«Ты сама ему и поможешь»

Вечером в пятницу Максим вернулся домой в десятом часу. Поставил машину в гараж, неторопливо - и ведь нарочно, нарочно не спешил! - поднялся по лестнице на пятый этаж, лишь мельком глянув на дверь лифта, вставил ключ в замочную скважину, но повернул не сразу, а для начала глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Лапину предстоял тяжёлый разговор с женой, откладывать который было уже просто глупо. Он надеялся, что она поймёт его, и тогда завтра... Впрочем, о завтра думать пока рановато.

Дина не вышла в прихожую встретить припозднившегося мужа - и это, хоть и покажется странным, даже чуть порадовало. Возможно, она тоже не особо-то соскучилась за день, а значит, всё пройдёт легче, чем рисовалось, когда Лапин ехал с Левобережья по опустевшим дорогам. Зато выскочил Джек, беспородный пёсик, крутя ликующе хвостом и подгавкивая. Года два назад Дина принесла его зимой с морозной улицы, услышав отчаянный писк щенка возле мусорного контейнера. Максим тогда недоумённо поднял брови: если уж заводить собаку, так породистую, чтобы не стыдно было вывести во двор на прогулку. Но Ева взяла бедолагу из рук матери так бережно и нежно, защебетала что-то ласково, прижала к груди, что возражать было бессмысленно. А вот и она сама, в милом домашнем платьице, две тёмные тугие косички за плечами:

- Папочка, ну что же ты так долго не ехал?!

- Что-то важное случилось? - он с натугой изобразил улыбку.

- Я разучила новую песенку! Послушаешь после ужина? - тёмно-карие - мамины - глаза смотрели с надеждой, и он, конечно, кивнул, повесил в шкаф пальто, потрепал Джека по мягким ушам и двинулся по коридору вслед за Евой, которая вприпрыжку неслась впереди.

- Есть будешь? - услышал Максим спокойный голос Дины из кухни. - Я быстро подогрею.

- Буду, конечно! - бодренько ответил, и самого же резанула фальшивая насквозь «типа радость» в тоне.

Он переоделся, умылся, всмотрелся в своё отражение в зеркале: нехороший взгляд, нехороший, как у пацана, только что с дружками лихо грабанувшего киоск и старающегося, чтобы родители не заметили ничего подозрительного в его поведении.

Лапин был не голоден, но отказаться от еды значило бы вызвать лишние вопросы раньше назначенного им момента. Не стоило затевать «историю» прямо с порога.

- Ну, что, прозаседавшийся, принял судьбоносные решения? -

спросила Дина вроде бы весело, с доброй усмешкой.

- Да это тебе неинтересно, - сказал Максим, глядя в тарелку. - Бизнес - дело мужское. А времена для нас, торгашей, трудненькие. Денег у людей нет... Мы с партнёрами собрались, думали, как быть. Планчик составили.

- С партнёрами? - и какая-то язвинка скользнула неожиданно в интонации жены, так что он слегка поперхнулся, настороженно мазнул глазами по её лицу.

- Да. А что?

- Пап, ты скоро? Мне уже спать пора, - Ева с умоляющим видом стояла в дверях кухни.

- Идём! - Максим с явным облегчением поднялся: нужна была пауза, чтобы понять, померещилась ему «язвинка» в голосе жены или нет.

В гостиной Ева торжественно села за пианино, подняла крышку, пробежалась пальцами по клавишам и объявила:

- Песня «Где-то на белом свете»! Разучила сама!

Он как-то машинально удивился её выбору, ожидая услышать что-нибудь вроде «кузнечика-огуречика», но прерывать не стал, уставившись из кресла на худенькую спину дочери. Еве было восемь лет, и два из них она училась в музыкальной школе, вполне, кстати, успешно. Играла на концертах, а в следующем году будет участвовать в конкурсе. В следующем, когда...

- Тебе понравилось? - донёсся до него чуть обиженный голосок Евы.

- Ты у меня золотая девочка! - он как-то виновато встал и поцеловал её в макушку. - Почисти зубки, а я тебе постельку приготовлю.

Максим ещё посидел с ней немного, поправил одеяло и погасил свет. Дина в кухне листала какой-то толстый журнал. Он устроился напротив и внутренне напрягся: пора или...

- Да что ж ты так волнуешься, дорогой? Ты ведь не первый и, к сожалению, не последний. Подожди минутку.

Она вышла и вернулась со смартфоном.

- Глянь...

На видео он усаживал в свою машину пышненькую девушку. Дата сегодняшняя, время 18.05. Максим покраснел. Он вёл себя, как бывалый ухажёр. Вот сейчас вроде бы незаметно чмокнет даму в щёчку, совсем даже не по-дружески.

- И ещё. Это раньше, - Дина будто наслаждалась его испуганно-смущённым видом. - Мира Чеботарёва. Работает у тебя около года в финотделе. Не замужем. Мира - тонна жира... У неё ростик от силы метр шестьдесят. А талии, судя по всему, вообще нет, - Дина неприятно засмеялась. - Вроде бы тебя привлекали модельки с ногами от горла, а  тут... Фу-у, Максик!

- Ты шпионила за мной?! И не стыдно? Это просто коллега, живёт далеко, на левом берегу, мне нетрудно подбросить и...

- ...заодно провести производственное совещание часика на два-три. Честно говоря, я наткнулась на эту трогательную сцену у крыльца случайно, месяц назад, когда хотела забежать к тебе и вместе поехать домой. Всё остальное выяснить было парой пустяков. У тебя в коллективе есть наблюдательные и разговорчивые сотрудницы. Кто? Ну, это тайна... В общем, с меня хватит всяких грязных секретов.

- А ты железная, Дина, - восхитился Лапин. - Другая бы давно орала, морду мне расцарапала.

- У нас дочь, ты забыл? И дом - не театр для драм. Да, я знала, а вот ты не знал, что я знала.

Максим не знал и о том, как растерялась Дина, обнаружив, что муж, которого она любила, - обыкновенный бабник. Променять её на эту плюшку с белыми лохмами, ножками - толстыми обрубками и подбородоком, сдобным тестом оплывающим на грудь!.. До тошноты пошлейший служебный роман. Она плакала от обиды, чего скрывать,

но в одиночестве. Страдала, но так, что этого не заметили ни Ева, ни этот изменник и негодяй. И в конце концов сама же и оправдала его: не удержался, видимо, Мира-проныра умела соблазнять именно своей пухлостью, отдающей сладко-жирным кондитерским кремом. Терять Максима Дина не хотела. А Ева? Такой удар был бы для ребёнка, если бы она подала на развод. Но и томиться в неизвестности тоже было слишком тяжело. Посмеиваясь над собой, нашла в газетном разделе объявлений телефон некой ведуньи матушки Марии. «Докатилась...» - со смущением думала по дороге к гадалке и страшилась услышать от неё что-нибудь нехорошее. Но ведь верить или не верить разным предсказаниям - это её, Дины, выбор.

Она ожидала увидеть древнюю старуху, а её не слишком-то приветливо встретила довольно молодая женщина с вольными чёрными кудрями на плечах и строгим красивым лицом.

- Молчи, - приказала, когда Дина попыталась рассказать о своей беде, достала из стола потрёпанную колоду карт. - Сдвинь.

Дина сжалась в комок в кресле и со страхом наблюдала, как ловко та, что-то поборматывая, делает расклад.

- Ну, всё ясненько, - цокнула языком матушка. - Уйдёт твой муженёк скоро. Не держи его, не надо. Пусть порезвится. Это у него так, страстишка. А бабёнка пустая. Никуда он не денется. Вернётся. Ты ему и поможешь.

- Я? Как это? Я бегать за ним не буду.

- И не нужно, - губы гадалки чуть тронула хитрая улыбка. - Словами поможешь. А больше ничего не скажу.

…Максим обескураженно дёрнул плечами, когда Дина легко сама поставила точку:

- Хочешь с ней жить - живи. Еве скажу, что ты уехал в очень долгую командировку. Ну, для начала. Звони, если что...

- Я буду звонить, - заторопился он. - И деньги на твою карточку переводить. Ты не бойся, нуждаться не будете.

В субботу Лапин, неловко простившись, ушёл, повесив на плечо увесистую сумку.

- Папочка, я буду ждать тебя! - крикнула вслед Ева. - Очень-очень!

Он не подвёл. Раз в неделю раздавался звонок, и дочка радостно хватала трубку. Дина, для глупой, она понимала это, конспирации, тоже говорила с Максимом, правда, коротко. Ей и без него было известно, что он свозил «плюшку» в Прагу на две недели, купил ей машину, вроде подбирал новую, попросторнее, квартиру. Прогноз матушки Марии никак не сбывался. Ей было, в общем-то, нечего сказать беглецу. Однажды он позвонил поздно вечером, когда Ева уже спала. Поколебавшись, всё-таки ответила.

- А что не ночью? - спросила грубовато.

- Дина, послушай, - его голос был странно глуховат и грустен. - Мира в ванной, вот я и пользуюсь моментом. Мне кажется, она меня уже не любит.

- А я тут при чём? Я тебе не подружка сопли вытирать. Ну идиотизм какой-то: болтать о любовнице с женой! Впрочем, погоди. Почему тебе так кажется?

- Понимаешь, ей, по-моему, деньги мои нужны, а не я. Она даже потребовала, чтобы я вам меньше давал. Хочет другую машину, покруче. Но я же не на нефтяной скважине сижу. Разругались...

- Так ты её проверь. Я слышала, твой приятель Илья с семьёй разбежался, в свободном поиске. Устрой ужин в ресторане, заведи разговорчик деловой. Илья - мастер прихвастнуть. Посмотришь, клюнет или нет. А там уж сам разбирайся. Отбой.

Через неделю, в воскресенье, Дина закладывала в стиралку бельё, когда из прихожей раздался лай Джека и ликующий вопль Евы:

- Папа приехал! Мам, ты где? Папа, ты почему не сообщил? Мы бы тебя встретили на вокзале!

- Сюрприз! - Максим постарался сказать это тоже радостно. - Я привёз тебе подарки.

«Ишь ты, догадался...» - Дина встала за спиной Евы и невольно покачала головой: бледненький какой, похудел вроде.

После обеда, когда Ева убежала в свою комнату к новым игрушкам и книжкам, Лапин, глядя, как жена с ненужным тщанием моет посуду, несмело спросил:

- Ты примешь меня, дурака, назад?

Она не успела ответить: из глубины квартиры раздался голос Евы:

- Папа, иди сюда! Я так по тебе соскуучилась!

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 50(935) от 14 декабря 2016 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Спецпроекты