Ваш Ореол

Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Ваш Ореол

21 января 2017 11.00

«А туману-то напустил, туману...»

Ольга Николаевна всё ещё не верила своим ушам.

Коллаж Геннадий Пономарев

В небольшом медицинском кабинете всегда - даже в летнюю жару - было прохладно и стерильно чисто. Такой же чуть не ледяной, как и неприятно поблескивающие инструменты, казалась его хозяйка Ольга Николаевна, которая вошла сюда впервые много лет назад да так и осталась, хотя и возникал иной раз шанс сменить место работы на более доходное. Каждое утро, а оно для Мезенцевой начиналось затемно, она несколько секунд щурилась от вспыхнувшего яркого света, доставала из шкафа собственноручно постиранный и отглаженный халат без единого пятнышка и принималась за дело. Ольга Николаевна проверяла водителей транспортного предприятия на физическую и - в общем-то за границей своих служебных обязанностей - психологическую готовность сесть за руль автомобиля. Шофёры её, честно говоря, побаивались: строгая и непреклонная, без разговоров отказывала в разрешении, если что-то было не так. Однажды новичок, быковатый, с глазками-пуговичками на жирном лице, фамилию его никто и не успел запомнить, обдав Ольгу Николаевну вчерашним, но всё ещё крепким перегаром, бурно запротестовал, когда «эта чёртова медичка» покачала головой:

- Ты чё?! Меня же вытурят!

- Лучше потерять работу, чем жизнь, - твёрдо ответила она и повела перед собой рукой, показывая, что обсуждение излишне.

- Э, не наглей! Ты кто такая? - разозлился водитель.

- У вас же семья есть, и я хочу, чтобы вы вернулись домой на ногах, а не в гробу. Всё понятно?

А что могло быть неясно? После второго неудачного захода в медкабинет «бык» исчез, заглянув на прощанье и даже погрозив кулаком. Она хотела пожелать ему всего хорошего, но не успела: дверь с силой захлопнулась. Ольга Николаевна только усмехнулась. Это её-то пугать?

И тут же на пороге возник завгар Геннадий Петрович Подольский. С шуточной укоризной сказал:

- Оля, ты мне так всех водил разгонишь. Этот пьянчуга едва не сшиб меня. А кто баранку крутить будет?

Они давно работали вместе, были на «ты». Какие-то странноватые, на досужий взгляд, приятельские отношения связывали этих людей, как говорят, не первой молодости.

- А я маленький подарочек принёс, - Геннадий Петрович неловко полез в карман спецовки и достал медальку из шоколада в золотистой обёртке. - Просто так. Имею право? К тому же в чём-то благодаря тебе у нас аварийность меньше.

- Ну, наговорил, - она задумчиво смотрела на блестящий кругляшок, лежащий на столе. - Лучше уж сразу выкладывай, что там у тебя...

- Ну, ты прямо колдунья, - он чуть смешался. - Разговор есть. Только не здесь и не сейчас. Давай я к тебе вечерком загляну?

- Ладно, - согласилась и, заметно порозовев, опустила глаза.

- Часиков в восемь, идёт? Ну, я побежал! Меня главный инженер вызвал, а я сюда, - и, по-мальчишески хитренько подмигнув неизвестно кому, помчался на второй этаж.

- Что это от тебя Подольский, как бешеный, выскочил, а? - с нескрываемой лукавинкой спросила за обедом в столовой Татьяна, кадровичка и «служебная подруга». Вне этих стен они не встречались. - И сиял-то, сиял!

- Да будет тебе, сиял... - досадливо поморщилась Ольга Николаевна. - А у тебя вечно дверь нараспашку.

- Так я ведь, - склонившись и приняв загадочный вид, прошептала Татьяна, - я ведь... местное ЦРУ. Всё должна знать, слышать и видеть.

- И докладывать - куда надо?

- Ну уж фигушки, у них денег столько нет, чтобы со мной расплатиться, - засмеялась Татьяна. - Это у меня хобби такое. - И сразу погасила улыбку: - Я тебя серьёзно спрашиваю, Гена решился наконец?

- Тань, не виляй. А вообще, давай на другую тему перейдём. Или помолчим. Когда я ем...

Однако так легко отделаться не удалось. До конца перерыва оставалось ещё полчаса, и Татьяна прошагала прямиком к Ольге Николаевне.

- Послушай умную женщину, - без долгого разбега сказала она, - я почти уверена, что Подольский сделал тебе предложение.

- Да, сделал, - не возразила Ольга Николаевна. - Предложил не доводить шофёров до озверения, помягче быть.

- Я серьёзно с тобой говорю, - рассердилась Татьяна. - Смотри сама. Ты - одинокая, красивая, не очень обеспеченная, но с квартирой, умеешь готовить. Сын взрослый, ничего от тебя ему не надо, живёт далеко, за две тыщи километров. Это тебе сегодня кажется, что одной хорошо. А пройдёт ещё пяток лет - и взвоешь.

- Так уж и взвою, - а голос прозвучал слабенько.

- Я тебе пока слова не давала. Он - холостой-разведённый, детям алименты платит, значит, порядочный, вежливый, мужиков в гараже материт, конечно, но там без этого, видно, нельзя. Симпатичный, согласись! И руки у него хорошие, сама же рассказывала. Жалко прямо, такой - и медведем в берлоге живет.

- Кто ему мешает жениться? - Ольга Николаевна смотрела в сторону.

- К тебе подступись, ага! - Татьяна поднялась. - Ты подумай, подумай...

И «сваха», выразительно глянув, важно удалилась, словно и впрямь дала судьбоносное задание подружке-недотёпе.

Что бы она понимала?! В мужском коллективе волей-неволей обрастёшь защитным панцирем. Шофёры - народ весёлый, но она достаточно быстро научилась с действительно ледяным молчанием реагировать на порой пошловатые шуточки-прибауточки. До кого сразу не доходило, те получали жёсткий отлуп словами, не грубыми, но убивающими всякое желание пофлиртовать со «свободной бабёнкой». После внезапной смерти мужа Саши от болезни ей, изо всех сил крепящейся, чтобы не обрушиться в депрессию, были совершенно безразличны все мужчины на свете. И сынишку, на тот момент детсадовца, надо было утешать, пытаясь без слёз объяснить, где папа и почему он больше не придёт домой. Всё это позади. Свыклась с одиночеством и не помышляла о новом замужестве. Денис вырос, уехал учиться в Москву и поступил без всяких протекций и взяток. Его двинули в науку. Мотается теперь по разным странам на какие-то конференции-конгрессы. Иногда звонит, а вот навестить не хватает времени. Ольга Николаевна не сердится. Даже гордится.

К Геннадию Петровичу она относилась ровно, как и ко всем, до той минуты, пока не увидела, с каким непривычно мрачным и подавленным видом он в столовой вяло ковыряет в тарелке гарнир. И что-то в нём напомнило её же саму несколько лет назад. К счастью, пришла на обед одна (Татьяна была на бюллетене), подсела, осторожненько завела разговор. Подольский поначалу смотрел хмуро: вам какое дело? Но поддался на искреннее участие в глазах Ольги Николаевны, тем более что она не допытывалась с жадным любопытством, что с ним случилось. Но боли было тесно внутри, и он признался, правда, с усилием:

- Жена меня бросила. К другому ушла. И детей увела. Всё кинула: квартиру, вещи, своё забрала и... А на кой оно мне, барахло?

- Это очень тяжело, но не убивает, Гена. И барахло ещё пригодится. А с детками ты можешь видеться. Да, может, ещё вернётся?

Не вернулась. А Геннадий Петрович со временем повеселел, частенько, хоть на пять минут, забегал в медкабинет «по делам», однажды, оглядевшись, сказал с восхищением:

- Была бы и в моём доме такая чистота, если бы... - и потупился, так и ушёл, не подняв глаз.

Ольга Николаевна сделала вид, что не слышала этих слов. Но когда Подольского положили в клинику с сердечным приступом, ездила к нему, строго выспрашивала, всё ли честно говорит он о своём самочувствии доктору, приказала не рваться на волю, а лечиться, от и до выполняя предписания. Водила его, ещё слабого, на прогулки, очищала мандарины. Геннадий Петрович на прощание благодарно пожимал ей руку.

- Какая у тебя жена заботливая, - с завистью сказал ему товарищ по палате. - Моя-то позвонит - и хорош.

- Да не жена, просто с работы...

- Профсоюз? - удивился тот.

А месяца через два после выписки Ольгу Николаевну затопили соседи. Вокруг светильника на кухне расползлось громадное рыжее пятно. Геннадий Петрович как будто даже обрадовался и немедленно вызвался. Нет-нет, ни о какой оплате и речи быть не может. Но вот смогу делать ремонт только в свободное время, так что придётся потерпеть временную разруху.

- Ну, от тарелки борща и котлет не откажешься? Мне голодный мастер не нужен, - Ольга Николаевна с позабытым уже удовольствием готовила и подавала еду.

Но после, сложив инструменты, Подольский уезжал домой. И ни разу ей и в голову не пришло оставить его переночевать, чтобы утром, дескать, вместе отправиться на работу. И Геннадий Петрович никаких намёков не допускал. Зря говорят, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы. Даже бутылочка шампанского, которую они выпили за окончание ремонта, не заставила перейти границу доброго приятельства.

И вдруг «есть разговор». Ольга Николаевна и впрямь задумалась. Ей очень не хотелось никаких разговоров о неких чувствах, которых вовсе не испытывала к Геннадию Петровичу. Да, он славный человек, но это совсем не значит, что надо делить с ним кров и постель. До конца рабочего дня всё пыталась придумать слова, чтобы не обидеть отказом. Ведь ничего, абсолютно ничего не было в её с ним поведении, дающего хоть малую надежду. А вот поди ж ты...

Как во сне добравшись до дома, Ольга Николаевна наскоро соорудила ужин, но аппетита не было. Что ему ответить?! С большого фотопортрета над книжной полкой безмятежно улыбался навеки любимый Саша. И ничем помочь не мог. Самое ужасное и смешное одновременно в том, что Подольский был дорог ей и терять его не хотелось. Получается, поманила - и в кусты? Так ведь не манила! Ни разу, считай, друг к другу не прикоснулись «по-особому».

Она вздрогнула и страдальчески сморщилась, услышав позывные домофона.

- Это я, Оля, - сказал вроде бы необычным - глуховатым, как ей показалось, голосом с таким страхом ожидаемый гость.

Геннадий Петрович с опять-таки удивляющим стеснением разделся в прихожей и несмело прошёл следом за хозяйкой на кухню.

- Чай будешь? - скрывая волнение, спросила Ольга Николаевна.

- Буду, но сначала... - и как-то весь подобрался, откашлялся, застенчиво посмотрел на неё.

С упавшим сердцем она отвела глаза.

- Оля, я... когда ремонтом занимался... в общем, у тебя две микроволновки. Не подаришь мне одну? Ну, так, по-дружески?

- Да хоть обе! - Ольга Николаевна от радости чуть не расцеловала Подольского, но в последнюю секунду успела себя остановить. - А туману-то напустил, туману...

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 03(940) от 18 января 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Спецпроекты

Добавить комментарий