«В нашей семье убийц не было и не будет»

- Бабичка, а я куколку с собой возьму! - Аська, радуясь предстоящей прогулке, вертелась под ногами в без того крохотной кухне.

- О, придумала! Она же такая нарядная и чистенькая, а во дворе платьице запачкается, - Анна Андреевна быстренько домывала-перетирала посуду после запоздавшего по случаю воскресенья завтрака, попутно выглядывая в окно, чтобы убедиться: погода тёплая, ветерок слабый, небо ясное.

Аська было надула губёшки, вертя в руках большую куклу в ярко-розовом с блёстками наряде, но долго обижаться не умела, а может быть, признала, что и правда не стоит брать Машу на улицу.

- Сейчас ещё машину включим - пусть она, пока нас нет, бельишко стирает, ага? И пойдём. И будем гулять долго-долго.

Маша, которой не повезло подышать уже похолодавшим воздухом поздней осени, была - хоть и со вздохом - возвращена в свой дворец из картонной коробки, так и сяк раскрашенной детской рукой разноцветными фломастерами.

Анна Андреевна надела на Аську синий комбинезон с капюшоном, зашнуровала, присев перед девочкой, крепкие ботинки. Улыбнулась, близко глянув в серые глазищи. И вдруг Аська изо всех сил прижалась к ней, обхватив за шею, - чуть не уронила - и громко прошептала на ухо:

- Я тебя, бабичка, люблю-люблю-люблю...

- Я тебя тоже, маленькая моя, - обняла и Анна Андреевна её хрупкое даже под одеждой тельце.

Они обе засмеялись, нашли в шкафчике в прихожей игрушечное оранжевое ведёрко и лопатку, хотя вряд ли они и нужны сегодня. Но привычка - святое дело. Лифт вызывать не стали, ходить по лестнице куда полезней, как сказал недавно врач по телевизору.

- А Вика где? - спохватилась вдруг Аська.

- Наверное, по делам убежала. Она раньше нас с тобой встала.

Тут же потеряв интерес к Вике, девчушка со всех ног полетела к деревянному квадратику в центре площадки, где всё-таки копались в уже подмёрзшем за ночь песке малыши.

Анна Андреевна села на скамейку со спинкой чуть поодаль, откинулась и глубоко вдохнула. Вот такая погода, средняя арифметическая, когда нет ни жары, ни мороза, нравилась ей больше всего, но вряд ли она продержится даже неделю. Вот и ветерок очень обманчиво тёплый, в нём чувствуется дуновение совсем иных ветров, которые пригонят тёмные тучи. Что ж, ничего особенного не происходит. Просто приближается очередная зима. Кстати, о зиме... Анна Андреевна достала из пакета прихваченный на всякий случай недовязанный шарфик. Руки вроде не мёрзнут. Шапочка уже была готова, Аська сто, наверное, раз примерила её перед зеркалом, а теперь с нетерпением ожидала, когда же наконец выпадет снег, чтобы потрясти всех-всех в детском саду такой красивой обновкой - голубой с белыми узорчиками и пушистым помпоном.

Не успела устроиться поудобнее, как вздрогнула от взрыва хохота с соседней скамейки метрах в пяти от неё. Там расположились молодые мамаши, чьи детки сидели в песочнице или бегали по дорожкам. Мамочки обсуждали, видимо, что-то очень забавное. Две из них курили, изящно отставив руки с тонкими сигаретами. «Ведь запретили же дымить на детских площадках», - покачала головой Анна Андреевна, но сделать замечание не решилась. Так ответят, что сердце выпрыгнет от ужаса. И тут одна из них, бросив взгляд в сторону, почти взревела:

- Санька, ты чё, зар-раза, делаешь? Ты ей куртку порвёшь!

Через минуту хорошенько шлёпнутый по спине Санька хмуро пинал мяч, а «пострадавшая» шмыгала носом, не зная, то ли всё же зареветь, то ли уже опоздала. Аська подёргала её за рукав и протянула ей лопатку. Та немедленно присела рядом - и вот они уже лопочут что-то на своём языке. Санькина мамаша вернулась и сердито сказала:

- Достал! Такой стервец! Летом ремонт сделали, а он вчера обои изрисовал. Верите, чуть не убила...

Подружки опять загоготали, будто она анекдот рассказала. И было непонятно, верят или не верят. Анна Андреевна верила, потому что четыре года назад её семнадцатилетняя дочь Вика хотела убить Аську. Впрочем, Аська тогда была ещё крохотной рыбкой в Викином животе.

Вспоминать то время было очень больно, но слово, лихо и бездумно сорвавшееся с модно накрашенных губ, упорно возвращало туда. Да и другое могло мгновенно омрачить светлый денёк и хорошее настроение. Через двор то и дело проходили гомонящие ватаги парней, и Анна Андреевна, совсем не желая, всё-таки всматривалась в их лица, боясь, но и стремясь - ну как такое может быть одновременно? - увидеть Никиту. От этого двойственного чувства становилось муторно на душе, но тут подбегала соскучившаяся Аська, облокачивалась на «бабичкины» колени и начинала стрекотать не всегда понятно, однако так умилительно, что Анна Андреевна невольно улыбалась и целовала её в тугую щёчку.

А ситуация и впрямь сложилась до того странная, что разрешить её своими силами не представлялось возможным. Надо было или выждать, или махнуть рукой и пустить всё на самотёк. Главное - Аська, вот она, её чистая радость и сокровище. Только ведь наступит час - и выросшая девочка задаст трудный вопрос.

Анна Андреевна и Вика давно уже жили вдвоём. Муж и папа, поняв, что семья - слишком обременительное удовольствие, ушёл. Ну, да бог ему судья. Деньги были, квартира тоже, так что порасстраивались и успокоились. Вика училась во «вторых рядах», в отличницы, закусив губу от усердия, не рвалась, но и в хвосте не тащилась. К ней, неизменно приветливой и смешливой, друзья-подруги валом валили в дом. Анна Андреевна не возражала, поила чаем, кормила печенюшками: когда ещё-то им дружить? Потом, во взрослой жизни, будет слишком много проблем, чтобы легко болтать о пустяках и хохотать.

Без всякой тревоги она отпустила Вику и на дачу к однокласснику Володе, куда они отправились большой компанией на весенних каникулах. Что ж, последний школьный год, впереди экзамены и расставание. Да и Володины родители, сказала Вика, сами взялись устроить вылазку за грязный в эту пору город и побыть там с сыном и его товарищами. Уже в сумерках дочь позвонила по мобильнику и взволнованно сообщила, что часть ребят остаётся на ночёвку, попеть под гитару и потанцевать у костра. А дом просторный, места всем хватит.

- Мамочка, разреши!

- Хорошо, но утром - домой.

То, что Вика приехала другая, Анна Андреевна заметила не сразу: на работе сократили двух сотрудников, остальным, понятно, дел прибавилось. Но по вечерам она всё чаще уходила «погулять» и возвращалась позже обычного. Правда, всегда предупреждала, если задерживалась. Потом вдруг стала сиднем сидеть у себя в комнате, какая-то грустная и будто потухшая. Анна Андреевна поначалу только мысленно посочувствовала: первая любовь - не всегда счастье, чаще - наоборот. Но однажды не выдержала гнетущей тишины в квартире, вошла к Вике и мягко сказала:

- Доченька, лучше расскажи.

Она, конечно, не ожидала, что буквально в следующую же секунду Вика разрыдается и еле выдавит сквозь бурные всхлипы:

- Я... беременна...

А чуть успокоившись, мрачно добавит сдавленным голосом:

- Надо аборт делать, у меня денег нет, у тебя просить боюсь.

Анна Андреевна просто окаменела, долго молчала, наконец почти приказала назвать его. Вика говорить не хотела, но всё-таки призналась.

На даче был ещё и друг Володи Никита, на год старше. Он очень понравился Вике. И сам не отходил от неё ни на шаг, подкинул идею зажечь костёр, а когда Вовкины родители уехали в город («завтра рано на работу»), достал из рюкзака вино. Потихоньку увёл Вику в дом, пожаловался, что скоро в казарму - и неужели он так и не познает любви девушки перед солдатчиной. У неё кружилась голова и от вина, и от его слов, и от настойчивых губ... Утром он пообещал, что женится на ней после дембеля. Позже, уже в городе, они ещё встречались несколько раз у него дома. Теперь Никита уже в армии, но перед отъездом сказал, чтобы избавилась от ребёнка, нечего тратить молодость на памперсы.

- В нашей семье убийц не было и не будет, - твёрдо ответила Анна Андреевна, ничем не выдав своих переживаний.

Вика сдала выпускные экзамены. В школе никто и не догадался об её «интересном положении», в женскую консультацию мать водила чуть не за руку. Никита прислал одно письмо и глухо замолчал, узнав из ответа, что «мать велела рожать». Но вот кормить малышку грудью Анна Андреевна заставить её не смогла. Ей пришлось уволиться, найти работу с гибким графиком и знакомую женщину, которая могла приглядеть за девочкой без неё. Вика поступила в колледж, убегала рано, возвращалась поздно. Слово «мама» не выносила, и Аська, подражая бабушке, научилась называть её по имени.

А отслужившего Никиту Анне Андреевне показали во дворе добрые люди - он жил в соседнем доме. И однажды она заступила ему дорогу: что ж ты, папаша, на дочку взглянуть не зайдёшь? Никита сверкнул на неё взглядом из-под какого-то дурацкого капюшона, натянутого на голову без всякой на то надобности, и жёстко попросил не грузить его, отойди, тётка, ты не в теме. Но глаза его она увидела. Они точно такие же, как у Аськи.

«Всё наладится, как-нибудь да наладится», - успокаивала себя Анна Андреевна, забыв о спицах в руках. Вику, она заметила в окно, недавно паренёк провожал до подъезда. Может быть, выйдет замуж, одумается, посмотрит на Аську по-другому. Ведь такой ангелочек...

А ангелочек уж тут как тут, теребит за платочек на шее:

- Купишь мне ма-аленькую шоколадку, бабичка?

Мамашки на соседней скамейке услышали и с удивлением оглянулись на слишком молодую для такого звания женщину.

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 51(988) от 20 декабря 2017 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи