«Она просто выставила ребенка за дверь в одной футболке» - в проекте «Сам ты Дудь» история отца, который пытается отсудить сына у матери

Глеб, ваша экс-супруга пытается сделать вас бывшим отцом для своего ребёнка?

- Там сложнее всё. Мы не были в официальном браке, поэтому и возникает вопрос к чему сейчас вся это нервотрёпка с судом. Я, официально, имею значительно меньше прав и от этого ещё тяжелее. Именно поэтому мы решили дать это интервью, чтобы рассказать, что проблема есть и так-как по закону, не всегда правильно.

Давайте вернемся к началу, чтобы понять причину сложившейся ситуации...

- Как я и говорил раньше, мы не состояли в законном браке. Когда узнали о беременности, решили жить вместе. Признаюсь честно, тогда я ещё не очень серьёзно относился к мысли об отцовстве, но, когда узнал, что она всерьёз намерена отдать нашего ребёнка старшей сестре, принять это не смог. Для меня это абсолютно неприемлемо.

Отдать ребёнка сестре? Вы уверены, что это были не просто слова, чтобы заставить вас жить вместе?

- Я не знаю точно. Хотя нечто подобное в их семье было.

Какими были ваши отношения до разрыва?

- Я постоянно работал, практически без выходных, даже в отпуск не уходил. Мама Никиты была в декрете до трёх лет. После того как ему исполнилось три, она вышла на работу, а ещё через два года мы окончательно расстались. Сложно назвать наши отношения идеальными.

Получается мама ответственно занималась Никитой до трёх лет?

- Она сидела с ним в декрете, это правда, но насколько это было ответственно – здесь не знаю. С одной стороны, она кормила Никиту грудью до трёх лет, даже приходила в детский сад, чтобы покормить, спал он всегда с ней. С другой стороны он ходил в подгузниках долгое время. Не знаю, забота это была или она так делала, потому что так проще. В квартире напротив жила моя мама и как только она приходила с работы, Никита сразу оказывался у неё. Многие оставляют детей у бабушек, нам и сейчас моя мама периодически помогает, но там это было некой каждодневной обязанностью. Хотя главное даже не это. Серьёзно или нет, но она предлагала моей маме официально отказаться от Никиты, ему тогда даже трёх не было, если мы купим ей новую машину. Когда мы уже жили с Никитой и начали поднимать медицинские данные, выяснилось, что везде стояли отказы от лечения. У Никиты была родовая травма, ввиду чего появились сложности в развитии, с речью были проблемы, заикался. В физическом плане тоже всё было не очень хорошо, но разговор всегда был один – это он перерастёт, это само пройдёт. В итоге, когда Никита окончательно, как нам тогда казалось, переехал к нам с Евгенией, мы столкнулись с целым рядом проблем, которые пришлось решать в срочном порядке.

Когда мы говорим о воспитании Никиты, то получается, что до пяти лет им занимались мама и бабушка?

- Это правда, мне сложно назвать наши с ней отношения – семейными, как, например сейчас с Женей и Никитой. Мне не хотелось бы строить из себя идеального отца. Я допустил ошибку, не приняв всю ответственность за Никиту сразу, но сейчас я делаю всё, что в моих силах, чтобы исправить эту ситуацию. Мама Никиты пытается поднять весь негатив обо мне в суде, вспоминая даже ошибки молодости.

Расскажите о самом важном моменте, о том как Никита оказался у вас.

- Дело в том, что это был не один момент. Первый раз это было три года назад, когда Никите было пять лет. В мае 2017 мы расстались, Никита остался с ней, а через несколько дней, даже недели не прошло, она уже привела его обратно ко мне. При этом, она успела подать на алименты, поэтому фактически исполнительный лист пришёл, когда Никита уже жил у меня. Мне пришлось самому ходить и разбираться с этим вопросом, доказывать, что ребёнок проживает со мной. Несколько месяцев мы прожили вместе с бабушкой – моей мамой, даже в медицинской карточке записали, что вместо мамы будет бабушка его приводить. Через несколько месяцев она опомнилась и забрала его обратно. Тогда я не стал препятствовать, потому что всё ещё был уверен, что мама в любом случае лучше. Никита был категорически против возврата, уже в пять лет он был уверен, что мама его бросила. Я не настраивал его подобным образом и в тот, момент, когда она решила вернуть Никиту, даже сам помог им помериться. Второй раз – это уже август 2018 был. Мы созвонились, и я попросил забрать Никиту к себе, на время. Я уже не помню точно, почему она была против, но мы сильно поругались, она бросила трубку, а спустя пару часов позвонила и в грубой форме (причем грубость была не в отношении меня, а в отношении Никиты) потребовала его забрать. Мы в этот момент уже жили с Евгенией, собирались официально оформить отношения и поехать в медовый месяц. Поехать не получилось. В этот раз ситуация с переездом ко мне Никиты была действительно очень тяжелой. Был холодный августовский день, а она просто выставила его за дверь в одной футболке, с небольшим пакетом в руках, в котором были документы. Никакой одежды с собой не было.

Евгения, как вы приняли Никиту?

- Когда я увидела Никиту первый раз, сразу стало ясно, что в педагогическом плане ребёнок очень запущенный. Я по образованию логопед, а в педагогической среде даже термин есть – педзапущенность. Не были сформированы элементарные навыки общения ни со взрослыми, ни со сверстниками. Говорить он не умел, всё что говорили ему практически не воспринимал. Мы сразу взялись за развитие и лечение: электростимуляция мозга, уколы, логопедический детский сад (в который нас взяли с большим трудом, так-как мама Никиты написала отказ от этого садика), потом логопедическая школа, психолог, врачи, бассейн. Дома, всё свободное время, мы посвящали учебнику Надежды Жуковой «Уроки логопеда». За два года такой сверхактивной работы нам удалось добиться очень больших успехов, на которые, если честно, мы сами не рассчитывали.

Если говорить о ситуации, которая развернулась сейчас, с этим судом и возвратом Никиты, с чего всё началось.

- Это действительно очень странная ситуация, где основной вопрос – Зачем это всё? Она мама, в браке мы не состояли. По сути, в очередной раз, когда Никита был у неё, она могла просто его не отдать и имела бы на это право, тогда судиться бы пришлось нам. Мы ни разу не требовали денег, алименты она начала платить в том размере, каком хотела и с того момента, как посчитала нужным. При этом никакие дополнительные занятия она никогда не оплачивала, в отпуск не возила, одежду не покупала, всё это делали мы. При этом мы, несмотря ни на что, были уверены, что общение с родной мамой необходимо. Мы сохраняли нейтральную позицию, не пытались настраивать Никиту против мамы.\

Кстати, по поводу настраивать против мамы. Насколько я знаю, в разговоре с опекой Никита утверждал, что жить хочет только с мамой, потому что дома все очень строгие и наказывают его.

- (Евгения) Про меня он заявил, что я его бью, что было для меня шоком. Когда я потом спрашивала у самого Никиты почему он так сказал, ведь я с ним всегда договаривалась, он ничего не смог ответить, говорил, что его неправильно поняли. Я могу строго потребовать, но это, на мой взгляд, естественно для той родительской позиции, которую я сейчас занимаю. Я взяла на себя полную ответственность, и, по-человечески, конечно, обидно, что в этой совершенно нелепой войне, тебя же выставляют в негативной свете.

А откуда взялась эта уверенность в том, что вы очень строгие?

- Началось это во время самоизоляции. Сейчас понятно, что подобные внушения были подготовкой к суду, а тогда это вызывало недоумение. Заявления от Никиты с каждым разом были всё обиднее и неприятнее, и мы, честно, не знали как на них реагировать. В один момент он заявил, что мы не имеем никакого права его наказывать за проступки, мы обязаны только договариваться с ним, а он, если условия его будут устраивать может соглашаться или отказываться. Потом он заявлял, что все покупки, которые мы делаем, в том числе игрушки – это лишь попытка купить его любовь. Как только мы говорили, что больше не будем покупать игрушки и лакомства, ограничив покупки только необходимым, он сразу отказывался от своих слов. На вопрос зачем нам покупать его любовь, если мы сами его не любим, также ответить он не мог, поэтому было понятно, что это внушение со стороны. Мы, принципиально, не вступали в эту «игру» и не пытались настроить Никиту против родной мамы.

На каком этапе сейчас судебный процесс?

- Суд вынес решение в пользу мамы. Основной причиной стало заключение органов опеки. У нас они были один раз, насколько мы знаем у неё тоже. И опеке Никита сказал, что хочет жить с мамой. Когда мы спрашиваем почему он хочет жить с мамой, он говорит, что там он будет делать всё что хочет.

А попытки мирно договориться, ещё во время процесса были?

- (Глеб) Да, я позвонил, но разговор длился 4 секунды. Она заявила: «Нет, ребёнок будет жить со мной» и бросила трубку.

А если вернуться к вопросу – «Зачем», что она ответила в суде?

- Сильно любит Никиту, заплакала даже. Она призналась, что выгнала его, но объяснила это нервным срывом. Правда на вопрос – почему на зимних каникулах столь любимый ребёнок провёл у вас менее суток за две недели, она ответить не смогла. А таких примеров очень много, ведь мы не препятствовали общению, конечно, кроме тех случаев, где это нарушало школьный режим или режим дополнительных занятий. Но соблюдение режима дня – это необходимость, а не наша прихоть.

Что сейчас вас больше всего пугает в этой ситуации?

- Нам стоило огромных усилий найти контакт с Никитой, адаптировать его в обществе. Мы знаем, что, если сейчас не продолжить всё, что делали мы, произойдёт очень быстрый откат. Но главное, что вызывает страх – если человек уже два раза отказался от своего ребёнка, кто гарантирует, что это не произойдёт в третий раз. Никита уже достаточно взрослый, чтобы запомнить, но ещё очень наивный, чтобы понять. Нам кажется, что эта травма может оставить такой тяжёлый след, что всем будет тяжело.

Какой исход всей этой ситуации был бы наиболее положительным, на ваш взгляд?

- Нам бы очень хотелось, чтобы всё осталось как было до суда. Мы до сих пор считаем, что общение с родной матерью необходимо Никите. А сейчас все варианты плохие. Если она заберёт Никиту, но через некоторое время откажется от него, вполне возможно он из-за обиды сам откажется от неё. И это очень плохо. Если он всё-таки останется у неё, есть большие сомнения в том, что она будет заниматься с ним в таких объемах, каких занимаемся мы, и его развитие начнет откатываться. Мы просто любим его и хотим, чтобы он жил с нами.

Что намерены делать теперь?

- Подавать апелляцию и надеяться, что суд всё-таки решит вопрос в пользу Никиты.

Все материалы проекта «Сам ты Дудь» смотрите по ссылке. 

Самое актуальное в рубрике: Сам ты Дудь

Больше интересного в жанре: Спецпроекты