А вдруг война, а я устамши?

Они дружили семьями. Их дома были построены в середине прошлого века, но и через 70 лет выглядели справными и даже более презентабельными, нежели новомодные особняки нуворишей. Секрет был прост - дома были построены из настоящего корабельного леса - кедра, который завозился аж из Тевриза и по проектам «кулаков» Западной Украины, которые исстари придерживались истины «мой дом - моя крепость».

Конечно, возвести такие хоромы одной семье, тем более молодой, было не по силам. Но в местах, откуда были родом наши герои, было заведено одно великое правило: когда кто-то из родни женился (выходил замуж), мужчины и даже некоторые женщины брали отпуска, выгребали из кубышек сбережения и всем гуртом строили молодым «родовое гнездо». «Под ключ», конечно, за время отпусков такие махины было отстроить невозможно, но кто-то приезжал раньше, кто-то позже и, как правило, дом «пускался в эксплуатацию через два-три месяца.

Галина Васильевна попала в Омскую область после распределения, окончив Киевский аграрный университет. В этом же году в Омскую область распределили и Степана, окончившего экономический в Киевском государственном университете. Вместе попали в Саргатский район - Галина Васильевна - агрономом, Степан, соответственно, экономистом. Они сразу подружились - находилось множество тем для разговоров, но дальше дружбы не шло. Может потому, что Галина Васильевна считала «мягкого» Степана больше братом, а может потому, что с первых же дней ей очень сильно понравился бригадир полевой бригады Александр. Он был высок, черноволос, хищно поводил своим орлиным носом, а из-под выгнутых, как у демона, бровей её насквозь пронзал орлиный взгляд практически чёрных глаз. «Истинный Гришка Мелехов, - думала она, и невольно искала повод лишний раз заявиться к нему на участок «с проверкой».

Её «Гришку Мелехова» и на самом деле звали Григорием. От его внимания не ускользнуло, что новая красивая агрономша смотрит на него, как мышь на змея. Ухаживания были коротки, и через некоторое время - дело ускорил третий месяц беременности Галины - они оформили отношения в загсе.

Практически зеркальная история приключилась и с земляком Гали Степаном. Так же всё скоротечно и с таким же стимулом - чтобы из-под свадебного платья не торчало пузо - он со своей избранницей, учительницей местной школы Татьяной, поставили в паспорта необходимые штампы.

Свадьбы хотели сыграть по-скромному, но приехавшие с Украины родители, в том числе и Степана, заявили: «Сначала дома, затем нормальная свадьба»

Спорить было бессмысленно, и уже через неделю закипела стройка - дома возводили рядом, на окраине села, а через полтора месяца сыграли такие свадьбы, которых не только Саргатский район, да и, наверное, вся Сибирь не видела. Только с Украины приехало более 150 человек, в Омской области, учитывая третью воду на киселе, удалось наскрести 70… Весь посёлок, от мала до велика, гулял неделю. Пили горилку, на огромных сковородах прямо во дворах жарили мясо, на вертелах крутили целые туши свиней. Катали тёщу в корыте, устраивали соревнования по скоростной езде на кабанчиках. И с вечера до утра по посёлку в национальных костюмах, в разноцветных лентах, ходили девушки и пели песни на иностранном, но таком понятном и родном языке.

По старой доброй традиции, кроме двухэтажных домов, в огромных дворах были возведены хозпостройки. Ни много ни мало они представляли собой коровники единиц эдак на пять и, само собой свинарники - минимум на десять. И это не считая курятников, загонов для гусей-уток, амбара и прочее.

Когда свадьбы отгуляли, началась спокойная размеренная жизнь молодожёнов. Но Галина Васильевна с первых же дней заметила некоторую разницу в «распределении обязанностей» в их с Гришей семье и семье Степана. И те, и другие, чтобы хозпостройки не простаивали впустую, естественно, прикупили в колхозе по корове, бычку, свинок и по десятку курей. Всё это весело мычало, хрюкало и кукарекало. Но только уход за всей этой скотиной лёг на разные плечи. Если практически всю работу в соседском доме, кроме, пожалуй, дойки и готовки, делал Степан, то вопреки ожиданиям Галины Васильевны, дом со своим хозяйством полностью оказался на ней. Не только уход за ребёнком, не только дойка, не только кормление животины и чистка свинарника-коровника и та же стирка-готовка, но и уход за целым гектаром огорода: посадка, прополка, полив, сбор овощей-ягод...

Да, Гриша пахал на колхоз, приносил серьёзные деньги - уже на следующий год они купили новый мотоцикл «Днепр» с люлькой. Покупал ей гостинцы, красивую одежду и даже золотые украшения. Но что касалось работы по дому, отпахав на колхоз, он садился за стоявший под навесом здоровенный деревянный стол - зимой в горнице - и мог часами, попивая самогон собственного производства, ужинать и с интересом наблюдать, как Галина Васильевна в трудах мечется по двору.

Периодически по вечерам к ним в гости заходили Степан с Татьяной, у них между домами даже забора не было. Татьяна, вздохнув, шла помогать Гале, Степан присаживался к Григорию и делил с ним трапезу.

Но однажды и Степан не выдержал.

- Слушай, - сказал он осторожно, - что у тебя Галка вертится, как юла? Посмотри, за год уже как постарела. Чего не помогаешь?

- Отвечу тебе вашим же хохляцким анекдотом, - сказал Григорий, наливая мутную жидкость в лафитнички. - А вдруг война, а я устамши?

Григорий улыбнулся сам себе.

- Не принято у нас так, - продолжил он, - пахать, сено косить, пшеницу сеять, инвентарь чинить - моя работа. Дом - на бабе. Хочешь - помогай, слова против не скажу.

Степан промолчал, но в следующие визиты, перед тем как присоединиться к Григорию, стал вместе с Татьяной помогать Галине.

екоторую ясность в поведение Григория внесла бабка Серафима, которой Галина Васильевна носила покушать яичек, сметанки и молока - та уже была стара, чтобы содержать хозяйство. Однажды, Галина, падавшая с ног от усталости, поведала о странной позиции мужа, и в ответ услышала удивительную историю.

- Знаешь, деточка, - начала рассказ Серафима, - сибиряки - особенный народ.

- Да-да, - заметив удивлённый взгляд Галины Васильевны улыбнулась бабка, - Эту деревню основали казаки, отколовшиеся от войска Ермака Тимофеича. Поначалу и баб-то с ними не было. Сами охотились, пахали, сеяли, убирали. А вообще, если историю в школе учила, лихие это люди были, разбойники в основном, каторжане беглые. Когда баб стали привозить себе в жёны - рабынь практически - и детьми обзаводиться, дети, естественно, брали пример с родителей. Точнее, девочки на хозяйстве пластались, мальчики - пашня, сев, уборка, обмолот, ну и скотину разводили.

- Я потомок одного из таких казаков, - передохнув, продолжила Серафима, - Ты представить себе не можешь, как до определённого момента тут было всё печально. Мне бабушка рассказывала. На застольях пели только мужики, да и то всего две песни - «…за борт её бросает…» и какую-то ещё, не менее кровожадную. Даже сказки сибирские, которых я нигде напечатанными не видела, были о том, как постоянно борется русский человек с упырями, вурдалаками и прочей нечистью.

- И представляешь - Серафима вдруг оживилась. - Они даже поминок по покойнику не делали. Самые близкие - человека два-три - отвезут на погост и на обратном пути ветки пихты на дорогу бросают, чтобы мертвец дороги обратно не нашёл. Пихтой же ворота обвешивали, вход в избу и окна.

Галина Васильевна слушала, открыв рот - ни в школе об этом ей не рассказывали, ни в одной книжке не описывали.

- Всё изменилось с приездом украинцев, - продолжила бабка Серафима. - Это где-то в Столыпинский завоз было. Много понаехало, чуть ли не полдеревни себе достроили. В застолье стали петь красивые украинские песни, красочно одеваться, да и людей стали хоронить с поминками. Многие сибиряки, точнее, дети их и внуки, оттаяли. Но некоторые мужчины по крови, видимо, остались воинами и к «бабскому» труду считают себя неприспособленными.

- Так что, деточка, - закончила Серафима, - Гришку ты не переделаешь. И зачем пластаться с зари до зари? Зачем тебе две коровы, зачем тебе пять свиней? Зарплату вы хорошую получаете… А как твоя родня на Украине живёт, на всём своём - может и не нужно уже?

На следующие выходные, с самого утра подоив коров и выгнав их в стадо, Галина в свинарник не пошла. Она накрыла стол - в выходные дни Григорий любил позавтракать парой варёных всмятку яиц, средних размеров - со словарь русско-английского языка - шматком сала, солёной помидоркой и горсткой квашеной капустки. Всё это, конечно, с белым хрустящим караваем и под запотевшую четверть самогона.

Когда муж с ног до головы помылся под ледяной водой из деревянного чана, почистил зубы и, надев белоснежную рубаху, уселся за стол, Галина Васильевна присела рядом. Не дожидаясь приглашения, она с милой улыбкой до краёв налила себе лафитничек и, выдохнув, как делал Григорий, выпила его до дна.

Григорий смотрел на неё, замерев с поднесённым ко рту помидором.

- Э-э-э-э, - наконец, опомнившись, сказал он. - Там поросятам надо дать и уткам…

Галина Васильевна налила второй лафитничек и так же ловко вылила в себя.

- Режь, - сказала она, отдышавшись и выбирая кусок сала потолше. - Уток и курей руби. Коров продам, огород картошкой засажу - ты за ней одной ухаживаешь - копаешь. Будем жить как городские - дохлых куриц в магазине покупать и сало резиновое.

Григорий угрожающе смотрел на хмелеющую с каждой секундой жену. Затем, не сводя глаз с одеревеневшей от страха Галины Васильевны, медленно поднялся из-за стола. Так же медленно взял нож, попробовал пальцем остриё и произнёс:

- Что раньше-то молчала? Никого я резать-рубить не буду. Что помогать надо - меня Степан давно уже своим примером убедил. Иди, командуй, что делать.

Самое актуальное в рубрике: Общество

Больше интересного в жанре: Так и живём