О странностях дела Звягинцева

В редакции «ВОмске» находятся копии приговора по громкому делу Геннадия Звягинцева и жалобы защитников бизнесмена. Заинтересовавшись этим делом после ряда публикаций в СМИ, мы получили эти документы от родственников бизнесмена. Они не согласны с тем, что вина Геннадия Звягинцева установлена и доказана в суде.

Честно говоря, сначала мы отнеслись к этому с большим сомнением: кто из преступников считает себя виновным? И даже сейчас, прочитав многие документы, не беремся утверждать, что Звягинцев невиновен. Мы же не следователи, и не судьи, а всего лишь журналисты. Но некоторые факты, свидетельствующие о том, как вершится наше правосудие, нас, честно говоря, шокировали.

Напомним, бизнесмен Звягинцев осужден за редко встречающееся в приговорах российских судов преступление – преднамеренное банкротство — на три года в колонии. Сейчас защита пытается оспорить приговор в апелляции. В ходе судебного процесса всплывают такие подробности того, как велось следствие, что возникает ощущение — ты находишься в театре абсурда.

Например, такой факт. В ходе судебного процесса было официально установлено, что следователь Ярослав Остриков, который вел дело Звягинцева, допросил лжесвидетеля Николай Николаевича Николаенко! Точнее, в суд пришел настоящий Николаенко, а вот кого допросил на пять страниц протокола следователь, до сих пор неизвестно! Никто не знает даже имени оперативника управления экономической безопасности, который привел на допрос другого человека под именем Николай Николаевич Николаенко! Невольно возникает вопрос:если этот оперативник на самом деле был, а не является плодом фантазии следователя, то как можно не знать фамилии оперативника, с которым ты работал по делу?

Этот факт был оглашен на судебном заседании, прошедшем в понедельник 29 ноября (сейчас защита Звягинцева пытается оспорить приговор в апелляции).

Вот только одна цитата из выступления адвоката в областном суде, опубликованная в еженедельнике «Коммерческие вести». Просим прочитать ее внимательно и вникнуть в суть:

«Следователь допросил якобы свидетеля Николаенко, который все время находился на Чукотке, никуда не выезжал и следователем никогда не допрашивался. Следователь в судебном заседании подтвердил указанные Николаенко Н.Н. показания, сообщив, что находящийся в зале суда настоящий Николаенко ему не знаком, его он не допрашивал, ему оперуполномоченный привел для допроса другого человека, который представился Николаенко Н.Н. Предоставленный оперуполномоченным человек сообщил ему анкетные данные проживавшего на Чукотке Николаенко (актуальные до момента выезда настоящего Николаенко на Чукотку), выполнил подпись с подражанием подписи настоящего Николаенко, сообщил на более чем пяти листах печатного текста показания по предмету настоящего уголовного дела от имени настоящего Николаенко. При этом следователь в протоколе указал, что им личность Николаенко установлена (т. 24 л.д. 47-48)…

В судебном заседании мною при обжаловании приговора сообщалось коллегии о том, что в материалах уголовного дела находится протокол допроса Николаенко Н.Н. от 18.02.2014 года (который был выполнен в ходе предварительного расследования). Указанный свидетель заявлен следователем в качестве свидетеля обвинения.

Согласно протоколу судебного заседания, 24.06.2015 года в 10:00 в суд прибыл свидетель обвинения Николаенко Н.Н. и был осуществлен его допрос, в ходе которого он показал, что ранее не допрашивался следователем. В связи с этим судом был объявлен перерыв до 12:00 25.06.2015 года с целью допроса следователя относительно обстоятельств допроса свидетеля.

Согласно протоколу судебного заседания, 25.06.2015 года в 12:00 был допрошен следователь, который указал, что он действительно не допрашивал присутствовавшего в суде Николаенко, а личность (того, кого допрашивал) установил со слов допрашиваемого, которого ему предоставил оперуполномоченный».

Как пишут корреспонденты «КВ», которые присутствовали на заседании суда, где были оглашены данные факты, гособвинитель Анна Опаленко не смогла пояснить, какие меры приняты к должностным лицам. Старший помощник руководителя СУ СК России по Омской области Лариса Болдинова внесла ясность, сообщив, что Ярослав Остриков пошел на повышение! Недавно он назначен замначальника Следственного отдела по Ленинскому административному округу города Омска.

«ВОмске» Лариса Болдинова сообщила, что «повышение Острикова, который в целом хорошо зарекомендовал себя по службе, никак не связано с этим инцидентом. Данный допрос был еще в 2014 году, а назначение его на новую должность состоялось в августе 2016 года (судебный процесс, на котором этот факт выяснился, прошел в июне 2016. — Прим. ред). Показания Николенко не были основополагающими для обвинения. По действиям оперуполномоченного проверку проводит региональное УМВД».

Можно предположить, что вынесенный в итоге обвинительный приговор Звягинцеву спас следователя, да и весь омский СК от очень серьезной проблемы. Ведь в противном случае нужно было бы решать вопрос о наличии в его действиях состава преступления. А так, вроде бы, «нашкодил», конечно, следователь, но Звягинцев все равно же виноват… Повлияла ли эта ситуация на решение суда – утверждать не беремся, но и исключать не можем.

Есть в жалобе и более тонкие моменты, которые указывают, что решение суда было вынесено на очень спорных основаниях.

К примеру такой. Звягинцев обвинен в ст. 196 УК РФ – преднамеренное банкротство. Это экономическая статья в чистом виде. Для того, чтобы установить вину человека по данной статье, необходимо доказать, что до того как виновный совершил незаконные действия, организация была платежеспособной, а в результате совершенных им действий утратила эту самую платежеспособность и стала банкротом. Отсюда, всегда по этим делам (а их в год рассматривается не более 4-6 в области) все «пляшет» вокруг установления этой самой платежеспособности. Платежеспособность – понятие экономическое и устанавливается через анализ различных показателей финансово-экономической деятельности предприятия. По таким делам всегда проводятся экономические экспертизы, которые и устанавливают платежеспособность организации до совершенных обвиняемым действий и после совершения таких действий. При этом если организация длительный период времени являлась неплатежеспособной, то есть по сути банкротом, то сделать ее еще большим банкротом невозможно. Убить мертвого нельзя.

Согласно жалобе, по этому делу проводились две экономические экспертизы. Первую на следствии проводил эксперт СУ СК. Вторую, уже по назначению суда, проводила комиссия экспертов из не менее уважаемой экспертной организации ЭКЦ УМВД России по Омской области, которая в хорошем смысле этого слова славится своими экспертами-экономистами. Повторная экспертиза была назначена, потому что первая содержала лишь предположительный вывод о возможной платежеспособности ООО «Континент-Ойл», и эксперт СК отказывалась при ее допросе в суде отвечать на ряд вопросов по основаниям своих выводов. А на предположениях обвинить человека по закону нельзя. Комиссия экспертов ЭКЦ УМВД пришла к однозначному выводу, что ООО «Континент–Ойл» являлось неплатежеспособным в предшествующий банкротству период, и действия Звягинцева никак на эту печальную ситуацию не повлияли.

Надо сказать, что оценка комиссии полностью подтверждается и мнением других профессионалов в экономике – отчетом конкурсного управляющего Виталия Комлева, отчетом и заключением арбитражного управляющего Ирины Овериной, которые, проведя исследование экономического состояния ООО «Континент-Ойл», не установили признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Казалось бы, ситуация понятна. Однако судья Куйбышевского районного суда Василий Бондарев указал в приговоре, что не будет основывать свои выводы ни на первом, ни на втором экспертных заключениях, не принимает во внимание заключения конкурсного и арбитражного управляющих, а устанавливает наличие в действиях Звягинцева преступления без учета мнения специалистов и экспертов, исходя из других материалов дела! То есть, по сути сам выступил в роли эксперта в области экономического анализа финансового состояния предприятия.

Странно это выглядит еще и потому, что теми другими доказательствами, на основании которых суд отправил Звягинцева на три года в колонию общего режима, являются исключительно свидетельские показания.

То, как в этом деле появлялись свидетельские показания против Звягинцева, описано выше. А на показании каких свидетелей было вынесено судебное решение?

Как следует из текста жалобы, свидетели, на основании показаний которых судья вынес приговор, являются фигурантами уголовного дела о хищении денежных средств у организации, где Звягинцев является... изобличающим их в преступлении свидетелем!

Эти свидетели эти обращались с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении самого Звягинцева, должны ему миллионы рублей по проигранным в судах гражданским делам. В суде, не скрывая, заявили, что имеют к нему неприязненное отношение. Сведения, которые они сообщили суду, по их же собственным пояснениям, получали в свое время от оперативного работника и теперь используют их для обвинения Звягинцева. Разве можно назвать таких свидетелей незаинтересованными?

То есть, получается, дело первоначально «грязно» расследовалось, Затем суд, отвергнув по непонятным причинам мнение профессиональных экономистов, которые заявили об отсутствии вины Звягинцева в банкротстве ООО «Континент–Ойл», сам взял на себя функции эксперта и признал его виновным, основываясь на показаниях свидетелей, которые очевидно заинтересованы по своим личным мотивам в нахождении предпринимателя в колонии.

Хотим еще раз подчеркнуть — мы не беремся утверждать, что Звягинцев невиновен. По мнению экспертов, шансов выйти из тюрьмы у Звягинцева практически нет. Но мы считаем, что любой человек вправе рассчитывать на элементарное соблюдение закона в нашей стране.

Адвокаты Звягинцева отказались от комментариев до завершения рассмотрения дела в областном суде.

Самое актуальное в рубрике: Закон