Ваш Ореол

Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Россия, Омск, ул. Некрасова, 3, 5 этаж Ваш Ореол

11 ноября 2017 10.00

«Кир, разве так целуются?»

Кристина плотно прикрыла дверь своей комнаты.

Коллаж Галины Серебряковой

Все эти сладко хвалёные и затасканные Интернетом «мисс Мира» и «мисс Вселенная» посрамлённо опустили бы искусно подрисованные глазки, если бы хоть раз увидели Кристину Санькову. Её знал, кажется, весь микрорайон. Всегда - и тогда, когда она ещё ходила за ручку с мамой в детский садик, и в школу, и потом - тем более! - уже одна, легко и стремительно, походкой воспитанницы известной в городе танцевальной студии, летела над асфальтом, - только слепые не останавливали на ней восхищённый и оробевший перед этакой красотищей взгляд. Кристина, с памперсов привыкшая к повальному остолбенению, не вздёргивала гордо голову. Она не была ни высокомерной, ни надменной. Зачем? Её внешность, конечно, неизменно притягивала, но больше отпугивала людей. Вот и подружки задушевной у Кристины не водилось, потому что рядом с ней девчонки начинали чувствовать себя дурнушками и после чуть не плакали перед зеркалом. Ни одна не соглашалась сесть с Саньковой за один стол в классе. А парни околачивались неподалёку, не решаясь приблизиться. Находились, правда, отчаянные смельчаки, которые пересекали границу, но и те как-то очень быстро тушевались и по-прежнему лишь тоскливо вздыхали, не отвечая ни на чьи вопросы. Что сказать-то?

Природа, наградив Кристину божественной внешностью, всё-таки умудрилась позабыть об ангельском характере. Да и прилежанием ученица Санькова не отличалась. Взбалмошная и нетерпеливая, она с неимоверным трудом отсиживала уроки, не делала никаких проблем из троек и двоек, без всяких угрызений совести светло и ясно смотрела в сердитые очи учителей, которые тоже отчасти терялись перед Кристиной. И даже рассуждали меж собой: да к чему этой девочке мучиться над алгебраическими задачами и пытаться постичь законы физики, если она уже обладает бесценным сокровищем, которое может открыть любую дверь. В конце концов, будто сам собой, возник некий «заговор»: поменьше спрашивать «нашу красавицу» и не портить ей будущий аттестат, ну, так, на всякий случай. Но после девятого класса ей всё же вежливо предложили подумать, стоит ли дальше терять время в школе.

Кристину это нисколько не огорчило, но заставило встревожиться старших Саньковых - Андрея Алексеевича и Ольгу Павловну. Они были, что называется, середнячками, - не богатыми, но и не бедными до «хлеба и воды». Оба работали достаточно напряжённо, стараясь обеспечить единственную и с запозданием родившуюся дочь всем, что она требовала - а Кристина именно требовала - и, по возможности, сверх того. Доченька дома, забравшись с ногами в кресло, часами листала яркие журналы, показывала пальцем, и Ольга Павловна звонила и приглашала срочно знакомую швею, чтобы обсудить, как с наименьшими затратами модно, по сезону, одеть Кристину.

И абсолютно все Саньковы жили в предвкушении неслыханного, фантастического счастья, которое вот-вот свалится Кристиночке прямо в руки. В чём оно должно заключаться, вслух не говорилось. Может быть, и чёткой формулировки ещё не было. Но тем не менее Андрей Алексеевич, даже благоговея перед ненаглядным чадом, ясно понимал: профессию получить необходимо, мало ли как жизнь сложится. И Кристина поступила в колледж, где готовили правоведов, дав отцу слово, что будет учиться со старанием и обязательно до победы.

Её, что скрывать, очень тянуло на улицу, в компании - блистать и снисходительно улыбаться цепенеющим парням. Но - вот чёрт! - папа вдруг жёстко постановил: прогулки до девяти и ни минутой дольше. Ему удалось не поддаться ни на гнев дочери, ни на сменившие крик слёзы. Возможно, эта тяжёлая для него самого жёсткость - а по большому счёту желание уберечь Кристину от порой непоправимых ошибок - и помогла ей их избежать.

Кирилл Пирогов долго гулял под окнами квартиры, пока его внезапно и горячо любимая девушка выдерживала характер, а заодно проверяла кавалера на стойкость и верность. Он жил на другом краю города, но почти каждый вечер приезжал сюда, садился на бордюрчик под балконом или бродил вдоль дома. Иногда Кристина украдкой выглядывала на улицу, чуть отогнув штору, и удовлетворённо хмыкала: на посту солдатик! Если честно, Кирилл ей нравился, но пока чисто внешне. Пирогова познакомил с ней парнишка из соседней пятиэтажки, его бывший армейский сослуживец. Высокий, симпатичный Кирилл при первой встрече только молча стоял рядом, намертво приклеившись взглядом к её лицу. Знакомая и надоевшая уже реакция. Кристина одарила новичка лёгонькой улыбочкой с чуть заметным разочарованием. А он начал вести себя, как школяр, неся вахты, но больше ни на что не отваживаясь. И Кристина высоко оценила это терпение. Она открыла окно и простенько сказала:

- Заходи! Номер квартиры знаешь?

А то! Не веря себе, Кирилл медленно двинулся к подъезду.

Через два месяца он стал у Саньковых своим человеком. С Андреем Алексеевичем ездил на дачу, вскапывал грядки под язвительные колкости Кристины, которая лишь загорала в эффектном купальнике на махровой простыне и слушала музыку. Никакие колкости Кирилла не трогали. Он улыбался в ответ и покрепче перехватывал лопату. Однажды за обедом Андрей Алексеевич, словно всерьёз, сказал:

- Нет, Кирилл, я бы к Криське на твоём месте и близко не подошёл. Вздорная девчонка, генерал в мини-юбке.

Пирогов удивлённо вскинул брови, но, заметив в глазах Санькова хитринку и не найдя, что ответить, зарумянился. Зато Кристина артистически возмутилась:

- Ты чего, папа, женихов моих пугаешь?

От «женихов» Кирилл и вовсе поперхнулся, выскочил из кухни и заперся в ванной. А вернулся со смущённым и счастливым видом.

- Чего сияешь? - спросила Кристина. - Я пошутила. Ты, так сказать, друг семьи. И замуж я вообще не собираюсь даже.

Конечно, Кирилл от таких шуточек страдал, но не отступал. Саньковы доверяли ему. Их беспокоило лишь то, что он никак не мог найти постоянную работу. Как они поняли из его рассказов, куда бы он ни устроился, его мама, Лидия Семёновна, тут же требовала уволиться: то условия, по её мнению, невыносимые, то далеко ездить, то зарплата маленькая. И он подчинялся. Было ясно: мамочка крутит своим «мальчиком», как ей вздумается, а значит, быть мужем он пока явно не готов. Тем более - тощий кошелёк. Разве такого мужчину видела Кристина рядом с собой в фантазиях? Но олигархи в очередь не стояли, и потому она не отталкивала Кирилла, стоически терпевшего все её причуды и капризы. Он ни на что не обижался, не злился, не срывался в ответ на откровенную грубость. Только молчал, бледнел и... улыбался. И почти всё свободное время проводил у Саньковых. Плечом к плечу Кристина и Кирилл часами торчали у компьютера. Её щека была до потери сознания близко - и он, не в силах удержаться, прикоснулся к ней губами.

- Кир, разве так целуются? - Кристина встала и плотно прикрыла дверь комнаты.

Строгие люди, Ольга Павловна и Андрей Алексеевич, ничего не сказали, когда однажды Кирилл остался у них ночевать.

- Любовь, Андрюша... - сказала мужу Ольга Павловна. - Мы с тобой тоже до свадьбы согрешили, а?

Спустя три месяца Кристина с Кириллом объявили, что хотят пожениться. Саньковы обрадовались и постарались сохранить эту радость на лицах, когда дочь добавила, что беременна. Что ж, было решено готовиться к свадьбе. Да и с Лидией Семёновной пора познакомиться. Ничего, правда, особо хорошего не вышло. Будущая свекровь не миндальничала, не ахала над неземной красотой избранницы сына, не хвалила её наряды. Разговаривала грубовато и вообще, кажется, осталась недовольна. Но возражать не стала, хотя о зачатом младенце ей рассказать не рискнули.

За праздничным столом Кристина выглядела юной королевой и каждый жест её был исполнен грации и величия. Кирилл не сводил с неё глаз, будто боялся, что всё вдруг рассеется и жена исчезнет. Уже за полночь бережно вывел уставшую Кристину из банкетного зала, усадил в машину, и они отбыли в двухкомнатную квартиру, которую сняли им в аренду Саньковы, заплатив за год вперёд. Понятно, что взяли кредит, однако иного варианта не нашлось.

Кирилл устроился на работу, но оклад был маловат. Кристина, родив сына, сидела дома. По выходным они втроём гуляли или ездили на обед к Саньковым, но к Лидии Семёновне молодой папа возил Юрика один: Кристина наотрез отказалась бывать у свекрови, да и та не стремилась повидаться, не сделав ни шагу навстречу.

Дни были похожи один на другой, и Кристина затосковала. Надоело считать слишком короткие рубли, хотя мать с отцом и помогали чем могли. Пирогов чувствовал себя виноватым и всё чаще приходил домой, выпив для храбрости пива. Кристина скандалила, швыряла в него всем, что под руку попадётся. На хмельную голову Кирилл спорил и стучал кулаком, а утром каялся и просил прощения.

Однажды вечером он вернулся сильно навеселе - и не один, а с приятелем, перед которым хотел похвастаться румяным тугощёким наследником: ну, копия папочки во младенчестве! Они протопали в комнату, где спал мальчик, и Кирилл не очень аккуратно выдернул его из кроватки. Кристина кинулась к мужу и попыталась отобрать заплакавшего сына: «Не дышите на него, алкаши!». Кирилл вспылил - так позорит перед другом! - и ударил её по лицу правой рукой, левой прижимая к себе ребёнка. Оскорблённый гость добавил. Размазывая по лицу кровь и слёзы, Кристина бросилась к телефону:

- Папа, забери нас!

Вскоре приехали Саньковы, закутали внука, помогли одеться рыдающей дочери. Кирилл, воспользовавшись суматохой, сбежал.

На следующий день Андрей Алексеевич отказался от аренды квартиры и вывез вещи Кристины и Юрика. Пирогов подавленно молчал, наблюдая за тем, как тесть укладывает сумки. Неужели вот так всё и кончится? Он ненавидел себя и не находил слов для оправдания. Застегнув плащ, Андрей Алексеевич спокойно сказал:

- Если помиритесь, жить будете у нас. До тех пор, пока ты не станешь мужчиной...

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 45(982) от 8 ноября 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи

Добавить комментарий