Григорий Никифоров: «Не было задачи «не пущать»

Григорий Евгеньевич, правильно ли говорить, что вы без восторга приняли идею общественников организовать каток в Омской крепости?

— Я работаю здесь с 2010 года, и несколько лет мы сами делали небольшой каток на территории. Заливали, чистили, создавали музыкальное сопровождение и иллюминацию. Поэтому нам идея инициативной группы сразу понравилась. Конечно, мы не могли согласиться со всеми предложениями активистов. Омская крепость — это комплекс зданий, их нужно обслуживать, обеспечивать к ним доступ. Поэтому близко к зданиям заливать каток нельзя. Мы собрали активистов, все им объяснили. Хотя было видно, что ребятам не по душе этот небольшой набор ограничений. Они хотели залить практически всю территорию, в результате чего доступа не было бы не только к Денежной кладовой, но и к Тобольским воротам.

Тем не менее идею стали-таки реализовывать?

— Когда выпал первый снег, мы начали сооружать ограничивающие бортики. Звонили общественникам, но ребята либо не отвечали, либо говорили, что заняты. И мы сформировали без их участия два катка без соединения. Им это снова не понравилось. Хотя они фактически свалили на нас всю работу: заливку, очистку катка. А у нас даже техники специальной нет. Обо всем пришлось договариваться. Мы с коллегами в выходные шли, брали лопаты, делали бортики, а активисты говорили, что мы только все портим.

С ваших слов получается, что на вас свесили всю работу, а организаторы в ней не участвовали?

— Я не хочу сказать, что организаторы из «Придуманного города» совсем не помогали: нет, время от времени они выходили на объект. Но я не могу сказать, что их численность была достаточно большой.

Если верить СМИ, то конфликт разгорелся из-за просверленных девяти отверстий в стене для укрепления фонариков?

— Общественники хотели украшать гирляндами и прожекторами территорию катка. Мы сразу сказали, что мы «за». Даем точки подключения и денег за это не возьмем. Но одно условие: не просверливать дырки на фасадах. Потому что и Денежная кладовая, и Тобольские ворота — это уже отреставрированные здания. Тем не менее в выходные мне звонят охранники и сообщают, что организаторы вызвали электрика и крепят гирлянды прямо на фасад здания.

Стоило ли вызывать полицию, ведь люди признали свою ошибку?

— Это здание в городской собственности. И все изменения фасада делаются по проекту. Понятно, что в условиях отрицательной температуры на улице те девять просверленных дырок сейчас заделать нельзя. Я предложил организаторам написать в произвольной форме бумагу, что они обязуются устранить нанесенные повреждения. Там нужно было только зашпатлевать и покрасить. Цена вопроса небольшая. Но почему-то никто не согласился на это. Тогда я решил вызвать полицию, чтобы установить сам факт произошедшего. Потому что я за это здание отвечаю и вынужден буду делать ремонт сам. И даже это я не считаю конфликтом — это рабочий момент. Хотя странно, что наши предупреждения не услышали, а может, не захотели с ними считаться.

Но раз не было конфликта, почему каток оказался закрыт?

— Каток и сейчас работает! В работе катка ничего не меняется. Уходят общественники, но что поделать! Мы ведь собирали организаторов после того, как они отказались от проекта. Хотели поговорить. Но они стояли на своей позиции: что наша работа им не нравится, и они не хотят в этом участвовать.

Если верить организаторам, работники Омской крепости все время мешали реализации проекта. Активисты утверждают, что в крепости снег убрали на том месте, где должен был быть каток, и его пришлось возвращать. Говорят они и об организации альтернативного киоска по заточке коньков, цены в котором были вдвое выше тех, что предлагала муниципальная компания «Спортсервис»...

— Расскажу по порядку. Что касается снега, я уже говорил, что мы звонили организаторам и звали формировать бортики будущего катка. А когда мы бортики сформировали — мы начали убирать территорию и прочистили те проходы и дорожки, которые нужны нам для обслуживания зданий. Специально мы никому не хотели помешать. Если говорить о коммерческой заточке коньков, то ее осуществлял предприниматель, который арендует землю под тир. В зимнее время стрелять люди не приходят, и он решил заработать на заточке.

Кстати, организаторы утверждают, что работники крепости изначально чуть ли не саботировали идею катка: говорят, даже специально повреждали лед и заливали его горячей водой...

— Это не так. К нам приезжали специалисты по заливке льда со стадиона «Юность». И если мы где-то использовали горячую воду, то на то были свои причины. Правую часть катка заливали общественники. И сделали это не очень хорошо. Не в упрек им будет сказано. После такой заливки лед был неровным. Поэтому мы полкатка закрывали и пытались отремонтировать его. Насыпали снег и плавили горячей водой — чтобы выровнять поверхность.

А как быть с разговорами о том, что в крепости общественникам запретили организовать горячее питание...

— У нас изначально была схема расстановки — два мобильных кафе. И в первый день работы, 28 декабря, эти две точки общепита и работали. Никто из наших охранников не получал распоряжения не пускать кафе на территорию крепости. Организаторы в СМИ заявили, что, дескать, директор все запретил. Но это не так. Мы всегда приветствуем, чтобы было горячее питание. Правда, только в тех местах, где мы согласовали. Я спрашивал у охранника, кто не пускал кафе на территорию, но он написал в объяснительной, что никто не обращался с желанием проехать.

Зачем, по вашему мнению, общественникам нагнетать такие страсти, вместо того, чтобы просто реализовать проект, который они сами придумали?

— Я думаю, что с самого начала ребята были слегка заряжены в том ключе, что наша задача им мешать и «не пущать»...

Вы говорите, что у общественников был изначальный протест против чиновников. А у вас не было настороженности, что придут какие-то люди и будут реализовывать какие-то непонятные проекты?

— Не буду скрывать, была. На территорию порой приходят ребята с баллончиками и расписывают стены или ставят велосипед на заднее колесо и передним мажут Тобольские ворота. А мы потом вынуждены это закрашивать.

Но это же разные люди. Очевидно, что общественники не собирались портить стены крепости. Они организовали два городских пикника и не были замечены в каком-то вредительстве...

— Да, я, кстати, в пикнике тоже участвовал. Мы организовали буккросинг от Омской крепости. Но и утверждать, что они вдвоем-втроем взяли и организовали весь пикник — нельзя. Там принимали участие люди из многих департаментов мэрии. Это была коллективная работа. И после пикника многие коллеги из администрации говорили, что ребята-организаторы, извините, скандальные.

Но суть-то пикника была в том, что они эту идею придумали и приглашали других к участию.

— Идея хорошая, но там-то все просто. Городской пикник — зеленое поле, ограниченное забором и дорогой. Там стелили коврики и пили чай.

Программу придумать не так-то просто...

— Я не спорю. Ребята — молодцы. Мы поэтому сразу поддержали идею с городским катком. Хотя мы понимали, что основная работа упадет на нас.

У многих омичей создается впечатление, что Омская крепость сейчас — это мертвая зона, где ничего не происходит. И организаторы «Городского катка» хоть как-то попытались расшевелить сонное царство в самом сердце города.

— Неправильно считать, что мы ничего не делаем. Нам часто пишут организации с просьбой провести экскурсии. В том числе и автобусные по городу. Когда крепость уже будет отреставрирована, в ней появится и другой функционал. Просто должно пройти время на реконструкцию.

Как вы оказались в должности директора Омской крепости?

— Предложили, была свободная вакансия. Я согласился.

А до этого вы чем занимались?

— Много чем занимался. Работал. В разных сферах и областях. Был военным, получил звание офицера запаса и работал потом в правоохранительных органах. В советское время и в стройотрядах трудился. Кстати, с 1983 по 1986 год работали вместе с мэром Вячеславом Двораковским.

Звучали мнения, что психологическая причина конфликта как раз и состояла в этом, мол, пришел военный и хотел всех построить...

— Дисциплина нужна в любом деле. Но как бы там ни было, никто никого не заставляет ходить строем. Мы такие же люди, как и общественники: интернет любим, так же, как и они, на природу ездим. И на коньках и лыжах катаемся. Нельзя сказать, что в крепости сидят люди чуть ли не в солдатских сапогах и никому ничего не дают делать. Глупости это.

А вообще на чем Омская крепость сегодня зарабатывает деньги?

— Платные экскурсии проводим. Еще ремесленники арендуют помещения за небольшую плату. А предпринимателей, которые торгуют кукурузой и мясом с мангала на катке, мы сами пригласили, потому что не было кафе на территории. Но они нам ничего не платят. Просто пришли и продают.

И сколько денег получает крепость за аренду и экскурсии?

— Порядка 200 тысяч в год. Это не много. Эти деньги идут на покупку расходных материалов, моющих средств, оборудования, на уборку территории.

Вы участвовали в подготовке проекта реконструкции Омской крепости, когда чиновники вместо обещанных федерацией 2 млрд рублей попросили 500 млн?

— Да, этот процесс тянется с 2009 года. Вот есть у нас восемь зданий, которые нужно реконструировать. Мэрия заказала проекты на эти здания — вот и получилась сумма чуть больше 500 млн рублей. Сейчас рассматривается возможность проект расширить: прихватить улицу Музейную, ТЭЦ-1. Проблема в том, что за подготовку проекта нужно платить, а денег у мэрии на это может не найтись. При этом без проекта Москва финансирование не выделит.

А как же Воскресенский собор?

— Собор невозможно восстановить. Там рядом жилой дом стоит. Стенка в стенку.

Но ведь была же задача восстановить собор, предыдущий губернатор очень хотел...

— Я об этом слышал, знаю даже, что есть проект «Мостовика» по восстановлению собора. Но я не знаю, чем эта работа закончилась.

Комментарий
Роман Ковалев, соорганизатор «Городского катка»

— Широкое общественное мнение всегда все уравнивает. Сложно поверить в абсолютное зло и тем более в абсолютное добро. Так уж устроен человеческий мозг: разбираться не любит и предпочитает назначить обе стороны виноватыми или глупыми. Так проще.

С похожей ситуацией мы столкнулись после закрытия проекта «Городской каток». Это для нас он был важной частью жизни, для общества это всего лишь минутный сюжет. Какие-то «общественники» что-то там пытались сделать и не поделили с чиновниками что-то. С чиновниками же всегда кто-то что-то не делит. «Обе стороны хороши», — заключает общество и спокойно закрывает страницу. Вышли десятки материалов с нашими подробными комментариями, мы все объяснили и рассказали.

Рассказали, как придумали проект, как согласовали план, как директор снес снежную подушку, необходимую для заливки льда, как не исполнял свои обязанности.

Как в итоге написал на нас заявление в полицию для того, чтобы «показать этой молодежи, которая еще Родине не служила». Для человека, хотя бы немного подходящего к ситуации критично, давно все ясно. Остальные прочитают интервью директора, и поверит ему: «Ну не может же человек во всем обманывать, зачем это ему!» И я здесь ничего не могу поделать, кроме как процитировать Бутусова: «Правда всегда одна…»

Но все же дело не в конкретных действиях или бездействии чиновников. Дело в принципиальном непонимании и неприятии самой возможности того, что люди могут сами, без корыстных целей, без денег госдепа и Кремля конструировать пространство вокруг себя. Каток, пикник — нет никакой разницы. Когда люди независимы и самостоятельны — это незнакомо и страшно. А всему, что незнакомо и страшно, нужно противостоять. Все должно быть по плану.

Александр Набатов

Больше интересного в жанре: Интервью