«А почему у тебя нет таких фотографий?»

Ёлочку, хоть и искусственную, но пушистую и «долгоиграющую», Федины наряжали накануне. Шестилетняя Анечка радостно повизгивала, доставая из коробки подзабытые с прошлого года разноцветные игрушки, разматывая серебристый дождик, раскладывая на диване бумажные гирлянды, которые она смастерила вместе с папой. Метался среди этого яркого беспорядка молодой кот Барсик, не зная, то ли помочь маленькой хозяйке, то ли его за это накажут пусть и мягким, но весьма оскорбительным шлепком, и лучше убраться подобру-поздорову в ванную, где завалиться спать в тазик со специальной - для него! - подстилкой. Дмитрий улыбался, поглядывая и на дочку, и на кота, показывал глазами на них жене Лене - и она тоже улыбалась, прикрепляя шарики к веткам. А уж 31 декабря у Фединых началось целое семейное представление! Они вежливо отклонили дружеские приглашения в гости, не позвали никого к себе. Не потому, что жили своим замкнутым мирком или не желали тратиться на праздничный стол. Так хотела Лена. И Дмитрий, при всей его общительности, не стал настаивать или обижаться. Да, были вкуснющая запечённая курица и картофель тоже из духовки, самые разные салатики, традиционный вишнёвый пирог - и ни грамма вина. Но сначала - концерт. И главная артистка - Анечка. Она пела дуэтом то с папой, то с мамой, танцевала, читала с выражением: «Однажды в студёную зимнюю пору...». В девять часов в дверь позвонил Дед Мороз. Анечка запрыгала, хитро поглядывая на его мешок, без капризов исполнила всё ту же «студёную пору» и получила большую коробку с красивой куклой и конфеты.

- А ещё что ты мне приготовила? - пробасил Дед Мороз.

- Картинки!

И все дружно отправились в детскую, где на стенке Дмитрий прикнопил рисунки дочки, чтобы Дед Мороз выбрал лучший и увёз в своё царство в художественную галерею, как он сам важно сказал.

- Что ж, неплохо. Особенно вот этот пейзажик - лес осенью, - он всегда разговаривал с девочкой, как со взрослой.

- Я очень-очень старалась, дядя Витя.

- Какой дядя Ви... - растерялся Дед Мороз.

- Такой. У дяди Вити вот тут на джинсах ниточка торчит. И у тебя тоже, - она невинно захлопала ресничками.

- Ах ты, да как же... - подосадовал на себя всеобщий волшебник, снял шапку, стянул бороду. - Угадала, стрекоза.

Федины расхохотались: зоркие глаза у Анечки. Друг Дмитрия Витя Куркин заходил к ним дня за три до этого вечера, унёс тайком куклу, весело поговорив с девчушкой и предвкушая, как нагрянет скоро уже в другом наряде. Халат и шапка с бородой остались ещё с тех пор, как Куркин в студенчестве подрабатывал Дедом Морозом по вызову.

За столом снова много смеялись, рассказывали разные истории, хвалили Лену за отменную еду, она кивала на дочку:

- Если бы не помощница...

- Да, - солидно подтверждала Анечка. - Я тесто по столу катила, вся в муке умазюкалась.

Потом Лена увела её, уставшую, спать и даже разрешила Барсику устроиться в ногах. Виктор тоже откланялся: его где-то ждала компания. Под бой курантов выпили из высоких стаканов апельсиновый сок, посмотрели немного очередное новогоднее телешоу и - тоже слегка сморённые - легли отдыхать под взрывы фейерверков за окном.

Но праздник на этом у Фединых не заканчивался. На следующий день он обязательно (если уж мороз не вдарит) ходили - и теперь пошли - гулять в красиво заснеженный городской парк - благо он был всего в одной остановке от дома. Раньше Анечка прихватывала санки, но теперь уже выросла. Папа предложил ей лыжи, однако она с сомнением покачала головой, предпочитая горку. Лена стояла в сторонке, но отправила мужа подстраховать дочку. А та, слетая вниз в куче ребятни, нарочно дразня её, закричала восторженно:

- Ой, боюсь-боюсь!

Лена тревожно всплеснула руками. Дмитрий засмеялся и громко сказал:

- Да что вы, мамаша, в самом-то деле? Ваш ребёнок притворяется.

Но Лена успокоилась, только когда румяная Анечка подбежала к ней, отряхивая стёганый голубой комбинезон и поправляя сбившуюся вязаную шапочку. Лена склонилась:

- Тебе уже не страшно? Ты не замёрзла? Может, горячего чего-нибудь в киоске купим?

После дымящегося в стаканчиках чая с хрустящими плюшками Дмитрий достал из внутреннего кармана куртки небольшой фотоаппарат:

- Девушки, приготовьтесь к первой в новом году съёмке!

- Мам, дай в зеркальце посмотреться! - Анечка поправила выбившуюся чёлку, потренировала улыбочку и начала принимать «модельные позы», смеша и родителей, и прохожих: её хлебом не корми - дай покривляться перед объективом.

Дмитрий только успевал нажимать на кнопку, пытался нацелить камеру и на жену, но она тут же «терялась» из кадра, а дочка негодовала:

- Папа, я так встала, а ты...

Часа через два они вернулись домой, Лена быстро разогрела обед, приготовленный ещё утром. Анечка, наскоро ополоснув руки, почти упала в кухне на табурет:

- Ой, я голодная! Прямо много-много съем!

Вошёл тоже свежеумытый Дмитрий, приобнял сзади за плечи, она повернула к нему лицо, и в глазах её читалась радость напополам с тревогой. Он отчётливо увидел это, но лишних вопросов задавать не стал, зная, что надо просто подождать - и тревога постепенно растворится. Ведь у них всё хорошо.

- Первому - Барсику, - заявила Анечка, - потому что он у нас самый маленький.

- Моя ты хорошая, как скажешь, - Лена погладила её по голове. - Он уж испереживался, так и вьётся, чертяка рыжий.

После она прогнала всех из кухни, чтобы помыть посуду и подтереть пол. Дмитрий с Анечкой плечо к плечу уселись к компьютеру, подключили камеру - и началось самое увлекательное: просмотр и оценка заснятых кадров. Причём не только сегодняшних, но и прошлых, а их там был, наверное, миллион.

- И что у нас получилось? Удачно пощёлкал? - присоединилась и Лена, подвинув стул поближе.

- Мам, а почему у тебя нет фотографий, где ты маленькая? Я хочу посмотреть. У папы есть, а у тебя нет.

- Ну... у меня вот нет... - смешалась Лена. - Не было фотоаппарата, вот и...

- А почему твой папа его не купил? - допытывалась Анечка.

- Да они тогда в магазине не продавались, - покраснела невольно Лена: надо ж такое сморозить.

Анечка задумчиво поджала губы. Чтобы отвлечь её от опасной темы, Дмитрий воскликнул:

- Ты глянь, Анютка, ты же прямо Снежная... нет, пока ещё не королева... зато принцесса!

Девочка тут же забыла про вопрос и, скорчив милую гримаску, критически ответила:

- Нет. Принцессы ходят с длинными волосами, а у меня они под шапкой.

- Что-то я немного устала, - сказала Лена. - Мультики включите, а я прилягу в твоей комнате.

- Ты не заболела? - забеспокоился Дмитрий. - Может, температуру померим?

- Не надо. Правда притомилась.

Она достала из шкафа подушку и плед, укуталась и дала волю мыслям, которые гнала и гнала все эти два дня. Дима уже легонько упрекал её за то, что чересчур трясётся над Анечкой. С самого рождения. Ну, ладно, когда девочка была крохой, а сейчас-то? Лена соглашалась. И ничего не могла с собой поделать: действительно тряслась и оберегала, как ненормальная. У неё не было ни близких подруг, ни других дел, кроме семьи. Только дом и ещё раз дом, где должно быть тепло и уютно, пахнуть вкусной едой и радовать цветами на подоконниках.

У неё самой ничего этого в детстве не было. Да и детства, в общем-то, тоже. Она помнила какую-то развалюху, где жила с отцом и матерью. С утра они куда-то уходили, а её бросали одну. Приносили большую бутылку с мутной жидкостью, давали Лене хлеба и кусок сыра или противной селёдки, наливали в кружку чай. Пили эту жидкость и валились спать. Она боялась выходить на улицу, листала какие-то замурзанные журналы в углу, играла с единственной куклой, никому не нужная.

А потом - ей было тогда шесть лет, как Анечке сейчас, - ночью случился пожар. Лену спас сосед, выкинул в окно. А родители угорели... Бабушка с дедушкой увезли её в деревню, там она и выросла. Их уже нет, но Анечку успели - пусть и недолго - увидеть и понянчить в её приезды на недельку. Ещё помнила, как бабушкины подруги с жалостью смотрели и перешёптывались: «Сирота... Как жить-то будет? Кругом бардак и не пойми что...». Но Лена не пропала. После школы дед прямо сказал: мол, дуй в город, поступай учиться, а мужа выбирай на «прищуренный глаз». Она поступила в медицинский колледж, работает фармацевтом в аптеке. А Дима для неё - самая надёжная опора, потерять которую Лена боится больше всего на свете. Не всё он знает о её прошлой жизни. Зачем? И Анечке не расскажет о том, как жила до пожара. Уже хотела пойти к психологу, чтобы как-нибудь стереть из памяти всё страшное, но, говорят, это очень сложно.

Лена вздрогнула от неожиданности, услышав шёпот Анечки:

- У тебя правда ничего не болит? Меня папа послал спросить... Может, тебе попить принести?

- На кухонном столе в моей чашке компот остался.

- Я щас! - обрадованная Анечка кинулась к двери.

- Осторожно! - Лена невольно усмехнулась над собой: вот, опять она не сдержалась.

Приняв чашку и пригубив, посмотрела в блестящие от усердия сделать что-то хорошее для мамы глаза дочери, такие бесконечно родные и доверчивые. Лена сделает всё, чтобы Анечка росла счастливой. Она всегда будет рядом, услышит каждый вздох, каждое слово...

Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 2(991) от 10 января 2018 г.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Статьи