«Плакала, что ли, дурёха?»

Дворовая компашка собралась, как обычно, в скверике, обсела лавку, лениво переговариваясь ни о чём и обо всём. Было жарко и скучновато, но и дома сидеть невмоготу. Кто-то предложил пошляться по городу, сходить на набережную. Идейка не ахти, однако поднялись, затоптались на месте: в какую сторону податься? И тут Владка Шишкина радостно заорала:

- Олег идёт!

Все оживились: Олежка мастер придумывать что-нибудь интересненькое, и деньги у него всегда есть. Смутилась лишь одна Марина, правда, постаралась не выдать чувств, даже натянула приветственную улыбочку. Лиснеев шагал пружинисто-красиво. А то! Мастер спорта по лёгкой атлетике, отличник, наверняка в следующем году золотую медаль получит. Директор школы прямо расплывалась умильно, встретив его в коридоре. Но Олег не задирал нос и не выбирал в друзья исключительно подобных себе умников из богатеньких семей. Вот и теперь он весело оглядел приятелей и сказал:

- Я, кажется, вовремя. Чё скисли-то? Завтра вечером у нас праздник - мой день рождения. Приглашаю всех! - и, как нарочно, посмотрел именно на Марину.

Потом они сидели за столиками, вынесенными из кафе на свежий воздух, пили газировку и ели мороженое (платил Олег, по чуть-чуть добавили, конечно, курам на смех). Марина видела лица, как в каком-то мареве. Она бы глаз не сводила с Олежки, только не хотела попасть на острый язык Владке. Эта Шишкина едва не прижималась к нему, хихикала и всячески старалась показать свои стройные ноги, туго обтянутые модными и дорогими джинсами: то закинет одну на другую, то встанет типа поразмяться и пританцовывает под музыку. Симпатичная резвушка Владка нравилась даже парням постарше, но она уже сделала выбор и настойчиво липла к Лиснееву. Марина себя оценивала реально: не уродка, но и не красавица. А вот с одёжкой родители подвели. Живут от зарплаты до зарплаты, такие честные трудяги. И никакие истерики не помогали. Мама немедленно хваталась за пузырёк с валерьянкой, а папа молча устраивался в кресле и включал спортивный канал на всю громкость.

Дома Марина, закрывшись в комнате, ужаснулась: обрадовалась дура такая, а что надеть? Ведь такой случай подвернулся! Надо чем-то Олежку поразить, чтобы он перестал поглядывать на неё снисходительно, как и на других, впрочем, девчонок. Мысленно перебрала весь свой гардероб и начисто отвергла. Требовался совершенно новый потрясающий прикид, чтобы даже Шишкина расплавилась от зависти. Но где взять деньги? Причём срочно. И вспомнился не такой уж давний разговор между отцом и матерью после её очередного грандиозного скандала. Родители чаёвничали на кухне, а она, зарёванная и злая, лежала на своём диванчике за тонкой стенкой. Наверное, они подумали, что Марина, устав от бесплодного сражения, уснула, и ошиблись.

- Твой папашка-то всех обдурил, а ты и слова ему сказать не посмел! - у мамы сердитый голос.

- Зачем ты так? Я никакого отношения к той квартире уже не имел, ты же знаешь.

- Правильно! Ты женился на «девушке с крышей», он тебя с голой задницей выкинул, заставил отказаться от своих метров, жену уморил, всё распродал, квартиру разменял на меньшую, денежки припрятал, а тебе и Маринке хоть бы копейку дал!

- Обязан он, что ли? - вяло возразил папа.

- Защищай, ага! Сидит там старый хрыч и стережёт, как пёс, кубышку.

- Я ему не судья. И просить ничего не буду. Лучше с голоду подохну.

- И пожалуйста! - милостиво разрешила мама. - Но сначала позаботься о будущем своей дочери.

- Перестань, а? - взмолился. - Живы же... А Маришка перебесится. Большая уже, скоро сама зарабатывать будет.

- Хлебанём мы с ней ещё, пока это «скоро» наступит. И жалко её. А что делать?

Да вот же выход! Завтра прямо с утра надо поехать к деду. Папочка гордый, а она попросит. Неужели откажет единственной внучке?

Павел Павлович жил недалеко, в побитой временем пятиэтажке. Однокомнатная квартира была обставлена по-военному скудно, только самым необходимым. Мог бы устроиться и покомфортнее, но деньги - сами деньги! - он всегда ставил выше удобств и даже людей. Еле дождался, когда вырастет сын - лишний рот. Супругу по поводу расходов кропотливо проверял, держал в неукоснительной строгости, жёстко выговаривал, если был недоволен. Но и пальцем никогда не тронул, не оскорбил плохим словом, так что соврал врач, сказав, что жена слегла от нервного срыва, посоветовал свозить её на южный курорт. Ничего себе! В городе доктора перевелись? И без того чуть не разорился на лекарствах. Лукавил, конечно. Должность у него была довольно высокая - и оклад тоже. Так ведь и не встала, угасла - что ж, от судьбы ни таблетками, ни курортами (и хорошо, что не потратился напрасно) не откупишься.

Провернул операцию по обмену жилья. Не доверяя банкам, деньги в крупных купюрах хранил в запертом ящике убогого, оставшегося от прежних хозяев стола и ничуть не боялся: кому в голову придёт дурацкая мысль, что там... в общем, много. С соседями Павел Павлович не дружил и еле кивал при встречах. Меж собой они, увидев, как нелюдимый старик с палочкой прогуливается вдоль дома, говорили: «Наш волчара подышать выполз...». Сын из чувства долга навещал его раз в месяц, но разговоров не получалось, так - бе да ме. А вот к Марине он относился куда теплее и даже звал заходить почаще, кипятил чайник и доставал дешёвенькие карамельки и печенюшки, которые покупал специально для неё.

- Ты учись как следует. Ни на кого не смотри. Профессию выбирай выгодную, а уж нравится или не нравится - дело десятое. Никому ничего не спускай - и тогда все тебе поклонятся. У нас только силу признают, - говорил и каменел лицом, видимо, для примера.

Наконец подкатил нужный автобус, и минут через пятнадцать Марина постучала в знакомую дверь.

- Проходи! Конфет хочешь? - обрадовался Павел Павлович.

Держа кружку в ладонях, она пристально посмотрела ему в глаза:

- Деда, мне нужны деньги.

- Удивила! Кому ж они не нужны? Ну, вот, у меня от пенсии кое-что осталось, могу сотку дать.

- А мне десяти тысяч хватило бы.

- Десяти тысяч? - переполошился Павел Павлович.

- Мне очень-очень нужно. Я знаю, у тебя деньги есть.

- Откуда? - рассердился дед. - Кое-как на пенсию живу.

- Значит, не дашь? Родной внучке?

- Я сказал: бери сотку. Нет так нет, - отрезал Павел Павлович.

- Спасибо за чаёк, - дрожащим голосом сказала Марина. - Не думала я, что ты такой скупердяй.

И ушла, долбанув дверью на весь подъезд. Старик только головой покачал: «Ишь ты, какая шустрая. Знает она...».

Улица была в отдалении от шумных магистралей, узкая и малолюдная. Марина, шмыгая носом и вытирая злые слёзы ладошкой, побрела по тротуару, не видя ничего вокруг. Права мама, права! До назначенного срока оставалось не так уж много времени. Отчаяние жгло нестерпимо, ведь, может быть, это единственный шанс изумить Олега так, что он влюбится в неё - и они всегда-всегда будут вместе. Стоп, мама сказала, дедушка хранит деньги дома. Марина припомнила, что однажды заметила у него на шее какой-то потёртый шнурок с ключиком, но от вопроса он отмахнулся, лишь бережно и поглубже заправил его под рубашку. Она быстро развернулась и почти побежала назад. Глубоко вздохнула, нажала кнопку звонка.

- Кто?

- Деда, это опять я. Извиниться... За скупердяя...

- То-то, - назидательно произнёс Павел Павлович. - Плакала, что ли, дурёха? Я тебе сейчас водички...

Он открыл холодильник и, нагнувшись, стал доставать бутылку минералки, но не успел, повалившись на пол от сильного удара увесистым набалдашником его же трости. Чуть ниже макушки сквозь седину проступила кровь. Марина, убедившись, что дед подниматься не собирается, сняла с него ключ и после лихорадочных метаний по квартире нашла замок, к которому он идеально подошёл.

Сколько в столе лежало пачек, она не считала, схватила одну и выскочила из квартиры, забыв запереть дверь. Дух перевела в замусоренном углу за гаражами. Сердце больно колотило в грудную клетку. В плотно упакованном банковском «брикетике» оказались тысячные купюры. На всё хватит. А этот... Сам виноват! Не захотел по-хорошему. Она, между прочим, своё взяла. Через час Марина заворожённо бродила по одному из «буржуйских» торговых центров. Продавец помогла выбрать элегантный вечерний голубой костюм, а впридачу белый воздушный платок на шею. В вип-парикмахерской её модно подстригли и причесали. Переоделась у подружки - та прямо глаза вытаращила:

- Это что? Откуда?

- Напрокат дали. Отстань!

Не до тебя... Потом, ладно?

Покрутилась у зеркала и торжествующе подмигнула себе.

Впечатление она произвела сногсшибающее. Владка, которая - позорница! - заявилась всё в тех же джинсах, скорчила гримасу и с маху села на диван. Олег одобрительно улыбнулся и как-то небрежно кинул в кресло её подарок: набор фирменных галстуков. Даже не посмотрел! Было шумно, весело, вкусно, но он ни разу не пригласил Марину на танец. В своём полутёмном подъезде она сняла костюм, достала из пакета старую одежду, разлохматила волосы. Мама крикнула из спальни:

- Всё нормально?

- Да, - еле выдавила в ответ.

Когда утром приехала полиция, она не испугалась. Ближе к ночи сосед деда повёл выгуливать овчарку. Та затормозила у квартиры «волчары». Парень прислушался: из-за неплотно прикрытой двери доносились стоны. Никто другой, кроме внучки, к нему не приходил. Павел Павлович в больнице. Марина принесла из комнаты оставшиеся деньги и молча положила на стол. Ей было всё равно. Олег Лиснеев её не полюби

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 35(972) от 30 августа 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи