«Спасибо вам большое, баба Зина!»

Зинаида Петровна - для соседей просто Петровна - всегда с каким-то весёлым упорством принималась решать небольшие проблемы, которые неизбежно возникают в подъезде старой пятиэтажки. Любую жалобу любого жильца она внимательно выслушивала, кого-то просто посылала к психиатру и наркологу (как, например, Любашу, две недели голосившую о том, что соседи травят её, впрыскивая неизвестный газ в вентиляцию), а с кем-то проводила профилактические беседы. Вот Костик, с пятого этажа, работник какого-то невнятного склада, загулявший по-чёрному, когда лишился работы, был отловлен Петровной на крыльце, долго жмурился, пытаясь сообразить, о какой такой работе идёт речь, однако через неделю махал во дворе лопатой и радостно здоровался со всеми соседями. Петровна не была ни старшей по подъезду, ни тем более старшей по дому. Маленькая и хрупкая бабуля, общительная и доброжелательная, стояла каждый день на малюсеньком рыночке возле местного супермаркета рядом с такими же старушенциями, предлагавшими прохожим свой нехитрый товар: искусственные и настоящие, смотря по сезону, цветочки, домашние соленья, семечки, шапочки, носочки, да мало ли ещё что. Осенью и зимой Петровна каждый день раскладывала на маленьком столике яркие варежки из чистой шерсти, а ближе к лету переходила на вязаные хлопчатобумажные салфетки и милые шапочки.

В общем-то, не только из-за денег стекались сюда эти боевые подруги. Немного повздорить, немного позубоскалить с покупателями, а при случае и громко высказать пришедшим вдруг чиновным проверяющим своё мнение о текущем моменте - короче, провести день в обществе таких же пенсионерок, в большинстве своём одиноких женщин.

Милые эти каждодневные тусовки навсегда были уничтожены в начале прошлого года пришедшей неизвестно откуда смертельной заразой. Строгие патрули в масках, призывавшие бабушек соблюдать режим самоизоляции, невесёлые новости о знакомых, попавших в больницу, поток тревоги с экранов телевизоров разогнали торговок по домам. Выходить из дома даже в магазин Петровна вовсе перестала. Продукты ей приносила соседка по лестничной площадке Сима, работавшая в маленьком магазинчике в том самом супермаркете, возле которого ещё совсем недавно вела бабушка свой мелкий бизнес.

Разумеется, ей надо было с кем-то поговорить, и разумеется, она каждый раз приглашала Симу попить чаю, отмахиваясь от её испуганных возгласов об опасности.

- Мне, милая, восемьдесят третий годок пошёл, что ж, и не умирать теперь? Зайди, ты же со смены, голодная, а у меня и борщ, и блинчики.

В первый раз оказавшись в квартире Петровны, Сима почувствовала, что тут как будто остановилось время. Навсегда замолчавшие часы с кукушкой, смешной коврик на стене, небольшое креслице, обитое потёртым алым бархатом с какими-то замысловатыми бамбуковыми поручнями, на котором лежат клубки разноцветной пряжи и незаконченное вязанье. На спинке каждого стула - салфеточки. Везде лежат стопочки готовых варежек. В общем, тихий старческий уют.

Незаметно для себя, считая минуты до конца смены, Сима привыкла забегать к Петровне - вечер ли, день ли, всё равно. Главное, конечно, не борщи и блинчики-оладушки и вправду очень вкусные (почти как у мамы!), а задушевные разговоры. Особенно интересный получился разговор в один из последних мартовских дней. Петровна накрыла стол и поставила чекушку, чего никогда ещё не было. Сима вытаращила глаза.

- Не осуди, выпей со мной. Сегодня день такой, помянем мужа моего Мишеньку и сыночка Игорёшу. Двадцать лет как разбились на машине. Гололёд тогда был жуткий…

Проглотив стопку и переведя дух, Сима осторожно взяла с тарелки блин.

- Так вы с тех пор одна и живёте на свете?

- Ну не совсем одна, - невесело усмехнулась Петровна. - Невестка Алла имеется и внук Миша.

- А почему… никогда не видела?

- А потому, что велела я Алле, чтобы и духу её не было тут, пока я жива. Всегда была туповата, прости господи, а уж теперь… Квартиру я давно на внука переписала, а ей такое условие поставила и даже у нотариуса всё как надо заверила. Вот помру - поймёшь почему.

- Да зачем вам помирать, Зинаида Петровна! Вас все так уважают в нашем доме, живите ещё долго-долго.

- В животе и смерти, милая, один бог волен. Не бойся, поскриплю ещё. Постараюсь тебя предупредить. Лучше про Егорку расскажи, ведь ты в выходной к маме ездила.

Про Егорку, трёхлетнего своего сыночка, Сима могла рассказывать Петровне бесконечно, радуясь, что есть человек, который действительно очень внимательно её выслушает, что-то подскажет и посоветует. Егорка оставался пока в деревне с Симиной мамой - некому в городе было сидеть с ним, если вдруг заболеет, да и устроить в детсад проблематично. Петровна с самого начала знакомства, серьёзно глянув на Симу, предупредила:

- Не обижайся, девонька, но не смогу я тебя выручать. Мало ли что со мной случится днём, а малыш-то испугается.

Дни шли за днями, Петровна всё так же, не выходя из дома, вязала варежки. Когда накапливалась приличная стопка, приезжал Женя, давний приятель её сына, с которым они вместе служили в армии, забирал всё наработанное, оставлял пряжу. Иногда привозил просто овечью шерсть, и Петровна доставала с его помощью с антресолей безотказную, советских ещё времён, электропрялку.

В конце лета неожиданно закрылся тот отдел в супермаркете, где работала Сима. Хозяин, нормальный мужик, честно выплатил ей всё что положено и развёл руками - разорён. Однако предложил через неделю позвонить, есть у него вариант для такой хорошей работницы, может, удастся пристроить. Сима в тот же день уехала в деревню, предварительно закинув Петровне недельный запас продовольствия. Отдохнув и вдоволь наигравшись с Егоркой, она вернулась в Омск, полная сил и решимости свернуть горы ради будущего сыночки.

Нагруженная деревенскими гостинцами, Сима, не заходя домой, позвонила Петровне. Долго никто не открывал. Наконец в старенькой двери повернулся ключ.

- Здравствуйте, пожалуйста! - улыбнулась Зинаида Петровна. - Входи. Дверь сама закроешь? Я пока на кухню поползу.

И, придерживаясь за стенку, действительно почти поползла по коридорчику.

- Ну давай, не томи уже, чем угощать будешь? - донёсся её голос из кухни.

- Да вот курицу привезла, яйца, сметану. Вы заболели? - Сима вгляделась в лицо соседки, сильно изменившееся за эти семь дней.

- Да ну, ерунда, не бери в голову. Со всеми бывает. Ухожу я. Ну, чего вскинулась? Не бойся, не сейчас.

- Так врача же нужно вызвать!

- Сима, ну чем мне врач поможет? От смерти в саду травы нет. Вот щи горячие, вот оладушки, а вот, так уж и быть, выпьем моего ерофеича.

- Ерофеича?

- Настойка так называется, темнота. Не пьянства ради, а здоровья для.

- Вам же нельзя, наверное, баба Зина!

- Всё мне можно теперь, не спорь. С Женей я все наши дела решила и  завершила. Пусть кто-нибудь другой эстафету принимает. А ты довяжи варежку для Егорки. Одну-то я уже сварганила. Вот тут, в кресле, мешочек лежит, забери прямо сейчас.

- Да я вязать-то не очень умею...

- Ничего мудрёного, разберёшься что к чему. Не забудь только.

Когда Сима собралась уходить, Петровна подала ей листочек с номером телефона.

- Если вдруг не открою день или два, позвони. Невестка приедет.

Месяц-другой всё было нормально, и тревога за здоровье соседки у Симы исчезла напрочь, тем более что работа, обещанная старым начальником, действительно нашлась. Надо было только выходить и в ночную смену. Раз и два позвонив в дверь бабы Зины в неурочное время, она списала молчание на то, что старушка спит, но через сутки вскинулась и позвонила по оставленному ей телефону.

Приехала высокая брюнетка Алла, вызвала все необходимые службы и ждала на площадке, пока вскроют дверь в квартиру. Вместе с ней стояла и Сима. За это небольшое время она поняла, почему так неприятна Петровне эта женщина, дёргавшая плечами и брезгливо отвечавшая по телефону на чьи-то вопросы. Дверь наконец вскрыли. Петровна мирно лежала на диване и, казалось, спала. Но заснула она навеки.

Через день после похорон Алла уже хрипло кричала на всю лестничную площадку:

- Что, наследничек, с мамашей поделишься радостью? Давай уже выкидывай к чёрту эту нищебродскую дрянь, а я пока за горючим сгоняю!

К вечеру Сима собралась на работу, взяла в руки пакетик с мусором и вышла из подъезда. Возле контейнеров уже лежали мешки, вытащенные развесёлым внуком из квартиры Петровны. Угадывались в них разбитые часы с кукушкой, разорванный, пока его сдирали со стены, смешной коврик с оленями, какая-то ещё утварь, не имевшая никакой ценности в глазах нового хозяина. Рядом валялось знакомое алое креслице.

Зимняя пора опять застала Симу без работы - точка закрылась на неопределённое время. Да и сама она что-то захворала. Слякоть за окном, полное отсутствие перспектив… Посморкавшись и попив чаю, Сима вспомнила, чем можно занять вечер. Разноцветные клубки раскатились по дивану, засверкали спицы.

…Ближе к трём часам ночи Сима сидела за столом с обалдевшим лицом. В каждом клубочке с остатками пряжи всех цветов радуги оказались замотаны по несколько денежных купюр самого высокого достоинства. А в пальчике готовой уже рукавички как привет от задорной Петровны была всунута записка: «Молодец, я всегда в тебя верила!».

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Так и живём