За удаленные два года назад посты в интернете на омича завели уголовное дело

Любой активный пользователь социальных сетей знает: во Всемирной паутине можно ненароком подхватить немало дряни. Перешли по заинтересовавшей вас ссылке, скопировали какой-то нужный текст - и компьютер атаковал вирус, а на вашей страничке появились фотографии, которые вы там не размещали. Бывало? Тогда вами, вполне возможно, в любой момент может заинтересоваться Центр по противодействию экстремизму при УМВД Омской области. А интерес - перерасти в уголовное дело по обвинению в «возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства». Даже если сомнительные чужеродные репосты (сообщения других пользователей) вы заметили и удалили вместе с аккаунтом (вашей страницей в соцсети). Как утверждает Ярослав Григорьев*, именно такая, на первый взгляд, нереальная история случилась с ним. По странному стечению обстоятельств как раз в тот момент, когда его мать, известный журналист Наталья Гергерт, начала публиковать серию критических материалов об омских чиновниках.

Без доказательств авторства

В репостах, якобы размещённых с аккаунта Ярослава в социальной группе «Вконтакте», сотрудники Центра по противодействию экстремизма усмотрели признаки нацизма. Были в этих репостах как откровенно нехорошие вещи, так и, казалось бы, вполне нейтральные материалы. К примеру, подробная заметка о том, как в 2015 году в ходе дорожного конфликта был убит спортсмен, боец смешанных единоборств Иван Станин. Известный российский лингвист Максим Кронгауз назвал её обычным информационным материалом СМИ. Зато эксперты Омской лаборатории судебных экспертиз нашли, что заметка рисует негативный образ представителей определённых народов.

Однако дело не в филологических экспертизах. Самое главное, что, по словам Ярослава, ко всем этим репостам он не имеет никакого отношения.

- Компьютер - это мой главный рабочий инструмент, - рассказывает он. - После школы я начал зарабатывать на создании сайтов, и конечно же, активно пользовался Интернетом, скачивал нужные программы. А вскоре стал замечать: на моей страничке «Вконтакте» появляются какие-то фотографии, видео, которые я не размещал... Сначала я удалял эти репосты, а потом удалил и сам аккаунт.

Зато материалы удалённого ныне аккаунта как-то подозрительно оперативно заметили инспектирующие соцсети сотрудники Центра по противодействию экстремизму: провели оперативно-розыскное мероприятие (ОРМ), отсняли скриншоты со страницы. Потом материалы были переданы в один из следственных отделов СУ СКР по Омской области. Компромат ждал своего часа долго - уголовное дело против Ярослава Григорьева появилось через два с половиной года, когда и репосты, и сам аккаунт были давно удалены.

Чтобы доказать, что парень не размещал в сети инкриминируемых следствием материалов, сторона защиты ходатайствовала о проведении технической экспертизы. Однако следователь Ксения Гордеева в её назначении отказала. Вместо этого, как рассказала Наталья Гергерт, сотрудники правоохранительных органов отправились по квартирам соседей с вопросом: был ли в подъезде доступ к wi-fi и видели ли они роутер - устройство, которое есть в доме почти у каждого пользователя Интернета. Несмотря на такой пробел в доказательствах, дело было передано в Кировский районный суд. Не счёл серьёзным нарушением отказ обвинения в техэкспертизе и судья Дмитрий Литвинов.

Подписала не читая

Отказ в проведении технической экспертизы - не первая и не последняя странность в деле Ярослава Григорьева. По словам его адвоката Хакима Садыкова, одно из главных доказательств обвинения - протокол ОРМ, в ходе которого сотрудники Центра по противодействию экстремизму обнаружили подозрительные репосты, имеет признаки фальсификации. А значит, должен быть признан недопустимым. Так, в одном из судебных заседаний одна из понятых, подписавшая протокол, Рамзиля Юлдашева заявила, что не знает, каким образом, с чьего аккаунта, из какой соцсети сотрудники полиции делали копии-скриншоты. Что напечатанные показания она подписала не читая, что вместо заявленных на бумаге четырёх часов, понадобившихся бы на открытие и просмотр всех фото и видеоматериалов, всё мероприятие заняло от силы 20 минут.

- Я работала в Центре по противодействию экстремизму уборщицей, когда один из сотрудников пригласил меня стать понятой, - рассказала Юлдашева. - Поскольку я была без очков и в компьютерах, Интернете не разбираюсь, то не знаю, с чьего аккаунта сотрудники копировали изображения. Фамилию парня в аккаунте я не видела и что было на экране, не помню. Вроде бы картинки животных.

Никаких крамольных лозунгов понятая, по её словам, не увидела. Видео-материалов, которые она якобы просмотрела вместе с сотрудниками Центра, на самом деле не видела.

Зато следователю Гордеевой понятая Юлдашева якобы дала совершенно иные, изобличающие Гордеева, показания. Они изобилуют специальной терминологией, хотя далёкая от современных интернет-технологий женщина и слов-то таких в суде не употребляла.

- Вот цитата: «Сотрудники ЦПЭ через браузер вошли в социальную сеть «Вконтакте», страничка (понятая якобы называет имя и фамилию Ярослава Григорьева) была в общем доступе, каких-либо ограничений на просмотр не имела, на ней было много разжигающих межнациональную рознь записей…» - и дальше несколько страниц «изобличающего» текста, - говорит адвокат Садыков.

Именно эти вызывающие большие сомнения показания следователю и легли в основу обвинительного заключения.

Зашифрованные свидетели

Гласность - один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства в российском праве. Отступления от этого правила чётко регламентированы законом. В том числе и в отношении свидетелей по делу. Так, допрос без оглашения данных о личности свидетеля и в условиях, исключающих его визуальное наблюдение, в ходе судебного заседания проводится лишь в случае необходимости обеспечения безопасности свидетеля либо его родственников. Причём наличие какой-либо угрозы ещё надо обосновать и доказать. В процессе над Ярославом Григорьевым таких тайных свидетелей под выдуманными фамилиями-именами аж семь. Почти все - бывшие одноклассники, которые якобы видели у него на страничке интересующие следствие материалы. На вопрос адвоката, угрожал ли Ярослав или кто-то из его окружения им или их родственникам, все тайные свидетели ответили отрицательно. Да и не мудрено - Григорьев ни с кем не дрался, не конфликтовал ни в школе, ни после неё. Тогда на каком основании и зачем следствие, а за ним и суд, зашифровали этих свидетелей?

У адвоката Хакима Садыкова на этот счёт есть своя версия.

- Я выяснил, что засекреченных свидетелей доставляли в суд не судебные приставы, как это положено по закону, а сотрудники ЦПЭ (Центра по противодействию экстремизму - ред.), - говорит Садыков. - И попросил своих помощников понаблюдать за комнатой, откуда посредством аудиосвязи допрашивались тайные свидетели. По словам очевидцев, туда заходили сотрудники центра. Предполагаю, что они напоминали свидетелям нужные для обвинения показания.

Другие бывшие одноклассники Ярослава - те, кто не побоялся открыто прийти в суд и назвать своё настоящее имя, заявили: никаких порочащих репостов на странице Григорьева они не видели. В интересующий следствие период парень неоднократно жаловался им, его страничку «Вконтакте» взламывали, а следователь Гордеева, по оценке некоторых свидетелей, давила на них во время допросов, видимо, добиваясь нужных показаний. К примеру, у одного из бывших одноклассников Ярослава, ныне студента одного из омских вузов, сотрудники правоохранительных органов как бы между делом ненавязчиво поинтересовались: «А что будет, если на учёбе узнают про твоё административное правонарушение?». К ответственности парень был привлечён за то, что в его плей-листе на странице «Вконтакте» оказалась песня, внесённая в список экстремистских материалов...

* Фамилия обвиняемого изменена по этическим соображениям.

P. S.

Протест на действия сотрудников центра, позволяющих себе входить в комнату к свидетелям, адвокат Садыков внёс под протокол. Также сторона защиты намерена предоставить суду результаты независимой московской экспертизы - специалисты авторитетного учреждения АНО «Центр технической экспертизы» указали в своём заключении семь способов того, как без малейшего участия пользователя и без wi-fi крамольные репосты могут появляться на странице пользователя «Вконтакте». Какую оценку даст этим и другим доказательствам суд, покажет время. Пока же за удалённые два с половиной года назад материалы в Сети, вчерашнему школьнику, который ни разу не был замечен ни в каких противоправных действиях, грозит обвинительный приговор. Санкция статьи предусматривает до пяти лет лишения свободы. Между тем, по словам Натальи Гергерт, репосты, за которые сейчас судят её сына, до сих пор находятся в открытом доступе группы «Вконтакте». Их авторов сотрудникам Омского ЦПЭ «установить не удалось». В пресечении «зла на корню» правоохранительные органы, выходит, не слишком-то заинтересованы. Для получения очередных галочек, видимо, гораздо сподручнее «ловить на живца»...

Сторона гособвинения до вынесения приговора от комментариев отказалась. «Ваш ОРЕОЛ» следит за процессом.

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 31(968) от 2 августа 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Судебные хроники

Больше интересного в жанре: Статьи