Виновных в утраченной коллекции в Омске уже не найти — Петр Вибе

Проданное детство





Детские воспоминания самые яркие, самые сильные и самые светлые.

К сожалению, эти воспоминания, так и остались лишь воспоминаниями, ибо каких-либо раритетов из того времени у меня не осталось. Они недавно были проданы... Не мной... Однако, обо всём по-порядку.

Я помню себя с двухлетнего возраста. Так уж случилось, что память у меня феноменальная. Я отчётливо помню себя, катающегося на трёхколёсном велосипеде в нашей огромной коммунальной квартире на Новорязанской улице. Ясно помню наш огромный город-дом, где все знали друг друга и устраивали совместные посиделки. С утра до позднего вечера двор был наполнен стуками костяшек домино, нашими детскими криками и громкими, подчёркиваемо акающими разглагольствованиями пожилых москвичек о неизменных происках буржуазии.

Помню старушку Ершову, которая чуть-ли не каждый день, подзывала меня к себе, гладила по голове и угощала тающими во рту ирисками "Кис-Кис".

А потом наш дом передали Министерству железнодорожного транспорта, и нас расселили. Старушку Ершову "сослали" в новостройку по Алтуфьевскому шоссе, где выделили комнату на подселении. Я был у неё последний раз в 1985. Она была ещё жива, хотя сильно болела...

Нам же, выделили "уставшую" двушку на Рогожском Валу. Дом был гораздо современнее нашей новорязанской "сталинки", но двора при нём не было. Стук домино теперь заменял стук колёс трамвая по рельсам, огибающим наш новый дом в двух шагах и громкое хлопанье трамвайных дверей на остановке, которая "упиралась" в двери нашего подъезда.

Здесь мы уже были не так близки с соседями, да и время нещадно меняло тактику и стратегию общедомовых взаимоотношений. У каждого была своя жизнь и никто не хотел делать из неё общественного достояния. Это правильно! Я и сам так считаю. Сейчас. Но тогда, меня эта отчуждённость новых соседей несколько удивляла.

Отец служил в гражданской авиации. В конце 70-х его командировали в лётный отряд, дислоцировавшийся в Омске. На каникулы мама отправляла меня к нему. У отца была маленькая служебная квартира рядом с аэропортом и поэтому неотъемлемой частью жизни в Омске был извечный гул моторов взлетающих и приземляющихся самолётов. Находясь там, я невольно вспоминал наш "город-дом" на Новорязанской.

Оставим до поры Сибирь и вернёмся в столицу. В Москве того времени, можно было встретить на улицах практически любого известного человека: популярного артиста, писателя, или даже космонавта. Это сейчас кажется невероятным, чтобы, скажем, Киркоров, спустился в метро. А в Москве 70-х - 80-х гг. - это было нормальным и естественным. С Виктором Сергачёвым, знаменитым МХАТовцем, я часто стоял в очереди в Сберкассе, где и он и я, оплачивали коммунальные счета. С артистом Юрием Назаровым одновременно покупали билеты на премьерный показ в кинотеатре "Мир". С Мариной Неёловой моя мама (извините за пикантные подробности!) выбирали колготки на Сретенке.

У нас, коренных москвичей, никогда не было и нет какого-то нездорового любопытства к личной жизни того или иного публичного человека. Мы не смакуем подробности интимной жизни "звёзд" и "полумесяцев" - нам это до "звезды"! Сплетни, домыслы и больной интерес к тому, что у "звезды" ниже пояса - удел провинциалов. Я понимаю, почему. Они обделены как информацией, так и личными контактами с "небожителями". А хочется! Вот и придумывают всякую хрень. Любят на просторах рунета размазывать какую-нибудь грязь об известном человеке. Наковыряют у таких же провинциалов из блогов и дневников, скомпилируют и выкладывают в сеть. Заметьте, не пишут, а именно выкладывают. Как писал классик: "Всегда найдётся какая-нибудь шавка, пытающаяся оболгав известного человека, никчёмность свою пропиарить".

Конечно, нынешняя Москва не та Москва, моего детства и юношества. Там тоже стало больше грязи, но это объясняется лишь тем, что всю эту грязь занесло в столицу из провинции. Ну не хочет она доить коров. Не хочет сеять хлеб. Не хочет полоть картошку. Хочет денег и славы. И в результате мы имеем то, что имеем: Джигурду, Прохора Шаляпина и Дроботенко!

Каким местом эта мерзость пробила себе дорогу на сцены и на экраны, я не знаю. Да и не интересно это мне. Однако, первые двое из этой троицы, не вылезают из "ящика". К ним можно добавить ещё "звездень" по фамилии Капёнкина, да некоего "отца Фриске". Кто такой этот Фриске и чей он отец, я понятия не имею. Но именно эти персонажи, если судить по программам центральных телеканалов, являются олицетворением российской культуры в целом.

А во времена моего детства жила и творила - Раневская. Раневская! Великая Раневская! Мне посчастливилось и я видел её в спектакле "Дальше тишина..." на сцене Театра им. Моссовета.

Благодаря Леониду Алексеевичу Филатову, я пересмотрел весь репертуар старой Таганки. Я видел живого Высоцкого. Не того, которого сыграл Безруков, а настоящего! Высоцкий - Гамлет, Высоцкий - Свидригайлов, Высоцкий - Лопахин - вот мои детские впечатления и воспоминания!

Кто-то из актёров старшего поколения, узнав, что я не вылезаю с Таганки посетовал: "Ну что ты там можешь увидеть хорошего? Там, восемь хрипов, семь гитар и ничего более. Какое нравственное воспитание может дать и какой привить художественный вкус просмотр этих спектаклей? Таганка - театр-однодневка. МХАТ - вечен".

Да был я и во МХАТе. Но сравнивать не хочу. От игры Грибова и Яншина - у меня дух захватывало. Но когда видел Высоцкого, мурашки по телу бежали.

А как читал Маяковского Филатов! Вы слышали? Нет? Вы прожили жизнь зря! Так, как стихи Маяковского читал Леонид Филатов, не читал больше никто! При всём уважении к таланту Смехова и Ланового, лучшее прочтение и, главное, понимание поэзии Маяковского, было только у Филатова. Если бы Владимир Владимирович услышал свои стихи в исполнении Филатова, то, вероятно, повременил бы накладывать на себя руки...

Когда, уже будучи в зрелом возрасте, я последний раз посетил Омск, друзья меня пригласили на спектакль по драме Лермонтова "Маскарад" в Областной драматический театр. Занавес открылся и.... на роликовых коньках на сцену выкатились Нина с Арбениным?! Я встал и ушёл. На глазах у изумлённой публики, которая уже смотрела не на сцену, а на меня. Просто встал и ушёл, демонстративно.

Старая Таганка никогда ничего подобного себе не позволяла. Слишком хорош был вкус и уважение к материалу у Юрия Петровича Любимова. Там было всё - и пантомима, и хрипло-раскатистые зонги, и буффонада. Но Гамлет не рассекал на коньках, Свидригайлов не показывал публике голый зад, а Лопахин - не был геем. На Таганке всей этой грязи не было. А в провинциальном Омске - есть! И публика смакуя увиденное, с умной жопой на лице, делится впечатлениями об увиденном. Критики пишут восторженные рецензии, а местный отдел культуры, печатает эти рецензии в журнале "Омск театральный". За государственный счёт, т. е. на народные деньги.

Я не знаю, где родилась культура, но умерла она в городе Омске!

Вернёмся, однако, в столицу. В середине 80-х гг. в стране наблюдался "итальянский бум". Песни, в исполнении рубахи-парня Челентано, мелодиста-одиночки Тото Кутуньо, сладкоголосого дуэта Аль Бано и Ромины Пауэр и многих других "звёзд" итальянской эстрады, были просто бальзамом на истосковавшуюся по хорошей песне, широкую русскую душу.

Итальянцы пели о любви, о дружбе и о природе, что само по себе не противоречило тогдашней коммунистической идеологии, царившей в СССР. Поэтому Госконцерт получил "добро" на проведение серии концертов "звёзд" итальянской эстрады в Москве и Ленинграде. Некоторые гастролёры побывали в Прибалтийских республиках, и в Украине.

Я, живя в Москве, не пропустил ни одного концерта. Кутуньо слушал раз пять, Пупо - три. А концерты Аль Бано и Ромины Пауэр, посетил все. Более того, "дневал и ночевал" у гостиницы "Континенталь", где звёздная пара проживала.

Сейчас, когда я вижу с балкона своего дома старину Альбано Карризи, подрезающего секатором виноградные лозы на своём участке, у меня невольно возникает улыбка. А тогда... Каждый день общения с ним и его семейством, был для меня событием. Событием ярким, светлым, запомнившимся на всю жизнь.

В подкрепление всех этих памятных встреч, я начал волей-неволей собирать домашнюю коллекцию: афиш, программок спектаклей, книг по искусству, буклетов, открыток и фотографий. Почти на каждом экспонате стояла собственноручная подпись или пространное пожелание от того или иного актёра, адресованные лично мне. К 1991 году, т.е. за пятнадцать лет моего коллекционирования, у меня скопилось более тысячи предметов с автографами знаменитостей.

Почему я остановился на 1991 годе? Дело в том, что мой приятель с параллельного курса, Сергей Носовец, был назначен председателем Омской телерадиовещательной компании. Когда он приехал по работе в Москву, то в частной беседе, предложил мне поработать у него. "Звёзд" не обещал, но подкупил меня тем, что на фоне происходящего в это время в Москве (вспомните "вспучившийся" 1991 год!), жизнь в Омске была спокойной и относительно сытой. Сыграло свою роль и то, что я был знаком с этим городом и во времена службы отца в Западно-Сибирской авиации, наездами живал у него.

Без малого семь лет провёл я на этот раз в Омске. Вначале работая у Носовца, а после его отъезда в столицу, был приглашён в Комитет по культуре и искусству при обладминистрации.

Носовец не обманул, "лихие 90-е", для меня прошли, действительно, в сытости и спокойствии. А когда ситуация в стране стабилизировалась, я вернулся в столицу. Появились широкие возможности для ведения бизнеса, появились первые предложения от издательств.

Уже в 2000-е гг. вышло в свет около 20 моих авторских книг. Вначале я писал о своих современниках, но когда, по странному стечению обстоятельств, герои моих книг и газетно-журнальных очерков, стали один за одним умирать... я переключился на тех, кого уже нет с нами давно. Последние десять лет моей творческой жизни посвящены декабристской тематике.

Вчера мама позвала меня к телевизору: "Посмотри, что в Украине твориться! Война, однако!" А я её попросил: "Не смотри российские каналы, в Украине всё хорошо! Весь Донбасс читает на моём сайте про любовь декабриста Ивашева и Камиллы Ледантю". Действительно, я никак не могу понять, кто там воюет, если жители незалежной - основные пользователи моего сайта о декабристах? Я же вижу ip гостей. Причём, география широкая: от Харькова до Ужгорода и от Чернигова до Одессы...

Впереди планеты всей, разумеется, москвичи и петербуржцы. Гостей из столиц у меня подавляющее большинство. Очень много иностранцев. Помимо украинцев, заходят прибалты и армяне. Это бывшие "наши". А из "не наших" - американцы, немцы, французы и мои нынешние соотечественники - итальянцы.

Но вот кого никогда не было за год существования моего сайта о декабристах - это омичей. Ни разу! Арбенин с Ниной на роликах - да! Декабристы - нет! Вот вам и ещё одно подтверждение того, что культура в Омске - умерла. А вместе с ней и любовь к истории России. Ха! Я вспомнил, как одна студентка ОМГУ им. Достоевского, оказавшись со мной в одном купе поезда, возвращаясь из Питера, на полном серьёзе заявила, что "Екатеринбург и Свердловск - это два разных города". А на мой вопрос: "А ваш-то Омск, чем знаменит?", легко парировала: "Да Ермак там гулял... по Уралу"?!

И вот в этом "шибко умном" городе в 1993 году, по просьбе директора Областного краеведческого музея, я оставил для хранения в фондах свою коллекцию автографов, которую, как было сказано выше, собирал все свои детские и юношеские годы.

Потягивая аперитив и грея бока на Адриатике я, в окружении дорогих мне людей: мамы, жены Ольги и сына, как-то пропустил недавнюю продажу с аукциона практически всех экспонатов из своей коллекции. То, что мной собиралось с такой любовью и с таким трепетом. То, что нынче составило бы украшение любого музейного собрания - ушло с молотка! Автограф Высоцкого, например, был продан за $ 14 000. А ведь моя коллекция была принята на хранение в фонды Омского областного государственного краеведческого музея официально, в присутствии известных деятелей культуры, науки и образования. Но Омскому музею культура оказалась не нужна, ни отечественная, ни зарубежная. Взяли и продали!

Ушли с молотка - Кутуньо и Аль Бано, Высоцкий и Филатов, Раневская и Гурченко, Никулин и Крамаров, Лучко и Шагалова, Соломин и Кайдановский, Банионис и Норейка, Масюлис и Адомайтис, Чхиквадзе и Ашимов, Нифонтова и Кустинская, Ладынина и Самойлов, Андреев и Жаров... Более 800 фотографий артистов с их собственноручными автографами, осели в частных коллекциях.

В паркинсоне меня не трясёт, и нервного срыва, разумеется, не будет.... Просто у меня сейчас такое ощущение, что с продажей моей коллекции, у меня украли детство. Украли и продали...


© Copyright: Никита Кирсанов, 2017
Свидетельство о публикации №217062701007

Как это даритель "исчез"? Этот даритель работал с Вибе бок о бок в течение последующих пяти лет - в Управлении культуры! Просрали коллекцию, а теперь тупо оправдываетесь)