«Честно, я не в восторге»

Каждое субботнее утро Нина Терентьевна пешком - полезно для здоровья! - ходила на ближайший рынок за продуктами на неделю. Едва она, подволакивая сумку на колёсиках, вступала под гулкие своды ещё нового павильона, как по рядам пролетал лёгкий шумок: «Цапля притащилась!». Нину Терентьевну постоянные продавцы знали не только потому, что она годами хранила верность именно этому рынку. Скорее, за скандальный характер. Всякий раз высокая, сухопарая покупательница, скептически выгнув губы тонкой скобкой, придирчиво изучала любой товар, даже куриное яйцо на свет рассматривала, правда, впечатлениями не делилась, что уж там ей нарисовалось. Оно бы и ладно. Пусть бы себе занималась дотошными исследованиями. Дело в другом: если купленное в прошлый раз мясо оказывалось жестковатым или молоко с какой-то «кислинкой», мало не было никому. Отчитывать, называя вещи своими именами, Цапля умела в совершенстве, в такт потряхивая крашеными рыжими кудряшками. Попробуй возрази, мол, вы же сами выбрали - с нас какой спрос? Некоторые пробовали... И тут же в книге жалоб и предложений рука Нины Терентьевны вдохновенно катала крупными буквами строки о невыносимом хамстве торговых работников. Уж лучше помолчать…

Но в эту субботу на рынке её не дождались. Даже и встревожились слегка: уж не заболела ли? Да и позабыли. Нет, Нина Терентьевна была вполне здорова и, как обычно, собиралась в традиционный поход. Попивая на кухне чай с горяченькими ещё оладушками, услышала стук в дверь. На разные «барабанные дроби» она давно не отзывалась. Одно время по квартирам шастали добры молодцы и красны девицы со всякой ерундой и привязывались, уговаривая купить «по дешёвке» так, что еле отгонишь их. А с годик назад в доме объединились пять старух и стариков, которым, видно, делать особо нечего, и давай вроде как наводить в микрорайоне порядок. Несколько раз ломились к Нине Терентьевне, чтобы подмахнула письма то за вырубку «пуховых» тополей, то против гаражей, то собак бездомных перестрелять пора. Э-э, нет, зачем где-то светиться? Она так и заявила: лично мне ничего не мешает, так что идите-ка вы... И вот, наверное, опять нашли повод по жильцам побегать, запамятовали её несговорчивость. Стучат и стучат, как нанялись. Платят им, что ли, за это?

Она в лёгком пока раздражении вышла в коридор и крикнула:

- Сказала же, не буду ничего подписывать!

Ты смотри, опять настойчиво «тук-тук-тук». Совсем обнаглели люди. Лезут на частную, между прочим, территорию. Хоть полицию вызывай.

- Оставьте меня в покое! - повысила голос Нина Терентьевна.

И услышала грубоватый мужской смех, а смутно знакомый голос произнёс:

- Кончай, Нинка, кочевряжиться. Открывай!

Прямо сердце зашлось. Никаких «сюрпризов» она сто лет как не любила, а сегодня, видимо, уберечься не удастся. Сняв цепочку и с усилием отодвинув тяжеленный засов, глянула в щёлочку, но здоровенный дядька по-хозяйски потянул дверь на себя - и Нина Терентьевна вынужденно отступила. Он щёлкнул выключателем в прихожей, осмотрелся, поставил на низкую обувную полку дорожную сумку и как-то криво улыбнулся:

- Ой, только не делай вид, что не узнала! Ни за что не поверю. Ну да, постарел, поплешивел чуток, но кровь-то у нас одна, а?

- Валера? - не очень уверенно спросила Нина Терентьевна.

- Паспорт показать? Кто же ещё? - Валерий потёр скрипнувший щетиной подбородок. - Ехал трое суток в поезде. Вот побреюсь, умоюсь, на человека стану похож.

Пока гость плескался в ванной, она на скорую руку сварила ему пельменей, нарезала оставшийся кусочек колбасы, покрошила в салат помидоры с огурцами. Брат был младше её на девять лет. Значит, через три года ему полтинник. Ого-го! Они давным-давно не виделись, потому что Валерка - бродяга. Откуда только не присылал он редкие весточки домой. Иногда надолго терялся. И вот на тебе: свалился, прошу любить и жаловать. Не спросил, надо ли это ей. Он с удовольствием ел, похваливал, но Нине Терентьевне не терпелось начать следствие.

- Откуда прибыл, братец?

- Там меня уже нет, - загадочно ответил Валерий. - Тебя же не это волнует, правда?

- Правда, - и в самом деле, чего вокруг да около валандаться. - Повидаться наконец захотел или как?

- Или как, - он даже помрачнел. - Понимаешь, вдруг аж шарахнула мысль: сколько можно по миру шляться? Седина прёт, а у меня толком ни кола, ни двора. Нина, - Валерий отвёл глаза, - боюсь спросить...

- Про маму? - сразу поняла Нина Терентьевна. - Мама умерла четыре года назад. А куда тебе было сообщать?

Он крепко потёр ладонями лицо, покачал головой, винясь и осуждая себя.

- Ладно, - прервала она его страдания. - Планы какие?

- Да я и не знаю, - поднял повлажневшие глаза брат. - Хочу вот с тобой посоветоваться. Но... квартира у нас большая, я здесь вырос...

- Ну, вырос. И что? Когда это было? Всё изменилось, - она смотрела на него твёрдо. - В приватизационных документах ты не значишься. Это раз. Я могла бы, конечно, зарегистрировать тебя здесь, но не буду: привыкла жить одна. На кой ты мне чёрт? Это два.

- Гонишь, выходит? - горько удивился Валерий.

- Ишь ты, обиделся... А вдруг ты жениться надумаешь? Или есть уже жена?

- Кому я нужен с шилом в заднице? Женщины были, конечно. А я бы женился, Нина. И работать пошёл. У меня же с десяток профессий. И сына ещё родить не поздно.

- Размечтался старый хрен... - усмехнулась Нина Терентьевна. - У тебя хоть деньги-то есть?

- Есть кой-что на счёте.

- Сколько? - не отставала сестра.

- Чуть больше миллиона, - сказал и гордо приосанился. - На Севере хорошо платили.

- Маловато, - огорчилась Нина Терентьевна. - На нормальную квартиру не хватит.

- И что же...

- Стой-ка, есть идейка, - она даже засмеялась. - То есть не идейка, а невеста. На пятом этаже у нас живёт в двухкомнатной квартире. Сколько же ей? Ну, лет под сорок, наверное. Вроде была когда-то замужем, но кто знает? В подъезде её так и называют - Вера-перестарок. Злые языки-то у людей. Мой тоже не добрее. Забегу к ней на разведку. А ты пока отдыхай.

Вера Дроздова сначала очень испугалась, увидев в глазок Нину Терентьевну, которая обычно лишь сквозь зубы здоровалась с ней, но та сказала любезно:

- Верочка, впустите, пожалуйста. Надо поговорить.

И без всяких предисловий пригласила на ужин. Мол, приехал брат, вдвоём будет скучно, так что уж составьте нам приятную компанию. От неожиданности Вера растерялась, немедленно согласилась, даже не подумав, почему соседка выбрала именно её. Но жизнь текла каждый день будто по одному и тому же руслу, без событий, дом да работа. А тут можно «в люди» выйти. Она достала из шкафа выходное платье, которое очень ей шло. Подосадовала, что запустила себя и несколько располнела. Тщательно сделала макияж, порепетировала соблазнительную улыбку и грустно подумала: ну, не дура? С чего взяла, что этот брат вообще на тебя хоть раз посмотрит?

Валерий посмотрел. Нина Терентьевна еле удержала усмешку: сразу видно, ещё тот бабский угодник. Ухаживал за столом, винца в бокал подливал, за тарелкой следил, чтоб не пустовала. Даже потанцевать позвал, но зардевшаяся гостья отказалась, чувствуя, как кружится от всего этого голова. Он ей очень понравился, и домой Вера ушла с взволнованной душой: неужели? Она не знала, какой разговор случился после того, как закрылась дверь.

- Нина, я обязательно должен на ней жениться? Честно, я не в восторге.

- Успокойся и делай, как я скажу, понял? Да, ты женишься на ней - хоть через две недели. Верочка наша поплыла. Потом мы отремонтируем её квартиру. Она в благодарность подарит тебе половину. И месяца через два-три, на сколько уж тебя хватит, ты ей скажешь, что ошибся, сожалеешь... Что ещё говорят мужики в таких случаях? Продаём жильё, денежки пополам, ты добавляешь свой миллион, покупаешь другое и женишься хоть на фотомодели.

- А она?

- Это твоя проблема?! - Нина Терентьевна начала убирать грязную посуду.

Ждать две недели Валерий не стал: зачем? Тем более Вера, когда он на следующий вечер зашёл к ней и приобнял прямо в прихожей, доверчиво и радостно прильнула к нему. Но остаться на ночь не предложила, и он смиренно выпил чашечку кофе и попрощался. Однако дней через пять она сдалась под напором его отлично сыгранных чувств.

- Мы подаём заявление, а переезжаю я прямо сейчас, - сказал Валерий сестре, вернувшись только утром.

- Молодчага, - одобрила Нина Терентьевна.

И всё шло строго по плану. «Молодые» расписались, отложив свадьбу до окончания ремонта. Вера, правда, не совсем поняла, для чего затевать сыр-бор так срочно. Но если Валерик хочет, чтобы всё-всё кругом было по-новому, то что же в этом плохого? Нина Терентьевна сама нашла бригаду рабочих, а новобрачных пустила пожить к себе. Валера с энтузиазмом выбирал вместе с женой обои, плитку для ванной, краску и прочие мелочи. Его, вообще-то, точил внутри острозубый червячок: разве можно обманывать эту милую женщину, которая верит каждому твоему слову?

- Когда от ворот поворот? - удивлённо спросила Нина Терентьевна брата спустя полгода. - Боишься или жалко стало?

- Ты знаешь, что-то я завис, - признался Валерий. - Верочка так любит меня! Со мной такое впервые в жизни.

- Да ты, видно, втрескался, а? - она засмеялась, глядя ему в глаза. - Не ожидала.

- А я ожидал? Не сглазить бы, нам очень хорошо вместе...

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 36 (973) от 6 сентября 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Новости