Благотворительность, секты, халатность? Что происходит в омском хосписе «Дом Радужного Детства»?

ОТ РЕДАКЦИИ:

В редакцию «Нового Омска» обратился независимый журналист Александр Заборских, который предложил для публикации материал о деятельности благотворительного центра «Радуга» и главное ее руковдителя Валерия Евстигнеева.

Текст изобиловал неожиданными подробностями и, самое главное, содержал множество авторизованных комментариев бывших сотрудников и партнеров «Радуги». Более того, и сам автор Александр Заборских признался, что работал в центре.

Мы также отдельно от автора обратились к Валерию Евстигнееву за прояснением ситуации и интервью, однако его позиция, насколько можно было понять, заключается в том, что благотворительные организации и процессы находятся за пределами критики, поскольку в противном случае страдают дети.

Так это или нет - на этот вопрос, пожалуй, корректнее ответить читателям.

Редакция с большим уважением относится ко всем формам легальной благотворительной деятельности и, конечно, мы были наслышаны о центре «Радуга», которому помогали многие наши партнеры. И мы решили опубликовать данный материал, исходя лишь из тех соображений, что сфера благотворительности и люди, которые осуществляют такую деятельность, основанная на безоговорочном доверии жертвователей, должна находиться в фарватере безупречной репутации. И даже через такие сложные материалы тема благотворительности всегда должна звучать в нашем обществе.

Мы искренне надеемся, что данный материал никоим образом не повлияет на святое желание людей помогать тем, кто оказался в беде, не скажется на центре "Радуга", де работает много порядочных людей. Мы также рассчитываем, что больше помощи в подобных вопросах будет оказывать наше государство в чьи прямые обязанности входит защита граждан, попавших в тяжелую ситуацию.

Мы также готовы предоставить бесплатную площадку всем желающим высказаться по данной теме.

Что происходит в омском хосписе «Дом Радужного Детства»?

Мы решили выяснить, почему люди бегут из «Радуги»? И что не так с детским хосписом «Дом Радужного Детства», который, вероятно, является не хосписом, а грандиозным PR-проектом, больше похожим на мыльный пузырь? Кроме того, мы расскажем, каким образом вся эта история связана с запрещённой в России сектой «Белое Братство».

История омского благотворительного центра «Радуга» берет свое начало в 1997 году. В нулевых эта организация занималась гуманитарной помощью для малоимущих деревенских семей. У истоков стояли два человека – Валерий Евстигнеев и Наталия Карпетченко, ныне Налимова.

Спустя почти 24 года «Радугу» можно смело назвать если и не монополистом, то уж точно крупнейшим игроком в сфере благотворительности Омского региона. Грандиозной вишенкой на торте стало открытие в апреле 2019 года детского хосписа «Дом Радужного Детства», который позиционировался создателями как «единственный в России детский хоспис европейского формата». Торжественно заявлялось, что аналогов в стране ему нет.

Деньги на создание хосписа собирали всем миром. Важную роль в сборе сыграл один из известнейших российских благотворителей Митя Алешковский и его фонд, поддерживающий другие фонды, – «Нужна помощь».

Алешковский помог «Радуге» собрать более 10 млн рублей, которые были потрачены на покупку жилого коттеджа в селе Подгородка Омской области. Коттедж планировали перестраивать под нужды тяжелобольных детей, однако затем планы изменились: Евстигнеев предпринял полноценное строительство нового здания.

Митя Алешковский,общественный деятель и журналист

«Мы собирали деньги на покупку здания и на покупку земельного участка, которые он (Евстигнеев, ред.) должен был переформатировать под прием пациентов. И после того, как мы собрали ему деньги, он сказал, что там не получается это здание переформатировать, поэтому нужно строить новое. Соответственно, это здание осталось стоять на территории, а второе здание они построили, но уже без нашего участия. Мы собрали все необходимые деньги на тот проект, на который мы договаривались. После чего Валерий Алексеевич предложил нам собирать деньги дальше, на еще один проект. Мы решили, что дальше этого делать не будем»

Дороги Алешковского и Евстигнеева разошлись. Поговаривают о полноценном конфликте, возникшем между благотворителями на почве многочисленных разногласий, связанных с хосписом. Комментировать это Митя Алешковский отказался. Однако ж в списке проверенных благотворительных организаций на сайте nuzhnapomosh.ru омской «Радуги» нет.

«Мы не готовы брать на себя ответственность за благотворительный центр «Радуга» и за действия Валерия Алексеевича, потому что у нас с этой организацией есть внутренние разногласия», - отмечает Алешковский.

Проблемы с лицензией

Сбор средств на «Дом Радужного Детства» продолжился уже без участия московских коллег. Амбициозный проект подразумевал три здания, два из которых нужно было построить с нуля. В 2018 году закончилось строительство физиотерапевтического корпуса, оставался спальный. Впрочем, несмотря на готовность задуманного объекта лишь на две трети, «Дом Радужного Детства» торжественно открыли уже в марте 2018-го.

Но ещё год «Дом Радужного Детства» простаивал без дела, так как у хосписа не было лицензии на осуществление медицинской деятельности.

Запустился процесс лицензирования, которому сопутствовала шумиха в СМИ, запущенная центром «Радуга». Евстигнеев жаловался журналистам, что чиновники якобы препятствуют открытию хосписа.

Мы поговорили с врачом-педиатром Ольгой Кайдаш, которая на тот момент работала в «Радуге» и курировала процесс лицензирования «Дома Радужного Детства».

Ольга Кайдаш,врач-педиатр

«Процесс получения лицензии шел обычным ходом. Там было много нюансов, которые нужно было выполнить. Но они на самом деле были не соблюдены. Как и в любом учреждении, есть свои требования к открытию. Есть правила. Эти правила были высказаны. Целенаправленных препятствий никто не строил. Я видела, что препятствий нет. Это обычные требования, как и ко всем другим учреждениям. Просто Валерию Алексеевичу казалось, что именно к его учреждению должны быть какие-то смягчающие требования. Потому что у него вот такое особенное здание для детей-инвалидов. Но привилегий он не добился. Не будучи медицинским работником и не имея медицинского образования, Валерий Алексеевич не понимал медицинских нюансов. И настаивал на своих распоряжениях: что нужно всё упростить, надо всё сделать гораздо проще. Его не устраивало, что некоторые вещи в здании нужно переделывать и перестраивать, потому что хоспис изначально не строился как медучреждение. Хотя, конечно, еще на этапе проектирования можно было предусмотреть все эти вещи. Но этого сделано не было, и приходилось тратить деньги на переделки. Переделывать плитку, шкафы, стены».

По словам Ольги Кайдаш, Валерий Евстигнеев хотел, чтобы его детский хоспис работал без медицинской лицензии.

Ольга Кайдаш,врач-педиатр

«Когда здание «Дома Радужного Детства» построили, у Валерия Алексеевича были попытки открыть «Дом Радужного Детства» без лицензии. Потому что он хотел, чтобы хоспис существовал не как медицинское учреждение, а как просто какой-то санаторий или загородный дом, где семья с ребенком-инвалидом будет отдыхать как дома. Но он не учел того обстоятельства, что все дети – паллиативные – не могут без медицинской помощи прожить ни одного дня, потому что они все получают серьезные медицинские препараты. Как правило, у всех у них есть судороги. И без медицинской помощи они просто не обходятся, поэтому и встал вопрос о медицинской лицензии, так как эти дети без медицинской помощи жить просто не могут на этом свете. Валерий Алексеевич немного недопонимал, что такое хоспис, а что такое дом отдыха для детей-инвалидов. Ему, наверное, казалось, что это одно и то же. Я ему так и не смогла открыть на это глаза».

Первое разочарование

Что ж. Суть да дело, но медицинскую лицензию хоспису получить всё же удалось. Символично, что это произошло в день шестидесятилетия Валерия Евстигнеева, 29 марта 2019 года. А уже 15 апреля в «Доме Радужного Детства» появились первые маленькие пациенты со своими родителями.

Этого дня с нетерпением ждали десятки мам паллиативных детей. В них жила надежда, что в «Доме Радужного Детства» их детям помогут. Однако эта надежда очень скоро сменилась недоумением родителей и разочарованием...

Но для начала стоит разобраться в структуре паллиативной помощи, которую неизлечимо больные дети получают в Омске.

Паллиативная помощь включает в себя три составляющие: медицинскую помощь, психологическую и духовную. Медицина призвана облегчить состояние неизлечимого пациента, то есть избавить от боли посредством препаратов, снять другие тягостные симптомы болезни; также больному требуется постоянный уход. Психологическая помощь необходима как пациенту, так и его родственникам и близким, чтобы принять ситуацию и научиться жить с ней. Духовная помощь осуществляется при участии духовенства различных конфессий.

В Омской области есть два стационара для детей с паллиативным статусом. Один функционирует на базе Городской больницы № 4 (город Омск, ул. 21-я Амурская, 14Д); другой – в центральной районной больнице Кормиловки (Омская область, Кормиловский район, р. п. Кормиловка, ул. Свердлова, 33). Там для детей оборудованы специальные палаты, за ними круглосуточно ухаживают медсёстры, а за состоянием их здоровья следят врачи. Кроме этого, с 2019 года отделения паллиативной помощи открылись в каждом районе Омска. Специалисты этих служб регулярно навещают своих маленьких пациентов дома, осматривают детей, консультируют родителей и снабжают семьи подгузниками, катетерами и другими расходными материалами. Но до 2019 года помощь можно было получить только в тех двух стационарах.

Как правило, паллиативные отделения в четвёртой горбольнице и кормиловском хосписе оказывались переполнены. Многим семьям некуда было податься. Оттого новость об открытии нового хосписа, да ещё и уникального для России европейского формата, где помощь получат как дети, так и их родители, многих воодушевила.

«Дом Радужного Детства» открылся. И у мам тяжелобольных детей возникли к этому заведению вопросы.

Светлана Перевалушко,мама тяжелобольного ребенка

«По сути, «Дом Радужного Детства» должен был стать, в моём представлении, третьим паллиативным отделением в городе. Не знаешь, куда обратиться, звонишь в «Радугу» – и тебя с ребёнком размещают, и оказывают паллиативные услуги. За тобой смотрят, за ребёнком смотрят. В общем, хоспис. «Дом Радужного Детства», собственно, так себя и позиционирует. А когда туда стали приглашать на реабилитацию, я, конечно, расстроилась. Разочаровалась. Потому что, по сути, это реабилитационный центр, а не хоспис. Но если в паллиативе будут заниматься реабилитацией, тогда куда деваться детям в тяжёлом состоянии? Опять дома с родителями? Ведь в «четвёрке» мест нет, и в Кормиловке мест нет, а «Дом Радужного Детства» не принимает. И ты всё равно оказываешься с ребёнком дома. И «четвёрка» есть, и кормиловский хоспис есть, и на этот хоспис вся Россия деньги собирает, а тебе всё равно деваться некуда. Ты дома одна с ребёнком... Я думаю, сейчас уже никто не надеется. Если тогда, когда он строился и открывался, мы ждали, что это будет хоспис, то сейчас никто туда и не подумает обращаться. Уже понятно, что там реабилитационный центр».

Так что такое хоспис?

Под хосписом принято понимать медико-социальное учреждение, в котором оказывают паллиативную помощь неизлечимо больным пациентам в последней стадии заболевания. Ухаживают за больным специально обученные медработники и обслуживающий персонал, а также родственники пациента и волонтёры. Хосписная помощь может осуществляться как на дому, так и в условиях стационара (круглосуточно) в зависимости от нужд пациента и его семьи. Вся совокупность медико-социальной и психологической помощи больному должна быть направлена на ликвидацию или уменьшение болевого синдрома и страха смерти при максимально возможном сохранении сознания человека и его интеллектуальных способностей. В хосписе для больного обеспечиваются условия для физического и психологического комфорта, для этого окружающую обстановку стремятся приблизить к домашней.

Отвечает ли «Дом Радужного Детства» этим требованиям? – Большой вопрос, на который мы попытались ответить.

Мнение о том, что «Дом Радужного Детства» не является хосписом, разделяют не только сторонние наблюдатели, но и сами сотрудники «Радуги».

Ольга Кайдаш,врач-педиатр

«Сейчас там не хоспис. Но руководитель хотел сделать хоспис вторым этапом. Он же задумал там строить еще одно здание. И там уже должны будут располагаться комнаты для проживания тяжелобольных детей. Настоящее медицинское учреждение, где могли бы уже жить тяжелобольные дети. Но это было только в проекте. Как я понимаю, это так и остается в проекте. Так и не было ничего построено. Сейчас существует только один физиотерапевтический корпус. Дети там могут покупаться в бассейне, позаниматься ЛФК и побеседовать с психологом. Конечно, это не хоспис. Если бы он [Евстигнеев, ред.] построил это третье здание – это был бы хоспис. А сейчас это просто центр реабилитации».

Хоспис без врача

Однако называться хосписом «Дом Радужного Детства» не может и по другой причине. А именно: там не работают врачи.

На сайте благотворительного центра «Радуга» размещена информация о коллективе. В том числе указаны работники и «Дома Радужного Детства». Там сплошь средний медперсонал, то есть медсёстры. Педиатра, невролога, реабилитолога и других обязательных для хосписа специалистов в списке нет. И, как рассказывают бывшие сотрудники «Радуги», никогда не было.

Фото: raduga-omsk.ru

«Насколько я знаю, там и сейчас нет врача. По сути, без медицинской помощи, без врача, эти дети, находясь в хосписе, подвергаются опасности. В любой момент могут возникнуть судороги. Новая обстановка, природа, непривычные звуки, новые впечатления могут спровоцировать их нервную систему», – поясняет Ольга Кайдаш.

В июне 2019 года такой инцидент произошёл. Ночью в «Доме Радужного Детства» у маленького мальчика случился приступ эпилепсии. Он потерял сознание, его ногти посинели. Тогда в хосписе находились только мамы, дети и один из сотрудников, не имеющий медобразования. К счастью, через некоторое время приступ прошёл и не повлёк осложнений. (Свидетельства мамы мальчика о произошедшем находятся в распоряжении редакции). Сколько подобных случаев было в «Доме Радужного Детства», остаётся только гадать.

Ольга Кайдаш,врач-педиатр

«Я пыталась ему (Евстигнееву, ред.) открыть глаза на то, что «Дом Радужного Детства» должен быть оборудован по типу медицинского учреждения. Там должны быть кабинеты врачей. Кабинеты, где будут проводиться исследования. И любой кабинет, даже игровая, бассейн и зал ЛФК – везде должно быть сопровождение медицинского работника. Потому что дети «тяжелые», и в любой момент с ними может случиться какой-то приступ, который потребует оказания медицинской помощи. Но Валерий Алексеевич так не думал. Ему казалось, что «Дом Радужного Детства» должен быть как дом отдыха. И присутствие большого количества медиков и вообще присутствие медиков в хосписе не обязательно. И для меня до сих пор не понятно, кто в таком случае будет брать на себя ответственность за состояние ребенка. А если у ребенка начнутся судороги? За городом. Скорая из города будет ехать два-три часа. Я с ним пыталась говорить на эту тему. Но он отмалчивался. И на протяжении всего того времени, что шло лицензирование, он так и не обсудил толком этот вопрос со мной».

Мёртвые души?

В распоряжение автора попало штатное расписание «Радуги», датированное 27 декабря 2018 года. В нём перечислено количество сотрудников и их тарифная ставка (оклад). Среди прочего по бумагам в штате числятся сотрудники Центра паллиативной помощи «Дом Радужного Детства», а именно:

заведующий отделением/врач-физиотерапевт,

врач-педиатр,

врач-невролог,

врач ЛФК,

медсестра по физиотерапии,

две медсестры по массажу,

инструктор ЛФК,

старшая медсестра,

четыре дежурные медсестры,

сестра-хозяйка,

две санитарки,

главный инженер.

Однако, как известно, в декабре 2018-го хоспис фактически не работал – именно в это время полным ходом шло лицензирование «Дома Радужного Детства». По бумагам же хоспис был полностью укомплектован врачами, им, вероятно, «капала» зарплата. Но, по свидетельствам работников «Радуги», перечисленных выше сотрудников по факту не было. Стоит также отметить, что оклады предположительных «мёртвых душ» в два-три раза превышали оклады рядовых – настоящих – сотрудников. По документам даже у главы «Радуги» Евстигнеева – графа «председатель правления» – оклад не превышает МРОТ.

Де-факто, как рассказали сотрудники «Радуги», в хосписе в ту пору работали инженер и администратор. Они следили за сохранностью зданий, пока длился процесс лицензирования.

Вероятность наличия «мёртвых душ» подтверждает и то, что, когда «Дом Радужного Детства» действительно открылся и в нём появились первые пациенты (апрель 2019), числящихся врачей на рабочих местах не было. Вместо документально учтённых специалистов в хосписе работали специалисты, нанятые из челябинского медцентра «Сакура».

И в воздухе повисают вопросы.

Действительно ли в «Радуге» в ту пору работали перечисленные выше специалисты?

Если они действительно были, то чем занимались и за что получали зарплату, если хоспис в декабре 2018 года ещё не открылся?

А если этих специалистов всё же не было, то на что тратились деньги, выделенные им на зарплату?

И практикуется ли использование «мёртвых душ» в «Радуге» сейчас?

По словам Наталии Чайка, которая ранее работала в «Доме Радужного Детства» канистерапевтом, вопрос о том, почему в хосписе нет врача, задавался Евстигнееву регулярно.

Наталия Чайка,  канистерапевт

«Один из основных вопросов, которые я озвучивала Евстигнееву: почему нет врача? Врача, который бы регулировал весь процесс реабилитации; который бы корректировал терапию; который бы составлял реабилитационные программы для детей. То есть человека, который бы взял на себя ответственность за все те манипуляции и действия, которые происходили в «Доме Радужного Детства». Меня пугало, что такого человека в хосписе нет. Были люди, которые выполняли свои обязанности: я – канистерапевт; специалист по ЛФК; массажист; психолог. Каждый действовал в пределах своей компетенции. Но не было того человека, который бы координировал деятельность этих специалистов в целом. В этом была основная проблема. Я отработала в «Доме Радужного Детства» год, но ни врача, ни реабилитолога в хосписе так и не появилось. Разговоры об этом ни к чему не приводили. Когда я только пришла работать туда, то, конечно, я была очарована. Но у Евстигнеева красиво только на словах, а на деле – нет врача. Постепенно я разочаровалась в этом проекте».

Стоит отметить, что в «Дом Радужного Детства» приезжали сессионные врачи, приглашённые из частных клиник. В каждом заезде детей осматривали неврологи, гастроэнтерологи и ортопеды. Но потом эти специалисты уезжали и не следили за самочувствием маленьких пациентов.

«Нужны врачи, которые будут вести ребенка, наблюдать. И этот врач должен свести все эти консультации в одно целое. Сделать вывод по тому, как ребенка дальше лечить. Консультанты проконсультировали и уехали. Ребенка нужно осматривать каждый день. Это должен делать врач. Врач, который постоянно находится в этом хосписе. Он должен составить программу реабилитации. А если нет такого человека, который проанализирует результаты консультаций, то эти консультации просто бесполезны», – уверена врач-педиатр Ольга Кайдаш.

По словам Наталии Чайка, в «Доме Радужного Детства» должны постоянно работать такие врачи, как: врач адаптивной физкультуры, врач-реабилитолог, врач-ортопед, врач-педиатр. Эти специалисты должны отвечать за составление индивидуальной программы реабилитации для каждого ребёнка. А так как этих специалистов по факту в хосписе не было, то сотрудникам «Дома Радужного Детства», по их словам, приходилось нелегко.

«Детям лепилось всё подряд»

Юлия Зулина работала в «Доме Радужного Детства» медсестрой. Она занималась отбором детей в хоспис. По её словам, чётких критериев отбора детей в хоспис не было, приходилось полагаться только на собственные знания.

«Изначально передо мной задачу ставили так: я должна на ребёнка посмотреть и понять, подходит он нам или нет. Чётких критериев не было. Были размытые формулировки – не ходит, не сидит, не говорит; при этом дети с такой симптоматикой имеют разные диагнозы. Здесь уже я исходила из своих критериев, которые определила для себя: что ребенок должен уметь, что не уметь.

Естественно, такими вещами должны заниматься врачи. Невролог, который даст свои рекомендации, можно или нельзя. В идеале отбором должны были заниматься врач-невролог и врач-реабилитолог. Кому-то действительно в «Доме Радужного Детства» можно было помочь, кому-то нет. Потом сталкивались с тем, что, оказывается, у тех детей, у которых нет результата и быть его не могло, они, вроде как, и не должны приезжать в «Дом Радужного Детства». Какой смысл гонять ребенка, нагружать его процедурами, если помочь мы ему не можем?

Тогда закономерный вопрос: почему хоспис? почему паллиативная помощь? – Если мы таких детей не готовы брать», – недоумевает Зулина.

Юлия Зулина рассказывает, что с отсутствием врача «справлялись грустно, методом тыка». Многим детям, по ее словам, были противопоказаны некоторые процедуры. Однако в связи с тем, что назначения этих процедур не курировались врачом, а работники хосписа не знали медицинских тонкостей, «детям лепилось всё подряд». По словам Юлии, это происходит и сейчас. Также бывшая медсестра хосписа признаётся, что было несколько моментов, когда после процедур детям становилось плохо. Фактической помощи им никто не оказывал, малышей всего лишь отстраняли от занятий, и те самостоятельно приходили в себя.

«Детей, которые никогда не проходили реабилитацию; детей, которые никогда не были на процедурах – этих детей выдёргивают в «Дом Радужного Детства». Там они получают колоссальную нагрузку и стресс. Во-первых, физически. Во-вторых, психо-эмоционально. Ребёнку очень тяжело. За четыре недели он сильно устаёт. И если у ребёнка в анамнезе есть судорожная готовность, дома его начинает ломать...

Если ребёнка не поддерживать в той физической форме, какую ему задали – вместе с темпом, – у ребёнка начинают болеть мышцы, всё тело начинает стягивать. У ребёнка может начаться эффект отмены. Тело будет требовать нагрузку, а из-за отсутствия занятий реакция ребёнка непредсказуема. Некоторые родители прекращают занятия с ребёнком сразу же, как только возвращаются из «Дома Радужного Детства» домой. Без постоянных занятий у детей через три-четыре месяца может случиться откат в тех навыках, которые он приобрёл.

Никто не скажет мамам, что, когда они приедут домой, их ребёнок начнёт сходить с ума, потому что у него не будет той нагрузки, у него не будет того режима; ребёнок очень долго будет отходить. Когда они приезжают в «Дом Радужного Детства», им красиво напевают, что всё будет хорошо. А о том, что с ними будет потом, ни одному родителю сказано не было», – отмечает медсестра Юлия Зулина.

Приукрашивания или наглый пиар?

Таким образом, полноценную работу в «Доме Радужного Детства», вероятно, выстроить было невозможно. Это, как нам кажется, не согласуется с теми материалами, которые «Радуга» регулярно публикует на своих ресурсах. Там всё сплошь «радужно»: дети, по их словам, буквально начинают ходить и едва ли не исцеляются от своего неизлечимого диагноза.

Наталия Чайка,канистерапевт

«Что касается тех фантастических результатов, которых достигают дети в «Доме Радужного Детства» и о которых Евстигнеев говорит, мне кажется, это лукавство. Если ребенок, например, изначально не держал ложку, то по окончании курса реабилитации он не будет держать ложку, потому что не было такой цели в программе реабилитации. А почему такой цели не было? Да потому что не было самой программы реабилитации, её некому было составлять. Есть некоторые несостыковки слов Евстигнеева и того, что есть на самом деле. В любом случае, дети, которые попадали туда, получали что-то полезное. Я не могу сказать, что они приехали и вообще ничего не получили. Многим детям укрепили мышечный корсет. Но говорить о каких-то глобальных изменениях нельзя. Там не было такого, что ребенок не ходил, а тут вдруг встал и пошел. Не надо забывать, что в этом «встал и пошел», во-первых, долгий, целенаправленный труд родителей. Не бывает так, что ребенок ничего не умел, а тут за три недели с ним что-то сделали и он встал на ноги. Такого не бывает».

А вот что «Радуга» пишет о такой процедуре, как биоакустическая коррекция:

«Оказывается, лечиться можно весело и приятно, без лекарств и операций, под музыку. Именно так в Доме радужного детства проходит одна из физиопроцедур – биоакустическая коррекция (БАК).

Мамы не могут нарадоваться, глядя на детей, как они меняются. «Мы не предполагали, насколько процедура будет эффективной. Сын после курса БАК стал лучше читать – раньше читал по слогам, сейчас – целыми словами, если они не длинные. Разговорная речь стала живее – увеличился темп».

«Мы стали лучше рисовать – раскрашивая карандашами или красками, уже почти не выходим за контуры, – рассказали родители ещё одной нашей подопечной. – С речью тоже стало лучше – рот у дочки просто не закрывается: она более активно начала повторять услышанные слова, уместно их использовать»

При этом стоит отметить, что биоакустическая коррекция имеет ряд противопоказаний. Но, несмотря на это, есть мнение, что в «Доме Радужного Детства» БАК назначают всем детям вне зависимости от их диагноза и состояния.

«У биоакустической коррекции очень много противопоказаний. «Тяжёлые» дети практически все имеют в анамнезе эпилепсию. Плюс определённые психо-эмоциональные и когнитивные особенности, при которых опять-таки есть ограничения при использовании БАК. Если у ребёнка есть эпилепсия, то биоакустическая коррекция может спровоцировать приступ.

Те неврологи, что были в хосписе сессионно, запретили в своих рекомендациях проводить БАК детям, у которых есть эпилепсия. Несмотря на это, Валерий Алексеевич считал, что БАК нужно делать всем детям.

То есть фактически, если с ребенком что-то случится, то ответственность никто не понесет. А с другой стороны, логично предположить, что ответственность несет руководитель, потому что он дал разрешение на эту процедуру. Всё делается на страх и риск, никто не предупреждает родителей о том, что ребенку не рекомендуются некоторые процедуры.

В хосписе нет невролога, который бы мог расшифровать ЭЭГ, нет возможности оказать первую медицинскую помощь ребёнку, скорая будет ехать долго – неизвестно, что за это время случится с ребёнком. То есть мы берем ребёнка на реабилитацию, а по факту вгоняем его в опасное состояние», – утверждает Зулина.

В итоге, по рассказам бывших работников «Дома Радужного Детства», дети в этом хосписе подвергаются серьёзной опасности. Во-первых, за ними не наблюдают врачи. Во-вторых, процедуры, назначаемые бездумно, могут спровоцировать у детей ухудшение состояния. И то, что раньше казалось благом – нахождение хосписа за городом, вдали от шумного мегаполиса, – в таком контексте кажется уже не столь положительным нюансом. Ведь в критической ситуации скорая к ребёнку может и не успеть...

А был ли хоспис?

Резюмируем: в Омске и за его пределами прошла огромная пиар-кампания, в ходе которой благотворительный центр «Радуга» заявлял о создании «единственного в России детского хосписа европейского формата «Дом Радужного Детства». По факту хоспис так и не построили, ведь проект должен был состоять из трёх корпусов, один из них – спальный – так и остаётся лишь идеей. И всё же «Дом Радужного Детства» сейчас функционирует, но в качестве этакого реабилитационного центра. Правда, неясно, что именно имеют в виду создатели, говоря о европейском формате, ведь здания не совсем приспособлены под нужды детей с инвалидностью. До недавнего времени там не было даже пандусов.

Светлана Перевалушко приезжала в «Дом Радужного Детства» как кинестетикс-наставник с лекцией о позициионировании детей с инвалидностью. В ходе этого визита Светлана отметила отсутствие в «Доме Радужного Детства» доступной среды. По её мнению, для хосписа это недопустимо, так как большая часть детей там передвигается на инвалидных колясках.

Светлана Перевалушко,мама тяжелобольного ребенка

«Доступная среда не продумана. Я знаю, что многие мамы, которые ездили туда, были недовольны тем, что лифт отключался, и они своих детей таскали на руках. Я принципиально своего ребенка не таскаю. Мой сын уже весит 20 килограммов. Я, конечно, неслабая женщина, но моя спина этого не выдерживает. Хоспис должен быть примером в отношении доступной среды. Родителям и детям должно быть там комфортно и удобно».

Наталия Чайка, канистерапевт

«Если в учреждении, которое позиционирует себя как организация для работы с тяжелобольными детьми, с лежачими детьми, с паллиативными детьми, отсутствуют пандусы – о чем вообще можно говорить? Это мера ответственности. Человек взял на себя ответственность, открыл данное заведение, но не позаботился о том, чтобы мамы своих детей не таскали на руках. А там у нас были и довольно крупные дети. То есть мама должна ребенка в коляску посадить, высадить, донести – там не две ступеньки. А зимой еще и скользко. Просто о мамах не позаботились. На словах – там всё для мам. На деле – не всё».

«Это не хоспис. Это даже не хоспис в европейском формате. Потому что там – в Европе – помощь оказывается всем детям. Там каждому ребенку в зависимости от диагноза назначается адекватная терапия, лечение, реабилитация – практически с рождения. Я отработала год и так и не поняла цели этого места. И непонятно, для кого работает «Дом Радужного Детства». Валерий Алексеевич пытался эту цель объяснить, но слова расходятся с делом», – рассказывает Юлия Зулина.

Что касается пандусов, то в последних своих выступлениях Валерий Евстигнеев заявляет, что они есть. При этом важно отметить, что пандусы установлены лишь в усадьбе Грибаново, где семьи живут. Но к хоспису эта усадьба не имеет никакого отношения, «Радуга» всего лишь арендует площадь в коттедже. Сам же хосписный комплекс пандусами не был оборудован вплоть до января этого года. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть недавнюю презентацию «Дома Радужного Детства»: на видео Евстигнеев проходит мимо крыльца административного корпуса, где семьи каждый день обедают. Ничего, что походило бы на пандусы, там не обнаруживается.

О «Доме Радужного Детства» нам рассказали не только его сотрудники или мамы тяжелобольных детей. Мы поговорили с самим подопечным «Радуги», который дважды побывал в этом хосписе. Парень дал анонимный комментарий. (Аудиозапись беседы находится в распоряжении редакции).

«Нас поселили в Грибаново. Я жил на втором этаже. Там были крутые высокие лестницы. Ну и на четвёртый день я уже просто не мог по ним подниматься. Тогда я был уже не на коляске. С коляски я перешёл на костыли. Ещё у меня там были проблемы с гигиеной, потому что душевая в Грибаново имела высокий борт. И я физически не мог туда забраться и нормально помыться. Мылся я в душевой бассейна. Слава богу, по субботам там разрешали мыться.

Обедал я в административном корпусе. И каждый поход туда был отдельным приключением. Там на крыльце не было не то что пандуса, там не было даже перил, чтобы можно было как-то держаться. Я ни на что не мог опереться, чтобы взобраться по лестнице. При этом, когда я был в хосписе в январе 2020 года, Валерий Алексеич обещал, что пандусы установят. Но вот, я приехал второй раз в октябре – и ничего. А мамам приходилось таскать детей на руках, чтобы войти в здание.

Ещё, учитывая сегодняшние реалии, было странно, что некоторые сотрудники хосписа не носили медицинские маски. Когда я спросил у них, почему они не надевают маски, они ответили, что якобы не обязаны носить маски, так как они ни с кем не контактируют. По-моему, это неправильно. Я сомневаюсь, что они ни с кем не контактировали. Они же могут буквально сходить в супермаркет и подцепить коронавирус там».

Таким образом, несмотря на то, что здание усадьбы Грибаново оборудовано пандусом, внутри оно, вероятно, никак не приспособлено под нужды детей с инвалидностью. Равно как и не совсем приспособлен сам «Дом Радужного Детства». Стоит добавить, что установкой пандусов в «Доме Радужного Детства» занялись только сейчас, спустя почти два года с момента открытия хосписа. И есть подозрение, что дело сдвинулось с мёртвой точки лишь после шумихи в социальных сетях...

Громкие увольнения

Сотрудники «Дома Радужного Детства» понимали – в хосписе что-то идёт не так. Понимали даже, что именно не так. Однако все их просьбы, советы, призывы, как уверяют сотрудники «Радуги», натыкались на глухую стену безразличия со стороны руководителя – Валерия Евстигнеева. Это, по их словам, подтверждает ситуация с врачом и с пандусами. В то время как вопросы медицины и доступной среды руководитель должен был решить в первую очередь – исходя из логики хосписной помощи. По факту же Евстигнеев отставил эти вопросы в дальний угол, несмотря на протесты персонала.

И этому есть объяснение. Для средств массовой информации достаточно яркой картинки, которую выгодно можно растиражировать. Едва ли корреспонденты будут докапываться до сути, выяснять причины многочисленных недочётов. Да и к тому же у «Радуги» достаточно стабильная репутация и большой кредит доверия. Поэтому Евстигнеев, надо думать, и полагается на внешнюю составляющую.

Юлия Зулина однажды пыталась направить работу «Дома Радужного Детства» в нужное русло.

«Мы говорили с Евстигнеевым о том, что перспективных детей надо брать под шефство. На постоянную регулярную реабилитацию. Каждые три месяца их брать и вести. Есть шанс реально помочь ребенку. Я предлагала курировать таких детей. Но когда я таких двоих детей взяла повторно, Валерий Алексеевич задал мне вопрос: «Зачем?». Я ему отвечаю, что мы договаривались вести таких детей. А если их вести, то их нужно ставить в план будущего набора, на год вперед всё распланировать. На что мне было сказано: «Забудь. Тебе что, делать нечего? Нам нужны новые дети, нам нужны новые лица. Нам нужен народ для привлечения финансов», – вспоминает Зулина.

Исходя из этого, всё встаёт на свои места: отсутствие врача, отсутствие доступной среды, громкий пиар.

Такое отношение к делу и вынудило в 2020 году почти всех сотрудников «Дома Радужного Детства» уволиться. А за ними последовали и работники, находящиеся в офисе: специалист по социальной работе, фандрайзер, пиарщики и журналисты. За очень короткое время обновился почти весь состав «Радуги». При этом оказалось, что такая ситуация для благотворительного центра является традиционной.

Позорные суды

Некоторые увольнения и вовсе доходили до суда. При этом процессы стабильно заканчивались не в пользу «Радуги».

Так, в начале 2019 года в суд обратился Евгений Родин, который проработал в «Радуге» несколько месяцев и исполнял обязанности ивент-менеджера. Евгений организовывал благотворительные мероприятия. По его словам, он принёс «Радуге» около 400 тысяч рублей, однако обещанных денег ему за это не заплатили. Справедливости пришлось искать в суде.

Евгений Родин,ивент-менеджер

«Самое неприятное было то, что в какой-то момент Валерий Алексеевич перестал отвечать на телефонные звонки. Я хотел у него спросить, где оставшаяся сумма, которую мне не выплатили. Он просто пропал. На телефон не отвечал, в офис не приезжал. А потом он куда-то уехал и даже на суд не приходил. На последнее заседание в суд он всё же пришел, где всё отрицал и давил на жалость. Якобы он помогает деткам, сейчас эти деньги взыщут, и получается, мы эти деньги заберем у детей. Суд это не убедило, вся доказательная база была на моей стороне»

В итоге Евстигнеева обязали выплатить Евгению Родину заявленную в договоре с ним сумму.

Другой судебный процесс был для «Радуги» более болезненным. После него, к счастью для всех будущих сотрудников, в центре стали выплачивать отпускные. До этого работники «Радуги» довольствовались неоплачиваемыми отпусками, что, кстати, противоречило трудовому законодательству. Собственно, это и стало поводом для судебной тяжбы.

Осенью 2016 года в суд обратилась Екатерина Голофаева, которая в «Радуге» более года проработала специалистом по социальной работе. Стоит заметить, что в ту пору отпуска в благотворительном центре были больной темой – Евстигнеев не жаловал тех, кто хотел заслуженно отдохнуть. Именно поэтому, вероятно, он и не платил сотрудникам компенсацию, дабы те продолжали работать и приносить «Радуге», а значит, и Евстигнееву деньги. А тех, кто пытался задавать вопросы и отстаивать свои права, Евстигнеев пугал увольнением.

«В какой-то момент одна из сотрудниц при всех подошла к Евстигнееву и спросила, почему нам не платят отпускные. Она задала этот вопрос при всех. Он (Евстигнеев, ред.) подскочил и сказал, что еще один подобный вопрос, и ты вылетишь отсюда. А сейчас я тебе делаю предупреждение. И если ты будешь продолжать, то будешь уволена с записью в трудовую книжку. Эта девушка уволилась через неделю», - поделилась Голофаева.

Другой случай, как рассказывает Екатерина, и вовсе походил на цирк. На этот раз в отпуск попросился инкассатор, что, вполне ожидаемо, вызвало у Евстигнеева бурю негодования. В качестве мести Евстигнеев обвинил инкассатора в краже денег. По логике, следовало бы обратиться в правоохранительные органы. Но вместо этого руководитель «Радуги» собрал планёрку, на которой заставил подчинённых голосовать в пользу того или иного наказания.

Екатерина Голофаева,специалист по социальной работе

«Евстигнеев начал преследовать одного из сотрудников. Собрал планерку, на которой предлагал принять совместное решение, как мы будем его наказывать. На выбор предложил три варианта. А я понимаю, что человек, которого он хочет наказать, не совершал того, в чем его обвиняли. Этот сотрудник был инкассатором. Он проработал год. Попросился в отпуск. У Евстигнеева на отпуска аллергия. Он ему отказал. Сотрудник написал заявление и назначил дату отпуска, потому что он год проработал и имеет право на отпуск. Без отдыха сложно работать. После чего Евстигнеев собрал планерку, на которой сказал, что тот сотрудник ворует деньги из ящиков. И давайте придумаем, как мы его накажем. Запись в трудовой или увольнение по статье, или штраф. Евстигнеев говорил, что доказательства у него есть. Но мы все знали, что никаких доказательств у него нет».

Екатерина отказалась голосовать. Попытка показательной казни ничем не закончилась, инкассатор вскоре уволился сам. А в «Радуге» постепенно закручивали гайки. Наконец Екатерина решила поговорить с Евстигнеевым по душам.

«Я все-таки решила с ним поговорить, потому что, по сути, мы же делаем одно дело. Мы сели в отдельное помещение. Душевно поговорили. Он мне рассказал, насколько его беспокоит происходящее. Насколько ему тяжело, ведь ему нужно следить и за стройкой хосписа, и за тем, что происходит в офисе. Тяжело, когда с сотрудниками нет взаимопонимания. Но в конце он сделал странную вещь. Он сказал, что «видимо, я действительно не справляюсь на два фронта, раз так, то какой из меня руководитель. Надо меня снимать с председателя правления. Поэтому я прямо сейчас и откажусь от этих полномочий». Я начинаю пугаться. Может, нервный срыв, думаю. Я спрашиваю, что происходит; прошу не делать необдуманных вещей. Он мне ответил, что решение обдуманное, взвешенное. Он начинает обзванивать по списку всех членов правления и говорить: «Ты не против, если я снимусь с председателя правления?» Всех прозвонил. Всех убедил, что так надо. Потом вышел к сотрудникам и говорит, что всё, он больше не будет председателем правления, будем выбирать нового. Все были в недоумении. Я ему говорю, зачем весь этот концерт? Ну и разошлись на этом. Это была пятница.

В понедельник приходим на планерку. Он не в духе. И начинает заявлять, что тут против него развелась целая оппозиция. И эта оппозиция хочет его выкурить. Но этого никогда не случится, потому что если он уйдет, то всё рухнет. Все сидят, ничего понять не могут. У него спрашивают, что случилось, а он отвечает, что вот, «в пятницу Голофаева закрылась со мной в комнате и давай меня прессовать, чтобы я с должности снимался».

Меня в этот момент подбросило. Я догадывалась, что иногда он привирает, но сама я никогда с этим не сталкивалась. Я подлетаю со стула и говорю – вы врёте! Он сидит и улыбается. Я понимаю, что сейчас никому ничего не докажу, потому что разговор был наедине. Потом он заявил, что все полномочия будут у него. Вся бухгалтерия, все решения принимает единолично он», - вспоминает Екатерина.

Эта сцена вынудила Екатерину Голофаеву незамедлительно покинуть «Радугу».

Кстати, Валерий Евстигнеев недавно снова анонсировал свой уход с поста руководителя «Радуги». Эту новость он опубликовал на своей странице во «ВКонтакте». Правдивая ли это информация или же Евстигнеев вновь заигрывает со СМИ – покажет будущее.

После увольнения Екатерина Голофаева подала на «Радугу» жалобу в трудовую инспекцию по поводу невыплат отпускных сотрудникам. Евстигнеева оштрафовали. На этом полномочия инспекции были исчерпаны. Екатерина обратилась в суд. И её иск удовлетворили в полном объёме – с «Радуги» взыскали около 40 тысяч рублей.

Пляска на могиле

Судебный процесс закончился в пользу Екатерины Голофаевой: с «Радуги» взыскали деньги. В это же время возлюбленный Екатерины разбивается в аварии, а на сайте благотворительного центра «Радуга» вскоре появляется новый – очень странный – сбор средств:

«Внимание!

"Радуга" объявляет нестандартный сбор средств в сумме 75 784,05. 

Деньги необходимо собрать для вторичной оплаты отпускных пособий бывшему сотруднику "Радуги" по организации социальной работы Голофаевой Екатерине. 

Повторной оплаты Голофаева Е. добилась через суд с целью незаконного корыстного обогащения. В организации все средства являются целевыми, они получены для оказания помощи больным детям, поэтому выплата денег из фонда невозможна. 

Мы вынуждены обратиться к гражданам, которые на протяжении 19 лет преданно помогали нашим маленьким омичам. 

Решение принято единогласным голосованием общего собрания членов организации ОРОО "БЦПД Радуга". Это решение - вынужденное. Мы считаем, нет большего греха и позора, чем наживаться на больных детях».

Сопровождается текст иллюстрацией, на которой приводится довольно-таки издевательское стихотворение:

«Деньги не помогут нам в могиле...

Деньги не заменят нам любви...

Почему же ради этой пыли...

Люди перестали быть людьми!?»

Напомним, незадолго до этого сбора парень Екатерины Голофаевой погиб в автокатастрофе. В таком контексте эти стихи приобретают дополнительный смысл.

Настораживает в тексте сбора и другое, а именно: формулировка «Повторной оплаты Голофаева Е. добилась через суд с целью незаконного корыстного обогащения». Таким образом, «Радуга» усомнилась в легитимности решения суда.

Раньше на сайте «Радуги» под сборами можно было оставлять комментарии. После этого сбора, который вызвал бурю негодования у пользователей, комментарии на сайте были отключены.

Вот один из комментариев от некоего Олега Леонова к тому сбору:

«Открытое письмо к В. Евстигнееву. Я так понимаю, что лично Вы, Евстигнеев Валерий Алексеевич, взяли на себя функции судебной власти. Лично Вы теперь обладаете преимущественным правом вменять человеку статью 285 УК РФ «Незаконное обогащение», я Вас правильно понял? Своими действиями лично Вы, Евстигнеев Валерий Алексеевич, не только нарушаете Конституционные права этого человека (см. ст. 49 КРФ), но и позорите Благотворительный центр «Радуга», в котором работают действительно достойные и уважаемые люди – сотрудники паллиативного и социального отделов. Не нужно манипулировать ответственностью жертвователей, которые направляют средства на действительно благородные цели. За три последних месяца Ваш личный вклад в дело «Радуги» – это самовыдвижение на четыре премии, в том числе «Народный герой» и этот позорный сбор, на месте которого могла быть история ребёнка, которому, в отличие от Вас, действительно требовалась бы помощь». (орфография и пунктуация автора даны без изменений)

Кстати, Евстигнеев скрывает комментарии и под некоторыми записями в своих социальных сетях. Это наталкивает на определённые размышления. Неужели руководитель «Радуги» боится дискуссий и готов только к комплиментам?

«Евстигнеев - неэффективный руководитель. Он не понимает, как управлять командой; не умеет адекватно ставить задачи и цели, расставлять приоритеты. Успех «Радуги» обусловлен хорошими кадрами, которые искренне стараются помочь детям, а не накормить своё эго. Но никак не действиями руководителя, который не понимает простых механизмов работы с командой. Но самое плохое, конечно, не это, а то, что он постоянно обманывает людей. И у него нет иных инструментов воздействия, кроме наказаний. А наказывать он пытается судом, штрафами, преследованиями. Это не просто неэффективно, это смешно», - утверждает Екатерина Голофаева.

Евстигнееву нужны лояльные?

О деловых качествах Валерия Евстигнеева высказалась и Елена Мельникова, которая ранее работала в «Радуге» психологом.

Елена Мельникова,психолог

«Валерий Евстигнеев – типичный авторитарный руководитель с противоречивыми распоряжениями. Мнения свои он меняет без предупреждения. А потом сотрудник чувствует вину. Валерий Алексеевич подстраивает всё так, что это не он всё неожиданно переиграл, а это сотрудник неверно понял и неверно исполнил. Вот такая схема. Его цель – переложить ответственность на сотрудников».

Елена Мельникова рассказывает, что перед ней в «Радуге» поставили странную задачу – сделать сотрудников «Дома Радужного Детства» послушными.

«В мои обязанности, со слов Валерия Алексеевича, входила работа с психологическим климатом внутри коллектива. Он был недоволен абсолютно каждым. В целом работой коллектива. Я должна была исправить психологический климат в коллективе в том русле, как это требовалось Валерию Алексеевичу. А ему требовалось беспрекословное подчинение и исполнение всех его распоряжений. И я была механизмом достижения этой цели. Ему не было важно, чтобы мы были дружным коллективом. Ему было важно, чтобы мы были управляемы», – поясняет Елена Мельникова.

Однако такая работа противоречила принципам Елены, ей не нравилось быть инструментом манипуляций в руках Евстигнеева. Поэтому постепенно она отошла от работы с сотрудниками и переключилась на обычную работу с мамами и детьми.

«Евстигнеев всегда настойчиво пытался убедить мам, что они неинтересны никому – ни обществу, ни региону. Что до них якобы никому нет дела. Только «Радуга» – единственная, кто готов им помочь и кто обращает на них внимание. Это не так и это не правильно. Эти люди старательно пытаются быть обычными членами общества, а он им почему-то пытается внушить обратное», – сетует Мельникова.

«Это было насмешкой»

Итак, Валерий Евстигнеев закрепил за собой право единоличных полномочий: в «Радуге» именно он решает, кому помочь; именно он решает, кому из сотрудников сколько заплатить. А за неимением в его хосписе врача на постоянной основе именно Евстигнеев отвечает за наличие и отсутствие тех или иных процедур.

Так, в 2020 году в «Доме Радужного Детства» с детьми начала заниматься монтессори-педагог Анна Борисова. И вопросов к работе хосписа появилось ещё больше.

Наталия Чайка, канистерапевт:

«Монтессори – это очень хорошая педагогическая методика. Но когда она появилась в «Доме Радужного Детства», мы не совсем поняли, как она подходит к паллиативной деятельности. Как она поможет детям, которые не всегда могут удерживать предметы? Мы бы, наверное, и не обратили на это внимание, если бы педагог монтессори не взяла на себя полномочия руководства всего того, что происходит в хосписе. Почему-то она стала заниматься и теми аспектами, которые касаются медицины, хотя Анна Борисова в этой области не компетентна, у неё нет медобразования. Монтессори – хорошая методика со своими определёнными целями и задачами. Но не для хосписа, не для места, которое заявлено как учреждение для паллиативных детей».

Схожего мнения придерживается и Елена Мельникова, работавшая в хосписе психологом.

«Несмотря на то, что в хосписе не было паллиативных детей, а были относительно сохранные, это было насмешкой – предлагать этим детям заниматься тем, чем Анна Борисова им предлагала заниматься. Это нельзя назвать полноценными занятиями в классе монтессори. Она предлагала ребенку с гиперкинезами резать банан и наливать лимонад – я думаю, слезы на глазах у мамы были вовсе не от радости в этот момент. Очень странно профессионалу ожидать от этих детей результата, предлагая им такую работу. И очень странно предлагать детям работу, которая не соответствует их способностям», – отмечает Мельникова. 

Юлия Зулина, бывшая медсестра «Дома Радужного Детства», говорит, что в какой-то момент Анна Борисова стала правой рукой Евстигнеева. При этом она даже не числилась в штате «Радуги», а была своего рода волонтёром.

«Я была не согласна с ее (Анны Борисовой, ред.) методами. В частности, меня не устраивало ее требование привлекать сохранных детей в хоспис. Сохранные дети – это дети с относительно сохранным интеллектом, у которых работают ноги, руки, и в идеале, чтоб они могли хотя бы самостоятельно сидеть. Ей они были нужны, для того чтобы проводить свою монтессори-терапию.

Сначала передо мной ставили цель набирать как можно больше паллиативных детей. Потом цель поменялась. Цель стала – набор сохранных детей. Это всё совпало с появлением в «Доме Радужного Детства» монтессори-терапии, которая, в принципе, и не подразумевает работы с детьми-инвалидами», – рассказывает Зулина.

Сейчас Анна Борисова присутствует в списке сотрудников «Радуги» и продолжает свою деятельность в «Доме Радужного Детства». Для этого там оборудовали отдельную зону с мебелью, с учебным инвентарём, провели побочный водопровод – работу закончили в кратчайшие сроки. В то время как пандусы, напомним, не могли установить почти два года.

Мы задались вопросом: «Кто такая Анна Борисова?»

Является ли Анна Борисова членом секты «Белое братство»?

Путём нехитрых манипуляций находим в интернете публикацию «Коммерческих вестей» от 28 ноября 2018 года. Заголовок: «Анна БОРИСОВА, Монтессори-педагог: «Детский центр Монтессори или кладбище?» Автор текста, – собственно, Анна Борисова. На правах рекламы она рассказывает о школе Монтессори, которую она и её коллеги хотели построить в Усть-Заостровке Омской области, но столкнулись с трудностями.

«В 2017 г. в Омской области в непосредственной близости от Усть-Заостровского сельского поселения был открыт Монтессори-класс для детей от 3 до 6 лет. Это мини-проект, предполагающий в случае успешной реализации дальнейшее развитие и расширение (первая очередь реализации инвестпроекта развития территории, одобренного в 2015 году администрацией района). Это попытка восстановить справедливость в отношении метода Монтессори и сделать его доступным для детей из разных семей, восстановить формат настоящего Дома детей, предполагаемый методом Монтессори», – говорится в публикации.

Тот же самый материал, но с интересными подробностями, мы находим на сайте «Регионы России». Там Анна Борисова пишет:

«Еще в 2009 году Посланником Татьяной Николаевной Микушиной был запланирован Детский сад Монтессори на землях вблизи Усть-Заостровского сельского поселения Омской области. Много сил было затрачено Татьяной Николаевной на заботу о лучшем будущем для детей, создание условий для их гармоничного развития. Система Монтессори выбрана, как наилучшим образом способствующая развитию потенциала ребёнка на идеях гуманизма и нравственности. Воплощать проект в жизнь пришлось в её отсутствие, т.к. в 2012г. после пожара вокруг её дома, в котором она чудом осталась жива, ей пришлось покинуть страну». [орфография и пунктуация автора даны без изменений]

Пытливым взглядом мы замечаем очень подозрительную строчку: «Посланником Татьяной Николаевной Микушиной». Ищем информацию и о ней.

Находим удалённую страницу с сайта «Квантовый переход», которая озаглавлена «Микушина Татьяна Николаевна покинула Россию».

В тексте сообщаются подробности пожара:

«Возможно, многим известно, что 19 апреля 2012 года в Ашраме Микушиной Татьяны Николаевны случился пожар, а точнее, его подожгли. Огонь охватил всю территорию вокруг Ашрама, его высота достигала 10-15 метров, выгорели растения, кустарники и повреждены деревья на площади около 10 гектар. Огонь в считанные минуты оказался возле Ашрама, Татьяна Николаевна сделала призыв к Архангелу Михаилу, и стена огня прошла почти в полуметре от Ашрама, только поэтому люди не пострадали.

Пожарные приехали через час после вызова, когда вокруг Ашрама все уже горело. Они погасили огонь на территории и людям тогда удалось выйти из здания, где невозможно было дальше находиться из-за дыма.

Вознесенные Владыки сказали, что это является проявлением противодействия сил Сдерживания в России.

По рекомендации Вознесенных Владык Микушина уехала из России. Ведь всякое действие, направленное против Посланника Великого Белого Братства, ложится кармическим бременем на страну. Но и любая помощь, оказываемая Посланнику, вызывает благословение страны, которая приютила Посланника. Чтобы предупредить дальнейшее противодействие и не утяжелять карму России, Татьяна Николаевна покинула нашу страну. Юридически и фактически Ашрам передан последователям Учения Вознесенных Владык». (орфография и пунктуация автора даны без изменений)

О пожаре рассказывает и сама Татьяна Микушина на своём YouTube-канале. А среди прочего, она упоминает, что у неё якобы есть мантия Посланника Великого Белого Братства и что на протяжении 14 лет (с 2004 по 2018 года) в России велось учение, призванное показать миру альтернативный путь развития.

                  Судя по всему, в Омской области силы этого учения были сосредоточены в том самом «ашраме Татьяны Микушиной» в Усть-Заостровке. Частью этой общины, надо полагать, и должна была стать школа Монтессори, где бы детей учили особому пути. В другом своём видео Татьяна Микушина сообщает, к чему этот путь должен привести.

Татьяна Микушина (выдержка из ролика «Кто будет царём России» от 14 ноября 2016 года):

«... для того чтобы появился такого уровня человек, который мог бы быть царём, есть два варианта. Первый вариант – это совершенное божественное чудо. (...) Второй путь – это создание условий на Земле, в которые бы могли приходить воплощения высокодуховного существа. Этот путь я и пыталась реализовать на базе тех ста гектар».

Выходит так, что школа Монтессори в омской Усть-Заостровке, по словам Микушиной, должна была стать частью проекта по подготовке России к пришествию нового царя.

Продолжая исследовать интернет, мы натыкаемся на материал екатеринбургского сетевого издания 66.ru за 20 марта 2013 года под заглавием: «Последователи секты «Белое братство» снова открыли охоту на екатеринбуржцев».

Из материала 66.ru:

«На перекрестке улиц Ленина — Московская появился с виду неприметный баннер, рекламирующий книгу некой Татьяны Микушиной «Как избежать катаклизмов?». На плакате указан адрес сайта и телефон. Казалось бы, обычная реклама очередной книги какого-то новоявленного психолога.

Мы навели справки и выяснили, что автор книги Татьяна Микушина считает себя не иначе как истинным национальным достоянием России и является последователем знаменитой секты «Белое братство».

Для справки: «Великое белое братство» — религиозное движение, известное как тоталитарная секта. Было основано в 1990–1991 годах в Киеве. Лидер организации — Юрий Кривоногов, принял ритуальное имя Юоанн Свами (Иоанн Святой, то есть Креститель); Мария Цвигун — ритуальное имя Мария Дэви Христос, объявила себя Девой Марией, живым воплощением Христа, одновременно его матерью и невестой. Секта прогремела на всю Россию. За свою деятельность в 1996 г. Мария Дэви Христос была осуждена на 4 года колонии общего режима, Юрий Кривоногов — на 6 лет».

В материале сообщается, что Татьяна Микушина является главой общественной организации «Сириус» и занимается просветительской деятельностью. Это подтверждают её сайт и видеозаписи с уже упомянутого YouTube-канала. На нём Микушина рассказывает о ментальной связи с некими «Владыками» и о посланиях, которые ей шлёт, в частности, даже сам Иисус Христос.

Журналисты также процитировали настоятеля местного храма, который заявил, что «те люди, которые раньше были членами секты «Белое братство», после того как все учения были разрушены, не смогли найти себя в жизни». По словам священнослужителя, «единственный выход для них – стать новыми гуру и продвигать свои идеи. Чем сейчас они и занимаются. Они организуют различные центры реабилитации для алкоголиков, наркоманов, подтягивая новых адептов».

Также оказалось, что сообщество «Сириус-Центров» – это международное движение. По крайней мере, об этом сообщается на сайте самой организации. На этом же сайте находим репортаж с одной из встреч участников сообщества (датируется материал апрелем 2018 года).

Начинается текст так:

«С 5 по 9 апреля прошла международная встреча Сириус-Центров и Книжных центров. Это событие произошло спустя три недели после пожара в ашраме Посланника, который находится на территории Учебного Центра под Омском».

В репортаже цитируют саму Микушину:

«Нужно сердцем чувствовать людей и распространять Учение от сердца к сердцу – тому, кому необходимо. Мы не книжки, не Учение распространяем. Мы помогаем людям, даём им смысл жизни. Но для этого нужно самим поддерживать свой духовный уровень, тогда будет и различение, которое позволит дать человеку именно то, в чём он нуждается».

А также объясняют, что есть Посланник, которым якобы является Татьяна Микушина:

«Владыки нам говорили о том, что Посланник – это Фокус Света, и через тонкие тела Посланника проникает в мир Божественная энергия, благодаря которой физический мир получает возможность эволюционировать. Поэтому нужно было должным образом позаботиться о Посланнике и о том, чтобы принятое Учение было распространено как можно шире».

В конце текста приводится аудиозапись гимна, который участники собрания хором поют во славу Посланника Татьяны Николаевны Микушиной:

«Оду радости поём мы нашему учителю.

Наши жизни освещает свет её водительства.

Наполняет всё пространство самым высшим ликом.

Благодарны мы всем сердцем Богу и Владыкам».

В репортаже упоминается «садик Монтессори», а на фото с мероприятия можно увидеть улыбающееся лицо Анны Борисовой, которая, по всей видимости, является частью общины Татьяны Микушиной.

Микушина и по сей день ведёт свою деятельность. Утверждает, что является Посланником Владык и что поддерживает связь с высшими силами. И всю эту чушь ей удаётся успешно монетизировать: она продаёт книги, диски и ведёт семинары.

Остаются вопросы:

• Является ли община Татьяны Микушиной сектой?
• С какой целью Анна Борисова – ещё недавно часть этой общины – начала сотрудничать с «Домом Радужного Детства»? И до сих пор ли Борисова является частью учения Микушиной?
• И неужели детский хоспис «Дом Радужного Детства» стал вотчиной эзотериков-оккультистов, глава которых называет себя Посланником Белого Братства?

В 2019 году в Омске открылся «Дом Радужного Детства», который позиционировался создателями как «единственный в России детский хоспис европейского формата». В будущем, возможно, «Дом Радужного Детства» станет действительно хосписом. Но сейчас там, по мнению многих специалистов, нечто, напоминающее реабилитационный центр.

Визуально это очень красивое место, но, увы, совершенно не приспособленное к приёму детей с инвалидностью и тем более детей с паллиативным статусом. И до сих пор не ясно, что это: – Мыльный пузырь? Пиар-проект? Или же амбициозная идея, которую так и не удалось успешно воплотить в жизнь?

Начиная работу над этим материалом, мы даже и не представляли, что расследование приведёт нас к бывшим сторонникам культа «Белого Братства» – секты, запрещённой на территории Российской Федерации. Признаться, это шокирует.

Много вопросов так и осталось без ответа. Почему в хосписе не работают врачи? На что тратились деньги, которые по документам полагались медработникам «Дома Радужного Детства»? А если эти специалисты всё же работали в хосписе, то почему их никто не видел? Обманывает ли Евстигнеев жертвователей, называя реабилитационный центр хосписом? И в связи с недавно вскрывшимися фактами хочется узнать, какое отношение имеет к «Дому Радужного Детства» община Татьяны Микушиной, которая называет себя Посланником Белого Братства?

Мы попытались связаться с руководителем благотворительного центра «Радуга» Валерием Евстигнеевым и получить ответы на эти важные вопросы. Но от комментариев Евстигнеев отказался, что тоже является достаточно красноречивым ответом. И в то же время противоречит традиционным заявлениям «Радуги» о прозрачной благотворительности.

Вопросы, которые планировалось задать Валерию Евстигнееву, мы решили всё же привести в этом материале:

• По документам, в декабре 2018 года в «Радуге» работали такие специалисты, как: заведующий отделением/врач-физиотерапевт; врач-педиатр; врач-невролог; врач ЛФК; медсестра по физиотерапии; две медсестры по массажу; инструктор ЛФК; старшая медсестра; четыре дежурные медсестры; сестра-хозяйка; две санитарки. Почему этих людей никто не видел? Это настоящие сотрудники или «мёртвые души», числящиеся только по бумагам?
• Если это всё же «мёртвые души», то на что тратились деньги, выделенные на зарплату этим работникам?
• Валерий Алексеевич, вам известно, что Анна Борисова, работающая у вас в «Доме Радужного Детства» монтессори-педагогом, ещё в 2018 году была членом общины Татьяны Микушиной, которая называет себя Посланником Белого Братства, секты, запрещённой в России?
• И хотелось бы узнать, до сих пор ли Анна Борисова входит в состав этой общины?
• Валерий Алексеевич, вас не смущает тот факт, что с тяжелобольными детьми и их родителями в «Доме Радужного Детства» работает человек, возможно, до сих пор причастный к сектантскому учению?

Благотворительный центр «Радуга» – это, пожалуй, самый масштабный благотворительный проект Омска. За более чем 20 лет своей деятельности «Радуга» помогла десяткам тысяч тяжелобольных детей. И об этом нельзя забывать.

Как нельзя забывать и о том, что всё это – заслуга отнюдь не одного человека, а сотен людей, внёсших посильный вклад в общее дело. Но, по результатам нашего расследования, выяснилось, что во многом сотрудники центра сталкивались с пагубным противодействием со стороны руководителя – Валерия Евстигнеева. В частности, результатом такого противодействия и стала непонятная ситуация с детским хосписом, который вот уже два года работает без врачей.

Самое актуальное в рубрике: Общество

Больше интересного в жанре: Статьи