осликами, козами, фазанами и павлинами. Но все же главными экспонатами остаются страусы и маралы.

На подъезде к ферме гид рассказала, что ферма достаточно популярна среди омичей, и это помогает ей существовать. Вообще страусов выращивают ради яиц, мяса и других продуктов. Маралов разводят, чтобы в будущем создать санаторий с пантовыми ваннами.

«Животные выглядят хорошо. Люди не испытывают к ним острой жалости, как это бывает в зоопарке», — анонсировала гид.

Ее слова оправдались. Только маралы выглядели не так хорошо, как могли: весна, линька. Зато рога молодые и мягкие, а к лету они огрубеют.

Самое-самое развлечение на ферме — сафари к маралам. Я сидела в прицепе микроавтобуса. Он подъезжал к маралам совсем близко. Такое внимание благородные животные воспринимали спокойно: привыкли, видимо.

У страусов я задержалась надолго. Они действительно быстро бегают и совсем не скучают. Казалось даже, что некоторые птицы разглядывали туристов со взаимным любопытством. Один из страусов наверняка знал, как стать любимцем публики. Он щелкал клювом без передышки.

— Все накормлены, все сыты, — объяснила смотрительница.

— Почему тогда щелкает?

— Балуется.

После страусов я отправилась к осликам. Они одни из немногих, кого можно покормить. Крупных зубастых животных я побаиваюсь, но твердо решила, что протяну им морковку. Ослики оказались на удивление воспитанными: брали еду очень аккуратно, за самый краешек. Все прошло хорошо.

На прощание гид Анастасия раздала всем туристам по конфетке с гаданиями. Мне выпало озеро Эбейты.

Благодарим туристическую компанию «Увлечен и я» за предоставленную путевку.

Самое актуальное в рубрике: Омскотуристо

Больше интересного в жанре: Новости