Родственники омичек, умерших в роддоме № 2, расплакались после оглашения приговора врачам

Гнев, разочарование и слезы — такие эмоции вызвал вердикт Советского суда по громкому уголовному делу в отношении врачей роддома № 2 и ГКБ № 1 им. Кабановой, которых обвиняли в смерти двух молодых мам Оксаны Морозовой и Елены Гайсиной в 2014 году.

Судья Елена Королькова оправдала хирурга Валерия Чикишева, заведующую акушерским отделением Наталью Анисимову и врача акушера-гинеколога Оксану Тищенко, а бывшую завотделением патологии беременности Светлану Чикишеву и акушера-гинеколога Пелагею Артеменкову освободила от наказания в связи с истечением сроков давности. 

Две смерти с разницей в пять месяцев 

В роддом № 2 Оксану Морозову привезли на сроке 40 недель. Заведующая отделением патологии беременности Светлана Чикишева сразу решила, что рожать девушка будет сама. Хотя уже при поступлении у пациентки были плохие анализы, да и годом ранее она перенесла операцию на яичнике. 7 мая 2014 года Оксана родила здоровую, красивую девочку. Начались праздники, в роддоме только дежурные медики, а девушке с каждым днем становилось только хуже. На работе Чикишева появилась 11 мая, и в этот же день отправила омичку на операционный стол. Оказалось, что в месте, где ранее удалили кисту, образовалась спайка и придатки буквально приросли к кишечнику. Оксане удалили и придатки, и сальник, но оставили матку — это и стало роковой ошибкой. Молодую маму перевели в БСМП, снова прооперировали, но спасти не смогли.

Что касается Елены Гайсиной, то во второй роддом она попала в сентябре 2014 года на сохранение — отеки и высокое давление. Буквально с первых же дней Светлана Чикишева стала предлагать сделать кесарево, хотя по срокам рожать было еще рано. Елена сперва отказывалась, потом все же согласилась. Провели операцию — на свет появился мальчик, а у новоявленной мамы начались осложнения. Через несколько дней ее переводят в ГКБ им. Кабанова, где уже Пелагея Артеменкова не назначила адекватного лечения и протянула время с операцией. У Елены начался сепсис, прооперировали раз, второй, однако 20 октября ее не стало. Она до последнего боролась за свою жизнь — врачи три раза запускали сердце. 

Узнала вся страна

5 февраля 2015 года в эфире программы «Пусть говорят» о смерти Елены на всю страну рассказал ее муж — Руслан Гайсин. На следующий день тогдашний губернатор Омской области Виктор Назаров приказал проверить злополучный роддом № 2, а сенатор Елена Мизулина и вовсе потребовала закрыть его на санацию. В тот же день региональный следком возбуждает уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». Началось следствие, выемки документов и компьютеров в роддоме и ГКБ и бесконечно долгие экспертизы. Примерно через год дела о смерти Елены и Оксаны объединяют в одно производство и переквалифицируют статью на «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее смерть человека». На скамье подсудимых врачи оказались только в апреле 2016 года. Правда, судебный процесс тогда продлился всего 8 месяцев — в сентябре одна из экспертов Санкт-Петербургского бюро СМЭ по фамилии Мозговая неожиданно отказывается от своих выводов, мол, ошиблась. В итоге суд заказывает другую экспертизу, но уже в Екатеринбурге и уходит на долгий перерыв — эксперты «разродились» лишь через полтора года. О том, как проходили первые судебные заседания, можно посмотреть в одном из наших репортажей. 

«Почему у всех есть мама...» 

С самых первых заседаний ни один из подсудимых не признавал своей вины, а старался переложить всю ответственность на коллег, на самих Оксану и Елену, и даже на сенатора Мизулину. 

«Все это дело политизировано. Курирует его сенатор Елена Мизулина. После ее вмешательства в авральном порядке и было возбужденно уголовное дело. А началось все после шоу «Пусть говорят» с ее участием», — заявил в последнем слове хирург Чикишев. 

И врачи и их многочисленные адвокаты безустанно твердили, что все делали по правилам, по приказам и актам минздава. Словом, работали во благо.  

«Я всегда работала только во благо пациентов, и для обеих девушек я сделала все, что от меня зависело», — уверяла на суде бывшая завотделением Чикишева. 

Да и поведение обвиняемых в белых халатах на судебных заседаниях, мягко говоря, хромало. Вызывающе и дерзко, постоянные смешки и улыбки, разговоры обо всем на свете, но не о трагедиях в семьях Оксаны Морозовой и Елены Гайсиной. За четыре года, которые прошли с гибели девушек, слова извинений из себя выдавила лишь Светлана Чикишева. Всего пару слов, стоя спиной к потерпевшим. 

«Вы отняли наших дочерей и за четыре года даже не удосужились выразить соболезнования. Поймите, вместе с Оксаной вы убили троих — единственную дочь, мать и жену. Оставили без слова «мама» маленького ребенка, который постоянно спрашивает: «Почему у всех есть мама, а у меня нет!» — глотая слезы говорил на суде отец Оксаны Морозовой. 

На родственников Оксаны и Елены все эти долгие месяцы судебных разбирательств было больно смотреть. То и дело на их глазах появлялись слезы. 

«Обвиняемые, неужели вам все-равно, что погибли две молодые девушки. Три года длится процесс, и все три года я наблюдаю ваши ухмылки, смешки, перемигивания. Слушаю ваши допросы и ответы, похожие на сухие отчеты с трибуны в микрофон. Узнаю, что о смерти своих пациентов вы узнаете только из судебных повесток. Я поражаюсь вашему равнодушию. Как вы можете быть врачами с таким отношением. Вас нельзя оставлять в медицине, иначе погибнут другие девчонки», — возмущалась мама Оксаны Морозовой. 

Еще больней было осознавать, что маленькие Александра и Даниэль знают своих мамочек только по фотографиям и очень хотят увидеть их живыми.  

Никто не ответит

Оглашать свой вердикт судья начала утром 30 июля, а закончила под вечер следующего дня. Маленький зал судебного заседания с трудом вместил всех желающих, пришлось даже доносить скамейки. Этими самыми желающими стали многочисленные друзья и коллеги обвиняемых. Кое-кому из СМИ, которые освещали процесс, немного досталось от этой группы поддержки, мол, не так пишете и вы все врете.

Естественно, врем, например, про то, что врач Тищенко подделала результаты анализов Оксаны Морозовой, а не без участия акушера Артеменковой из медкарты Елены Гайсиной пропали три листа и появилась другая — удобная для медиков — история болезни. Мы врем, а вот суд счел эти факты доказанными. Вот только за смерть двух молодых мам, за горе для их родственников так никто реально и не ответит. Да, Чикишева и Артеменкова признаны виновными, но по более мягкой статье, которая и позволила судье назначить им всего два года ограничения свободы и тут же освободить от наказания в связи с истечением сроков давности. 

Прокуратура, напомним, требовала для обвиняемых куда более серьезного наказания — отправить всех в колонию общего режима от 3,5 до 4,5 лет.  

Поняв, что смерть единственной дочери, по сути, осталась безнаказанной, отец Оксаны Морозовой вышел из зала еще до того, как судья закончила читать приговор, а мама подошла к улыбающимся и обнимающимся с коллегами обвиняемым и со слезами на глазах тихо промолвила: «Вас по закону не наказали, но жизнь вас все равно накажет. Бог вам судья». 

P. S. Хоть процесс по этому уголовному делу и завершился, ставить точку в истории со смертью Оксаны и Елены пока рано. Адвокат Артеменковой заявила, что они не довольны приговором и будут его обжаловать, над обжалованием думают и потерпевшие. Не определилось со своей позицией и обвинение.

Самое актуальное в рубрике: Суды

Больше интересного в жанре: Новости