«И на меня плюнь тоже, что ли?»

Пассажиры в плацкарте менялись так часто и иногда выходили на нужной станции всего-то через несколько часов, что уже на вторые сутки Раиса вообще даже не поворачивала головы на нового попутчика. Впрочем, её равнодушие никого и не трогало. В новые времена начала потихоньку таять вроде бы крепкая традиция задушевных вагонных разговоров. Молодёжь не отрывалась от телефонов и планшетов, взрослые спали или ели, только старички ещё что-то обсуждали негромко, если находился словоохотливый спутник. Её это вполне устраивало: своих проблем полон рот - не до чужих заморочек. Скорее всего, тупо и смотрела бы в окно всю дорогу, если бы не Маришка. Дочке недавно исполнилось восемь, но с виду - лет шесть. Маришка впервые в жизни ехала в поезде, всё ей было интересно, она то и дело вскрикивала:

- Мам, гляди, какой красивый домик! Мы в таком будем жить? А вон корова! А почему лошадок нет?

Раиса вяло ей кивала, иной раз некстати, собственно, не видя и конкретных деталей плывущего мимо пейзажа, просто мелькает что-то перед глазами. За спиной осталась пока ещё болезненная на переломе прежняя жизнь, впереди ждало неизвестное будущее. Она возвращалась в родной город, по сути, с пустыми руками и больной душой. Какой смысл теперь проклинать тот день, когда совсем иной - лёгкой, влюблённой, счастливой! - без всяких сомнений и дурных предчувствий покинула она его, и тоже не одна. Рядом был Гена, белокурый гигант, смешливый и, как ей померещилось, очень-очень симпатичный. Он оказался армейским другом соседа по дому Кольки Кулешова, заскочил повидаться по пути домой. Ничего удивительного, если гость приметил Раечку на пыльной узкой улочке частного сектора и спросил у Кольки:

- О, а кто это? И ты до сих пор не женился на ней?!

Колька, может, и женился бы, но он «невесте» абсолютно не нравился. А вот Гена - это да. И говорить умеет, и одет хорошо, и чуб волной на вечернем солнце золотится. Уже на третьем свидании сказал:

- Заберу тебя с собой. Без возражений.

Раечка заволновалась, заалела щеками и ничего не ответила.

- Молчание - знак согласия, - и Гена уже почти по-хозяйски положил ей тяжёлую тёплую руку на плечи.

Конечно, домашние всполошились, когда она объявила, что уезжает далеко и надолго, наверное, навсегда. Старшая сестра Валентина повертела пальцем у виска, мама плакала:

- Был бы жив отец, он тебя не отпустил бы.

Ага, не отпустил бы. Её, готовую идти, бежать, лететь за Геной куда угодно! На самом деле они с радостными лицами сели вот в такой же поезд, без сожаления бросив на перроне провожающих Кольку и Валентину.

В дальнем областном городе за две с лишним тысячи километров от Омска у Гены была квартира и работа в транспортной конторе. Раечка устроилась закройщицей в ателье. Они честь по чести расписались, стали, как говорится, жить-поживать и ждать малыша: какая же семья без ребёнка? Рая уже готовилась к родам, когда Гена загулял по бабам. И даже скрывать не счёл нужным, такой честный.

- Ну, не железный я, ты пойми, так мы, мужики, устроены, - утешал он жену после ночёвки у случайной подружки. - Прости и забудь, ладно?

Простила. А что ещё ей, с огромным животом, оставалось?

Гена привёз их с Маришкой домой, был весел и помогал испуганной молодой мамочке чем мог. Но она, даже вся в хлопотах и понятных страхах, чувствовала от него запахи чужих женщин. И смирилась, понадеявшись, что со временем муж поуспокоится. Да и возвращаться к матери с младенцем... А уж Валентина-то посмеётся! Терпела сколько сил хватило. Гена, видимо, её молчание принял за разрешение и не так уж редко где-то пропадал до позднего вечера. Он очень удивился, когда покорная его «мужской природе» жена вдруг начала роптать и даже скандалить. Удивился и вознегодовал, отвечая порой грубым криком. В пылу ссоры, которые повторялись всё чаще, они забывали о Маришке, и она пряталась в своей комнатке под столом и заливалась тихими слезами.

- Мама, почему папа тебя обижает? - спросила однажды серьёзным голоском.

- Скоро не будет, мы с тобой

уедем от него, ладно?

- Да, он злой. А куда мы уедем?

- Домой...

На вокзале их никто не встречал. Мама умерла на больничной койке пять лет назад, а Раиса и на похороны не смогла приехать: Маришка подхватила воспаление лёгких. А сестру и не предупредила, решив, что лучше нагрянуть внезапно. На троллейбусе добрались до пятиэтажки на Космическом, где та жила с мужем, так и не родив деток - не дал бог.

- Ба-а, ты? - изумилась Валентина, застыв на пороге. - С каких пирогов?

- Да мы... насовсем...

- К нам? - у сестры невольно вытянулось лицо.

Она опустила глаза и увидела жавшуюся к матери Маришку.

- Какая худышка, господи! Ладно, заходите. Витя придёт с работы - поговорим.

Виктор тоже не обрадовался, пожевал губами, повздыхал, крякнул:

- Что вы, бабы, за дуры? Не выкинул же он тебя!

Но Валентину беспокоило не это:

- Где они жить-то будут? У нас хоть и три комнаты...

- Тут и думать нечего! Тёщина, земля ей пухом, изба заколоченная стоит. Старая, конечно, но что делать? Завтра и поедем.

Домишко слегка перекосился, закрытые ставни облупились, калитку еле открыли. Внутри - пыль и паутина, мебель рассохлась. У Раисы заныло сердце.

- Ничего, ничего, - не расстроился Виктор. - Отмоете-отчистите. Печку подлажу, трубу проверю, дров купим. Ещё повезло тебе, Райка, что не успел продать - покупатель выгодный не подвернулся.

Когда первый раз в печи дружно занялись поленья, на душе у Раисы потеплело. Валентина с явным облегчением переглянулась с мужем: слава те, сбагрили...

Тем же вечером затопотали на крыльце первые гости, давние, полузабытые уже школьные подружки Лорка и Светка, бросились обниматься.

- Мы, блин, глядим: дым из трубы валит. Уж не Райка ли нарисовалась? Это надо отметить!

Они быстро куда-то сбегали, принесли бутылки. Раиса возражать не стала. Маришку отправили спать. Сквозь дремоту она слышала, как гомонят в кухне мама и какие-то тётеньки.

- Плюнь, Рая, на всё! Жить надо весело! - прорвался визгливый голос одной из них.

«И на меня плюнь тоже, что ли?» - уже засыпая, встревожилась девочка.

Потом это стало происходить чуть не каждый день. Деньги кое-какие Раиса с собой привезла, и на огонёк подтягивались вместе с подружками их приятели. В доме было шумно и дымно, и Маришка ждала, что мама вот-вот встанет из-за стола и выгонит всех, таких неприятных и пьяных. Но мама хохотала и командовала: «Наливай!».

Несколько раз приезжали Валентина с Виктором, пробовали воевать с компанией, но отступились: оно им надо - нервы трепать? Маришка бродила по колдобистой улице, которая скоро ей надоела, да и делать там было совсем нечего. Зато за широкой дорогой-границей виднелись красивые многоэтажные здания, где во дворах на детских площадках носилась и смеялась ребятня. Она приходила сюда, устраивалась на низенькой крайней лавочке и молча смотрела, завидуя и стесняясь своей грязноватой одежды. Сидела до самой темноты, зная, что никто её не хватится и не будет искать. А после вернётся домой, мама сунет ей что-нибудь поесть, чаще - холодную варёную картошку с куском хлеба. И спать в свой уголок...

- Найт, назад! - Маришка вздрогнула от строгого голоса за спиной и оглянулась.

Молодая женщина, потянув поводок большой собаки, успокаивающе улыбнулась, двинулась дальше, но вдруг остановилась.

- Не бойся. Найт не кусается. Тем более в наморднике. Не пойму, зачем он меня к тебе дёрнул. Мы тут каждый вечер на прогулку ходим. Ты всегда сидишь одна и не играешь. Почему?

Маришка не знала, что сказать в ответ, и растерялась.

- Не хочешь? А пойдём с нами. Расскажи, как ты живёшь? Где твои мама и папа?

- Мама дома. Там ещё дяди и тёти. Они вечно пьяные и страшные. А папа далеко.

- Понятно... Твой дом где? Найт, нам в другую сторону!

Уже жалея, что заговорила, Маришка поплелась рядом с Ольгой Сергеевной (так, она сказала, её зовут). Но женщина ничего не боялась и смело рванула дверь, оставив собаку на веранде. Застолье от удивления замерло.

- Все, кроме хозяйки, рысью на выход! - это прозвучало как приказ.

- Эй, ты кто такая? Берега попутала? - спросил бритый мужик с синими наколками на пальцах. -

Да я тебя...

- Кто я такая? - и достала из внутреннего кармана куртки удостоверение. - Тебе в развёрнутом виде?

- Парни, это полицайка! - крикнул и первым вскочил с табуретки.

- Осторожно, за дверью овчарка. Не шути - сожрёт.

Через минуту кухня опустела. Раиса с тревогой смотрела то на странную гостью, то на Маришку.

- Не волнуйтесь, я не «полицайка». Работаю в детсаду воспитателем и тренером в клубе служебного собаководства. Просто «корочки» похожи.

- А сюда... зачем?

- Девочку вашу жалко стало. Вы хоть знаете, где она по вечерам бывает? Будем резко менять жизнь. И её, и вашу…

Раиса жалобно сморщилась.

- Плакать не надо. У вас профессия есть? Ну, вот. Подыщем работу. Я помогу. А эту шарагу мой муж разгонит навсегда. Он-то как раз лейтенант полиции...

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи