«Твою дочь мы отдаём в детдом»

Родная мама Сонечки погибла в автомобильной катастрофе. В общем-то, и катастрофой это было назвать было нельзя - мама шла по пешеходному переходу, а какой-то пьяный подонок просто со всей скорости сшиб её. Да так, что у мамы обнаружили сорок переломов, которые, как написали медики, были несовместимы с жизнью.

Сонечке в тот момент было четыре года. До этого она жила обычной жизнью единственного в семье ребёнка. Была любима, обласкана и в какой-то степени избалована. Больше мамой, потому что папа - Ин Иннокентьевич, был партийным функционером и старался воспитывать дочь в рамках социалистического аскетизма. Это заключалось лишь в одном эпизоде, который Сонечка пыталась позже оправдать высшими идеалами папы - он каждый день поднимал её в 5.55 и, когда по радио звучал гимн Советского Союза, заставлял петь его вместе с исполнителем. Сонечка старательно пела. Непонятные слова ей пришлось зазубрить, и она не видела в этом ничего странного - думала, что так поступают все дети.

Ну а в остальном у неё была обычная жизнь: она объедалась халвой из поселкового лабаза, таскала за хвост ленивого кота Ваську, нянчила и кормила из пустой ложечки своих пластмассовых кукол.

Когда и как погибла мама, конечно же, ей никто не сказал. Папа молчал и безостановочно ходил по квартире, сам готовил ей завтраки и ужины, и, соответственно, с ежеутренним исполнением гимна было покончено. И даже когда на Сонечкин вопрос от папы прозвучало непонятное «мама уехала в командировку», девочка «вникла в ситуацию» и лишних вопросов не задавала.

Её несколько удивляло ежедневное появление в их квартире бабушки - маминой мамы, которая ранее сюда приходила лишь раз в году - на её день рождения. Папа с бабушкой в такие визиты закрывались на кухне, и Соня каждый раз слышала сдавленный шёпот бабушки: «Отдай её мне, отдай, ты всё равно женишься и пропадёт ребёнок, отдай Бога ради». Но девочка и эти слова не понимала. Она начала смутно догадываться о чём-то, когда папа привёл её куда-то, где было много людей, и те начали у неё спрашивать - с кем она хочет жить: с бабушкой или с папой. Соня не поняла вопроса и отвечала, что с обоими. Но потом, когда прозвучал вопрос, мол, а кого ты чаще хочешь видеть, Сонечка честно ответила - папу.

И снова ничего не изменилось. Единственное - каждый день из садика её стала забирать бабушка и по пути домой пичкать пирожками. При этом бабушка зачем-то украдкой плакала.

Но вскоре и бабушка перестала появляться. На Сонечкин вопрос «почему» папа сначала отвечал заболела, затем коротко сказал: «умерла». Девочка никогда не сталкивалась с этим словом, но почему-то сразу поняла - бабушку она никогда больше не увидит.

Марина Львовна появилась в их квартире через полгода после исчезновения бабушки. Сонечке уже исполнилось пять, и она с любопытством приняла нового жильца. Папа представил Марину Львовну достаточно сухо. «Соня, - сказал он, - эта женщина будет теперь жить с нами, можешь называть её тётя Марина».

Тётя Марина делала в квартире всё то, что и мама, и Сонечка каким-то внутренним чутьём стала догадываться, что тётя заняла место мамы. Один раз, для проверки своих догадок, она спросила папу, когда вернётся мама, но, получив ответ, как и про бабушку, больше к этой теме не возвращалась. Периодически плакала в подушку, затем назвала самую красивую свою куклу именем мамы и, когда было неуютно на душе, делилась с ней всеми своими невзгодами.

Да, Марина Львовна была совсем не похожа на её маму. И дело даже не в том, что к Сонечке она относилась холодно с первых же дней. Мама была весёлая, красивая, как принцессы в книжках с восточными сказками. Тётя Марина была тонкогубая блондинка с сухой поджарой фигурой. И если папа с мамой могли без повода шалить и хохотать вечерами напролёт, то в этом случае казалось, что папа тётю Марину определённо побаивается. Он, конечно, не прятался в шкафу при скандалах - и это ещё одно нововведение после гибели мамы, но в результате всё, что тётя ему внушала, выполнялось с предельной точностью.

Папа стал мыть посуду, выносить мусор, варить супы, ходить по магазинам за продуктами. В общем-то, ничего зазорного Сонечка в этом не видела, но тётя Марина работала до двух часов дня, а папа приходил с работы в семь.

И пока папа не придёт, посуда, соответственно, не мылась, мусор не выносился, ужин не готовился... А тётя Марина лежала на диване и читала книжку. Она была культурная и, кстати, не раз попрекала папу, «что он мало читает и не следит за новинками литературы».

Жизнь Сонечки кардинально изменилась после одного случая. Это случилось, когда Марина Львовна прожила в их с папой квартире где-то с год. В тот вечер разгоревшийся, как водится, на кухне скандал касался конкретно Сони. Услышав, что речь о ней, девочка из комнаты подкралась к дверям.

- А почему она меня до сих пор мамой не называет, - кричала Марина Львовна, - что ты сделал для этого?

- А что для этого сделала ты, - спокойно отвечал папа.

- Знаешь что, - кричала Марина Львовна, - я готовлю ей жрать (врала - готовил папа), я стираю её одежду (врала - одежду стирала машинка), я мою за ней и чищу ковры (врала - всё это делал тоже папа). Твари вы неблагодарные...»

Тут, естественно, по закону жанра, Марина Львовна заплакала. Навзрыд, с подвываниями и нечеловеческими попытками набрать в плоскую грудь живительного воздуха.

- Хорошо, - сказал папа, - я с Соней поговорю.

Понимая, что тётя Марина опять победила и в скандале поставлена точка, Сонечка быстро шмыгнула в кровать.

Разговор с папой произошёл уже на следующий день. Была суббота, и папа повёл дочку в парк покататься на каруселях и поесть мороженного.

- Доча, - начал папа, когда Сонечка кушала уже третье эскимо, - а ты почему тётю Марину мамой

не называешь?»

- Ни хочу, - ответила Соня.

- Э-э-э, - от неожиданности задумался папа, - а почему?

- Не мама она мне, - заметила Соня.

Папа молчал минут пять.

- А ради меня, - робко сказал он, - ты же любишь папу, чего тебе стоит?

- Нет, - сказала Соня, - не-хо-чу.

- Но почему? - сделал ещё одну бесплодную попытку папа.

Соня встала со скамейки и побежала пугать кормившихся на аллее жирных голубей.

Если кто-то считает, что пятилетний ребёнок не в состоянии анализировать человеческие отношения, то он не прав. В этот вечер Соня ждала продолжения разговора папы и тёти Марины. И не ошиблась - разговор состоялся. Но на этот раз он проходил в приглушённых тонах, и всё, что Сонечка услышала, это резкий возглас папы - «она не собака, чтобы ей приказывать, как тебя называть» и ответ тёти Марины - «я тебя услышала».

Воскресенье прошло спокойно, тётя Марина была даже ласковей, чем обычно. Но в понедельник, когда Марина Львовна пришла с работы и по по пути забрала Соню из садика, - как правило, после смерти бабушки это делал папа - у них состоялся необычный разговор.

- Вижу, - сказала вкрадчиво тётя Марина, - ты уже умная, своё мнение имеешь. Поэтому будешь теперь на равных по дому помогать.

Соня кивнула. В своей комнате она уже сама убирала, и поэтому «угроза» Марины Львовны её ничуть не напугала.

Переодевшись, она достала из-за шкафа пылесос и с удовольствием прошлась по всем коврам квартиры. Марина Львовна наблюдала за ней, сложив руки на груди. Соня почистила, разобрала пылесос и готовилась убрать его на место - за шкаф. Но Марина Львовна властно сказала «стой» и начала ползать по коврам на четвереньках.

- Это что? - вскрикивала она, переодически указывая сухим жёлтым пальцем на мелкие соринки, - а это что?

Соня пожала плечами и сказала:

- Дочищу сейчас.

- А сразу нельзя было?, - неожиданно взорвалась Марина Львовна и, схватив лёгкую алюминиевую трубу от пылесоса, огрела ей Соню по голове.

Соня не уворачивалась и после удара не заплакала. Она молча смотрела в глаза тёти Марины. И только тогда, когда кровь из-под волос девочки стала затекать ей в глаза и капать с кончика носа, Марина Львовна накинула ей на голову полотенце, схватила на руки и понесла в ближайший медпункт.

- Что случилось? - спросил Соню доктор.

Соня посмотрела на Марину Львовну.

- Споткнулась, - испуганно сказала тётя Марина.

- Споткнулась, - спокойно повторила Сонечка.

Папе, естественно, досталась эта же версия.

Как это ни странно, жуткий урок Марину Львовну ничему не научил. Она превратила трубу от пылесоса в постоянный предмет истязаний Сонечки. Обстригла иголки у кактуса - получай, усы у кота - получай, посуду плохо помыла - на, на, на...

Правда, била уже не по голове - по спине, рукам, бёдрам.

Ещё через год Марина Львовна забеременела. Она стала плаксива, и кухонные скандалы с еженедельных перешли в ежедневный режим. И всё чаще из-за кухонной двери раздавались истерические крики: «Твою дочь мы отдаём в детдом, или я с нашим общим ребёнком - в петлю».

Папа и в этот раз не посмел перечить новой жене. Задействовав старые партийные связи, он отвёз Соню в детский дом, расположенный в соседнем городе. Молча наблюдал, как дочку переодевали в серые безликие вещи. Расставаясь, сказал: «Доченька, это ненадолго, родит тебе тётя Марина братика - тут же заберу».

После этих слов он не появился в детдоме ни разу.

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Так и живём