«Мам, да ты уже «сбитый лётчик»!

Это был шанс - более того, Шанс. Правда, Маша не сразу поняла, слегка и подосадовала, когда к их дружному столику подвалил молодой человек и пригласил её на танго. Ей нечасто доводилось бывать в дорогих ресторанах, если уж начистоту, в первый раз за последние десять лет. Просто лучшая подруга Ира с мужем Славой решили отметить пятнадцатилетие свадьбы с шиком, для чего откладывали деньги несколько месяцев. А событие ведь стоило того! Почти все кругом поразошлись-поразбежались, Канаевы же жили вместе и, кажется, вполне счастливо при всей их не особой устроенности: маленькая квартира, а детей двое, да ещё и разнополых, Ирина мать тут же, вечные долги... Впрочем, об этом, конечно, речи за столом не было. Канаевы позвали на свой личный праздник Машу, ещё одну чудом сохранившуюся пару и друга Славы Юрия, холостяка по призванию, как он сам о себе говорил, чуть смущаясь. Маша подозревала, что её посадили рядом с Юрием не просто так, но достаточно скоро успокоилась: кавалер и не думал оказывать ей некие особенные знаки внимания, вёл себя свободно и по-дружески. В общем-то, все были знакомы, напряга никакого не возникло, официанты обслуживали любезно, хотя чисто профессиональная заученная вежливость немного раздражала. Однако всё было вкусно, гости веселы, музыка звучала замечательная, ни «мурок», ни прочих «урок» в репертуаре ансамбля не слышалось. Вспоминали юность, смеялись, пили вино за «сладкую парочку». И тут подошёл этот парень.

Маша оглянулась, моментально отметила, что он моложе (тридцатник-то есть?), засомневалась, да и не хотелось покидать компанию. Она вопросительно глянула на Иру, та оценивающе прищурилась и чуть заметно кивнула: «Вперёд!». Парень подал Маше руку, помог выйти из-за стола, она, вздохнув, покорно принимала это его непривычное ей и даже смешное ухаживание. С минуту, наверное, они танцевали молча. Маша смотрела в сторону, но вынуждена была повернуть голову, когда он ей сказал:

- Степан.

На её удивленный взгляд улыбнулся:

- Да вот, не Кирилл, не Филипп. Родители назвали в честь деда, маминого отца. А ваше имя я знаю. Услышал, как к вам обращались.

- Ещё что-нибудь услышали? - без особого интереса спросила Маша.

- Нет, но догадался. Вы не замужем.

- С чего вы это взяли?! - возмутилась Маша, будто её уличили в неблаговидном поступке.

- Не сердитесь, - примирительно мягко сказал Степан. - Вы чересчур тщательно одеты и причёсаны.

- Ну и что? Я же в общество собираюсь, к тому же на праздник.

- Да, - согласился он. - И всё же... В том, как вы себя ведёте, нет... ну, скажем... защищённости, что ли.

- Вы что, психоаналитик? - резковато спросила Маша, но ответить Степан не успел: мелодия кончилась.

Она вернулась за столик с расстроенным лицом и почувствовала неудержимое желание посмотреть на себя в зеркало. Кивнула Ирине: «Я сейчас» - и отправилась в женскую комнату.

Ира прибежала следом, засмеялась, увидев, как Маша разглядывает своё изображение:

- Кадрил?

- Ира!

- По-моему, тебе надо быть повнимательней к нему. Воспитанный, сразу видно, образованный, одет прилично, улыбка хорошая.

- Наблюдала что ли?

- Если предложит ещё потанцевать или проводить до дому, то есть подвезти - такие явно автобусами и трамваями не пользуются, - соглашайся. А вдруг это шанс, Маша? Сколько вам ещё вдвоем с Аськой мыкаться? Он тебе хоть нравится?

- Симпатичный. Парфюмчик приятный. Но идиот. Сразу в душу полез: мол, не замужем. Ему-то какое дело?

- А такое, - значительно произнесла Ира. - Он же тебе намекнул, что у него есть намерения.

- Ага, и жена дома. С кем он там сидит за столом?

- С двумя дядьками. Явно деловая встреча. Не теряйся, слышишь?

Маша поправила макияж и вдруг развеселилась. В самом деле, чего она сбрендила-то? Степан ещё два раза приглашал её на танец, а потом, когда она засобиралась домой («Аська ждёт»), выбежал за ней в гардероб:

- Разрешите, я подвезу вас?

«Ну, Ирка, провидица», - усмехнулась Маша, вспомнив удивлённое лицо Юрия, которого Ирина осадила, когда он - конечно из вежливости - хотел проводить Машу до остановки.

- Хорошо, - сказала она, - но только без всяких этих штучек.

- Понял, - Степан подал ей пальто, - вы не из тех, да?

- Я попрошу вас не издеваться! - чётко произнесла Маша.

- Простите, это я от волнения. Боялся, что откажетесь.

Маша успокоилась, а в приятном тепле салона машины даже позволила себе расслабиться и пооткровенничать. Рассказала, что была замужем за художником, который быстро превратил квартиру в мастерскую со всеми вытекающими последствиями: длинноволосыми друзьями, бесконечной водкой и громкими - до утра - разговорами о концептуальном искусстве. Сам муженёк вообразил себя гением абстракции и, если руки не сильно дрожали, ляпал цветные пятна и всерьёз обижался, если Маша не восхищалась. Расстались без сожаления.

- Я тоже разведён. О бывшей жене говорить не буду. Хорошего в нашей жизни было мало, а плохо отзываться о женщине, которую любил, - не по-мужски.

- Надо же, - удивилась она, - редко такое встретишь...

Через два месяца Степан переехал жить к Маше. Конечно, у него была своя квартира, и куда лучше, но они решили, что Асе в выпускном классе не стоит менять школу. Тут осталось-то... Маша опасалась, что дочь примет отчима (противное всё-таки словцо!) в штыки. Ничуть не бывало. Ася, пока ещё угловатенько протянув ему руку при знакомстве, неожиданно поинтересовалась:

- Вы уже расписались? Нет ещё? Это правильно. А то потом развод, делёжка, нервотрёпка...

Степан изумлённо расхохотался:

- Грамотная девочка!

- Не девочка, а девушка, - сурово поправила Ася. - Нашли девочку... Вы кто по профессии?

- Торгаш. Компьютеры продаю и всякую другую оргтехнику.

- Класс! А то мама мне до сих пор не может компьютер купить, стыдища прямо.

- Ася! - крикнула Маша. - Ты с ума сошла?!

Однако через пару дней у Аси в комнате уже стоял компьютер и даже на специальном столе. Ася и Степан, оживлённо обсуждая варианты, сделали перестановку мебели, чтобы всё было на своём месте. По вечерам он давал ей уроки, и Ася всё смелее чувствовала себя за монитором. Маша, перемыв посуду, стояла в дверях и однажды вдруг поймала себя на противном чувстве: ей показалось, что их колени слишком близко, а на дочери чересчур открытая на груди блузочка. И даже в смехе их над ошибками ученицы почудилась некая порочная и тайная объединённость. Маша пугалась самой себя, но подозрения не покидали её. Надо было что-то делать.

И однажды, когда Степан ещё не вернулся с работы, она вроде непринуждённо спросила:

- Ася, тебе нравится... твой папа?

- То есть?

- То есть ты не будешь против, если мы зарегистрируем брак?

- Не знаю, - Ася театрально свела брови к переносице. - Он ведь моложе тебя на пять лет.

- И что же?

- Да ты же для него... как сейчас говорят... «сбитый лётчик». Старовата, не обижайся. Любят-то молоденьких.

Маша вспыхнула в секунду, подскочила к Асе, вольно раскинувшейся в кресле, и наотмашь ударила по щеке.

Ася схватилась за лицо и тихо сказала:

- Ну, точно крыша потекла... На Первой линии по тебе стосковались.

Маша, уже раскаиваясь в собственной несдержанности, заперлась в ванной и - нет, не заплакала, а стала думать, как теперь выходить из совершенно дурацкой ситуации, а ведь вот-вот придёт Степан.

Степан открыл дверь очень осторожно. Он хотел войти тихонечко, а потом изумить «девчонок» большим букетом роз. Но замер, услышав, как Ася скреблась в дверь ванной и твердила:

- Мам, прости меня, прости, мам... Я дура...

«Ладно, погуляю полчасика...» - он притворил дверь и стал спускаться по лестнице.

- Я сейчас выйду, - сказала Маша дочери. - Включи плиту, ужин пора разогревать. Скоро вернётся... - она запнулась, - Степан Ильич...

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 6 (578) от 10 февраля 2010 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи