«Реформа полиции не достигла своей цели» — откровения и мысли бывшего сотрудника полиции в проекте «Будь как Дудь»

Почему вы пошли работать в полицию?

— С профессией я определился еще в школе, в 7 классе. Решил, что буду учиться на юриста, а потом буду служить в полиции или в других правоохранительных структурах. Считал, что это почетно. У меня было обостренное чувство справедливости: я хотел помогать людям в их бедах, хотел ловить преступников.

Мой отец был военнослужащим, а после увольнения из армии служил в милиции, и он крайне негативно отнесся к моей идее, не одобрил. Когда я закончил ВУЗ и подал заявление в органы внутренних дел, папа сказал: «Сынок, ты на меня посмотри — я за все время службы что имею? Я имею нищенскую пенсию и подорванное здоровье, и больше ничего!». Но я считал, что служба — мое призвание. Когда учился в институте, был общественным помощником следователя прокуратуры: помогал ему писать материалы, брал объяснения, выезжал на убийства. В органах внутренних дел я отслужил 10 лет — мне нравилось, я благодарен тем годам службы.

Многие люди относятся к полиции негативно. Не приходилось оправдываться?

— Никогда не приходилось, но был забавный случай: я представлял интересы органов внутренних дел в суде. Рассматривалось дело в отношении ранее судимого гражданина, который полагал, что в отношении него незаконно осуществлялось уголовное преследование. Его судили по нескольким статьям, в том числе и за наркотики. Было три эпизода, но суд признал, что по одному из них нет доказательства вины подсудимого. Он, хоть и был осужден по двум остальным, имел право на реабилитацию от государства за тот эпизод, который не был доказан. Воспользовался своим правом, обратился в суд и просил взыскать компенсацию морального вреда. В суд он пришел со своей матерью: рассказывал, как страдал, какие муки переносил. На выходе из суда я (крупный парень) столкнулся с его матерью, и та сказала мне: «У-у-у, наелся на казенных харчах!».  При том, что ее сынок был немногим меньше меня, и наелся он конкретно на казенных харчах в местах не столь отдаленных. На харчах, которые ему обеспечивают налогоплательщики. Кстати, сотрудники внутренних дел точно так же платят подоходный налог. А то все говорят, что «вот вы на наши налоги живете»!

Негативное отношение у общества к полиции сформировано под влиянием СМИ. Освещение деятельности полиции в негативном ключе и явилось толчком для проведения полицейской реформы. Деятельность органов внутренних дел оценивают исходя из общественного мнения о работе полиции. Созданы советы при ОВД: в них входят деятели культуры, искусства, общественники, люди с активной гражданской позицией. Есть цель повысить доверие населения к полиции, но пока нет результата.

Сколько морального вреда присудили тому парню?

— Просил сто тысяч, но отсудил пять.

То есть даже не миллион?

— Да, но самое интересное, что многие заключенные поставили это на поток. Часто приходили исковые заявления с мест заключения, они обычно на тетрадном листочке написаны красивейшим каллиграфическим почерком — прям залюбуешься смотреть! Читать все эти муки, которые они проходили… Государство возмещает моральный вред за это. Деньги на безнал переводят — наличность запрещена в тюрьме.

Почему вы ушли из полиции?

— В службе я не видел дальнейшего развития. Есть коллеги, которые служат для меня примером — это люди с характером и волей, у них я многому научился и, думаю, еще научусь. Но есть примеры, когда сотрудник увяз в болоте рутины и сам стал зарастать тиной. А также я понял, что мне и моей семье будет лучше, если я уйду из полиции и начну зарабатывать больше.

Сколько составляло ваше денежное довольствие?

— По последней должности — 50 тысяч рублей в месяц. Неплохие деньги для нашего региона. К тому же стабильность: хоть болеешь, хоть в отпуске — сумма на карточку приходит одна и та же.

На протяжении какого времени вы получали 50 тысяч рублей?

— В 2008 году я поступил на службу стажером, и мое довольствие составляло 4 тысячи рублей. Надо мной жена смеялась, говорила: «Ты больше на дорогу тратишь!». Когда я стал аттестованным сотрудником, мне присвоили звание лейтенанта милиции, и я стал получать 10500 рублей. Добавили еще 500 рублей, когда стал старшим лейтенантом. В органах внутренних дел две составляющие: оклад по должности и оклад по званию. Есть надбавки для кандидатов в мастера спорта, надбавки за знание иностранного языка, за выслугу лет и многое другое, но они небольшие. Кардинально все изменилось в 2011 году, когда у нас произошла реформа. Милиция трансформировалась в полицию, денежное довольствие увеличилось в два раза, и как раз в этот период я стал расти в карьерном плане, получил руководящую должность.

Ваше отношение к реформе 2011 года?

— Реформа не достигла своей цели, принципиально ничего не изменилось. Переименовали, провели чистку, стали большое внимание уделять образованию. Раньше шутили: «Наши милиционеры оканчивают мясомолочный техникум» — это действительно было так. Теперь на должности, связанные с расследованием преступлений, берут только с высшим юридическим образованием. Кадровый состав полиции стал качественней. Ценз по здоровью серьезней: трудно найти сотрудников с таким отличным показателем. Но в плане инновационных моментов, в плане деятельности полиции ничего не изменилось. Все законы о милиции были переработаны, но по духу остались такими же.

Минусы современной полицейской системы?

— Во-первых, излишняя бюрократизация. Зачастую сотрудники вынуждены заниматься составлением огромного количества документов. Я считаю, что это лишнее. Это отвлекает от выполнения тех обязанностей, которых общество ждет.

Во-вторых, полиция излишне милитаризирована, на мой взгляд. Это же не армия! Мое мнение: это из-за последствий Второй Мировой войны. Многочисленные полки ветеранов пытались найти себя, и многие из них выбрали службу в милиции, и никто не имел морального права снять с ветерана эти погоны. Вот и появилась излишняя милитаризованность, хождение строем. Сейчас это пережиток, от этого надо отходить. Сотруднику оперативной службы будет проще выявлять преступления, когда он в джинсах, футболке, кроссовках, и не похож на сотрудника полиции. А с другой стороны — форма дисциплинирует.

В-третьих, на охрану общественного порядка, в отличие от Запада, полицейские выходят без оружия. Вот во Франции был теракт: грузовик намеренно врезался в толпу и полицейский смог застрелить водителя, что спасло других людей. И я думал: а если б у нас так произошло, то что б мы делали бы? Но чтобы не нервировать наше население, сотрудники поступают на службу без оружия.

Ваше отношение к Росгвардии?

— Это химера. Скрестили военных и полицию, и получилась непонятная разномастная структура. Полицейские смотрят на военных с недоумением, и наоборот. На дворе 2019 год, но сотрудники и военнослужащие до сих пор не понимают, почему они вместе.

В интернете прошел слух, что среди сотрудников полиции проводили секретный опрос на тему готовности стрелять по толпе митингующих. Вы были бы способны выстрелить в толпу митингующих по приказу?

— Глупость! Такого анкетирования быть не могло. Ни при каких обстоятельствах никто бы его не проводил. Ни один здравомыслящий человек, тем более сотрудник внутренних дел, не отдаст приказ стрелять по толпе. Применение оружия в местах скопления граждан запрещено законом категорически! Полиция — это мировой опыт, мировая практика. Посмотрите на недавние волнения в Грузии… Полиция не применяет оружие. Полиция применят другие останавливающие средства. Этот приказ был бы явно незаконным и его никто не исполнил бы.

А если узаконят?

— Не будет такого закона. У нас абсолютно нормальное законодательство в этом плане. Я уже гражданский человек и прекрасно понимаю, что вот этими вещами могут пользоваться группы населения, которые хотят дестабилизировать общество. Есть мирные демонстрации, есть порядок проведения. Когда пытаются устроить массовые беспорядки — даже в этом случае полиция не применяет оружие. Общество не вовлечено в процесс законодательства. Мало кто знает о своем праве выступить с какой-либо законодательной инициативой, петицией. Наше общество почти не пользуется этим правом. Люди озабочены другим — добыванием средств для пропитания, им не до того.

Митинг в поддержку Голунова — массовый беспорядок или нормальное выражение своих чувств и требований?

— Я считаю, что если это мероприятие было проведено в рамках установленного законодательства, то все нормально. Тут очень тонкая грань: государству что необходимо? Чтобы был стабильный средний класс. Я себя сейчас к этому среднему классу отношу. Я хочу, чтоб был порядок на улицах. Я хочу, чтоб не было таких вопиющих дел, как с товарищем Голуновым. Я хочу спокойно гулять со своим ребенком, не опасаясь чего-то. Я не хочу проявления охлократии —власти толпы. Это целая наука: есть НИИ, в том числе полицейские, они проводят исследования психологии толпы. Демонстрации под воздействием определенных провокаторов перерастают в беспорядки. Когда начинается уничтожение частной собственности: поджоги машин, погромы — это уже не мирный митинг, это нарушение закона, и полиция обязана на это реагировать, потому что я требую это как гражданин, как средний класс. Я хочу, чтобы был порядок, чтобы уважали мою частную собственность. Я не против митингов, которые проходят цивилизованно, и власть пытается повлиять на людей, чтобы они проходили именно так. Но в большинстве случаев находятся те, кто начинает агрессивные действия, и тогда очень сложно управлять толпой.

А вы считаете, что с властью можно мирно договориться?

— Конечно. Есть очень много инструментов влияния общества на власть, но общество этим не пользуется. Есть определенные популистские высказывания, они находят поддержку общества, но в итоге перерастают в нечто противозаконное. Мы считаем, что власть виновата во всем. А общество не привыкло брать ответственность на себя. Но вопрос: а что сделал ты, чтобы в твоем государстве было все нормально? Я еду по улице и вижу, что человек может спокойно выкинуть мусор из окна автомобиля. Зато потом будет возмущаться, что «ой, как грязно у нас!»

Но есть же проблемы не только с мусором…

— Да. Есть тема, например, с тем же Голуновым. Вот поднялся общественный резонанс. И кстати, органы внутренних дел направлены на реагирование общественного резонанса: проводят проверки, никто ничего не замалчивает. Но когда товарищи из толпы начинают что-то кричать, толпа начинает это подхватывать — и их почти не остановить. А в итоге обвиняют во всем государство. Давайте возьмем пример с трагедией в Кемерово, когда определенные провокаторы начали в СМИ и соцсетях распространять ложную информацию о количестве жертв. Очень большие усилия понадобились, чтобы это все опровергнуть! Дошло до того, что ездили с инициативной группой по моргам. И вот эти вопросы могут возникнуть на ровном месте. Голунов — он один такой что ли? Проверка проводится, будет наказана определенная часть сотрудников, которые имеют отношение к этому делу. Но как говорит наш президент: «Я не могу что-то утверждать, пока не будет определенного решения суда». Есть суд, есть ОВД — это все должно работать. А вот как это работает — другой вопрос. Мы как общество заслуживаем то государство, которое имеем. У нас пока очень незрелое общество, очень низкая правовая культура. В большинстве своем уважение к частной собственности отсутствует, и это мне не нравится. Законы у нас хорошие, только их мало кто исполняет. У нас свобода расценивается как вседозволенность. Я считаю, что Россия — абсолютно свободная страна, мы можем делать многое!

А интернет? Нельзя критиковать власть…

— В последнее время стало мейнстримом обсуждение этого. Все должно оставаться в рамках закона. Критика и обвинения — это разные вещи. По деятельности в интернете я проблем не вижу лично для себя.

Вот вы говорите, законы у нас хорошие. А я думаю, проблема в том, что сама власть эти законы часто не соблюдает — и отсюда народное недовольство.

— Да, законы у нас много кто не соблюдает, в том числе и сама власть. Для этого есть суд. Конечно, есть проблемы и у судебной системы. Даже Алексей Кудрин говорил, что нам необходимо, в первую очередь, решать проблемы судебной системы — она неэффективна. Но если вы судитесь с государством, то оно обязательно исполнит решение суда, а в гражданском процессе исполнение решения суда не всегда происходит.

За свою полицейскую практику вы встречались с выбиванием показаний жестокими методами?

— За многолетнюю практику представления интересов органов внутренних дел в судах я ни разу не столкнулся с такими исками. Я не говорю, что этого нет и не может быть, но я с этим не сталкивался. Мое отношение к пыткам крайне негативное. Пытки применяют очень глупые и непрофессиональные сотрудники. В академии МВД изучают тактики допросов и методики собирания показаний. Все должно работать так, как написано в законе. И если кто-то его нарушает, то он обязательно должен быть привлечен к ответственности, не взирая ни на чины, ни на звания.

Какими качествами должен обладать современный полицейский, чтобы донести эту службу до пенсии?

— Колоссальная стрессоустойчивость. Служба в полиции очень разная. Например, есть подразделения, которые занимаются делами несовершеннолетних. В основном, там работают женщины, но они сталкиваются с ужасными случаями, и это их повседневная работа! Представляете? Например, вы приходите в дом к поднадзорным, а там дети голодные! Они грязные, лежат в куче мусора, и все это переносить — очень тяжело. Настолько, что многие не выдерживают. И надо все это пытаться не принимать близко к сердцу, притом остаться человечным. Относиться нормально к людям. Когда мы говорим о профессиональной деформации, это связано с колоссальным напряжением, высокой ответственностью, постоянной работой с человеческим горем. Сложно остаться человеком, сложно относиться к людям хорошо.

Также глубоко убежден, что спорт должен быть во главе угла полиции, потому что спортивный человек больше нацелен на дисциплину. Но еще важнее честность и порядочность. Если сотрудник спортивный, но редкая сволочь — ничего хорошего не получится.

Служба в полиции ломает психику?

— Смотря какая. Если служишь в территориальном ОВД участковым 20 лет, то, несомненно, профессиональная деформация присутствует — это и есть слом психики. Есть подразделения психологов внутренних дел. Научно доказанный факт: профессиональная деформация есть в любой профессии. Когда ты все время общаешься с жуликами, начинаешь и в других людях видеть их.

Психологический контроль для сотрудников полиции тщательно проводят или поверхностно?

— Сотрудники, которые приехали из командировок в горячих точках, в обязательном порядке проходят реабилитацию: есть специальный реабилитационный центр, там они отдыхают в хороших условиях. А рядовые сотрудники при назначении вышестоящей должности в обязательном порядке проходят психологическое тестирование. Тест состоит примерно из 600 вопросов — довольно серьезный. И психологи выявляют психотип для того, чтобы знать, что можно ожидать от человека. Я не раз убеждался, что тест правильный: читаю заключение в документе про коллегу и понимаю — ну точно про него! И если психологи ставят сотруднику группу риска, то руководитель будет принимать решение — оставлять его на службе или нет.

Некоторые психиатры считают, что в полицейские идут люди с комплексом неполноценности для того, чтобы удовлетворить его с помощью власти, владения оружием и жестокого обращения с задержанными. Вы можете сказать, что это действительно так?

— За время своей службы я столкнулся с одним сотрудником, подходящим под это описание. Это был молодой человек, только что закончивший академию МВД. В курилке он высказал мысль, что как только станет начальником, то устроит коррупционный рай. Не знаю, шутка это была или нет, но говорил он серьезно. А вообще нет такого, чтобы все поголовно служили в полиции для самоутверждения.

Как складывались отношения в вашем коллективе ОВД? Были конфликты?

— Отношения были хорошими. А для конфликтных ситуаций есть что-то типа товарищеского суда: туда можно обратиться за разрешением служебного спора. Когда я проходил службу, жалоба на вышестоящего была шокирующей редкостью. Зато в настоящее время сотрудники часто используют этот инструмент: они могут обжаловать решения своих руководителей в суде — это нормальная практика. Это позволило создать цивилизованные отношения.

В СМИ периодически мелькают сообщения о проделках пьяных полицейских. В вашем отделении любили выпить?

— У нас в коллективе не было таких людей. Проблема с алкоголизмом исключена. Сотрудники полиции на сегодняшний день под микроскопом у Министерства внутренних дел, у СМИ. Никому не дают спуску! Они реагируют даже на малейшую информацию о ненадлежащем поведении сотрудника, и, как правило, это заканчивается его увольнением. Сейчас очень строго с этим.

Тем не менее сообщения о пьяных полицейских чуть ли не каждый день появляются в СМИ…

— У нас численность в органах внутренних дел — один миллион человек, это же как население Омска! Обстоятельства разные бывают, любой может сорваться. У нас нет праведников ни в одной сфере, в том числе и в полиции. Но когда это случается в полиции, это особенно заметно, потому что есть кодекс профессиональной этики, и когда полицейский его нарушает, это становится достоянием общественности, порицается обществом. Полиция — это срез общества.

Самый веселый случай из вашей службы?

— Начинал службу в подразделении Госавтоинспекции юристом. Тогда проводились профилактические мероприятия. Всех штабных гоняли на дорогу: формировали экипажи, выдавали машины. За нашим штабом была закреплена шестерка. Мы поехали патрулировать и увидели автомобиль, водитель которого вел себя неадекватно на дороге. Через громкоговоритель сделали ему предупреждение, чтоб он остановился, и он решил попытаться удрать от нас. После недолгого преследования остановился в садоводческом товариществе — просто заглох. Из этой машины врассыпную выскочили полупьяные ребята: часть разбежалась, некоторых успели поймать. Но в этот момент мы заглохли сами! Этим ребятам помимо того, что нужно было проехать с нами, еще и толкать наш автомобиль пришлось, чтоб он завелся. Было весело!

Еще смеюсь над одним подходом: мне — молодому сотруднику, еще не прошедшему первоначальную подготовку, — нельзя было получить табельное оружие (пистолет Макарова) до сдачи зачета, оно закрепляется за каждым сотрудником индивидуально. И в очередной рейд я выходил с автоматом Калашникова: расписался за него в журнале и пошел на службу. Забавно! То есть пистолет нельзя — это индивидуальное оружие, а автомат — пожалуйста!

Самый страшный?

— Помню случай, когда была череда действий сотрудников, которая привела к тому, что человеку разрушили жизнь. В начале нулевых возбудили уголовное дело за неуплату налогов в отношении омского предпринимателя, который имел крупный бизнес в 90-х. Он был привлечен к ответственности. Отсидел в колонии полтора года, а потом добился того, что вышестоящий суд оправдал его и признал право на реабилитацию. В этот период у него были конфискованы товарные ценности, бизнес остался на время без руководителя, и потому пришел в упадок. И все это из-за ошибки следствия, прокуратуры и суда. Он получил компенсацию морального вреда: по одному эпизоду — 25 тысяч рублей, по второму — 30 тысяч. Это же реально жестоко! Это же не руку сломали и компенсировали! Нужно, чтобы этих ошибок было как можно меньше.

* Материал опубликован в рамках второго тура проекта «Будь как Дудь». Тема тура: «Бывшие». Это полумемуарный формат интервью о людях, которые что-то круто изменили в своей жизни (или же этому способствовали обстоятельства) и сделали некие интересные выводы из этих перемен.

С оценками за первый конкурс (тема — «Омск. Город. Герой») и комментариями жюри можно ознакомиться здесь.

Все материалы проекта можно посмотреть здесь.

Самое актуальное в рубрике: Будь как Дудь

Больше интересного в жанре: Статьи