Денис Моисеев Виктору Шкуренко: «Жизнь для меня как шведский стол, с которого я хочу все попробовать»

Так, Дэн, в свое время ты делал со мной интервью и не разрешил внести в него никаких правок. Теперь ты оказался на моем месте — интервью беру я. Пришла, так сказать, обраточка...

— Да уж, неловкая ситуация (Смеются.).

Давай начнем с того, как ты попал в блогосферу...

— О, это история заслуживает бизнес-оскара. Итак, было лето 2017-го. Товарищ из Москвы скинул мне видео из блога «Трансформатор» Дмитрия Портнягина на «Ютубе». Я посмотрел — ну да, прикольно, интересно. Но мысли начать делать блоги самому у меня тогда не возникло. Чуть позже я смотрел выступление того же Портнягина на форуме, и меня сильно зацепили его слова о том, что «Ютуб» — это то, что будут смотреть наши дети. Я тогда ужаснулся: «То есть мои дети будут смотреть «Ютуб», на котором какие-то 13-летние блогерши несут всякую ересь»?!

Кстати, я хотел сделать интервью с одной из наших омских молодых блогерш. Но она отказалась.

— Ты про Ваймер (Ирина — омичка, «Ютуб-блогер» с 1,1 млн подписчиков)? Ну ей уже не 13 лет.

Про нее, да. Вернее, она даже не отказалась, а просто не заметила нашу просьбу, даже не ответила нам на сообщение. С современными блогерами же коммуникация ведется только через соцсети.

— Я, кстати, тоже пытался выйти на нее через общих знакомых.

Ну вот — она прочтет это интервью и, надеюсь, поймет, что потеряла.

— Где прочтет? На этом нашем олдскульном канале? (Смеются)... В общем, когда я услышал те слова Портнягина, то подумал: зачем нашим детям блоги 13-летних девочек, если я сам могу создавать хорошие видео? И решил начать осваивать нишу, в которой сейчас работаю.

Александр Румянцев

Ты, конечно, мыслишь правильно. Но ведь процесс появления новых блогеров сейчас идет быстрее, чем растет сам блогерский рынок, на котором, к слову, уже крутится от 2 до 8 млрд рублей.

— Пока меня это сильно не смущает. Изначально у меня и цели-то не было прочно закрепиться на этом рынке. Я просто размышлял, что интересного и познавательного могу делать. Общался с большим кругом предпринимателей. Одни из них вечно ноют, а другим не до нытья — они работают, и у них это нормально получается. Тогда я решил, что было бы классно снимать вторых и показывать это первым.

А ты часто вот так ставишь перед собой вызовы и берешься за что-то новое?

— Да, это рабочая модель моего роста. Мне сложно развиваться, если передо мной не стоят никакие вызовы... С детства я старался высоко ценить собственное слово: если «писанулся» — значит сделай.

В этой сфере очень сложный постпродакшн, да и других трудностей полно. Не жалеешь, что вписался в блогерство?

— Не жалею. И даже придумал кучу оправданий тем финансовым потерям, которые несу из-за своего увлечения (Смеется.). Во-первых, я считаю, что, занимаясь этим делом, я выполняю свою миссию. В том числе благодаря моим блогам начало меняться сознание молодого поколения, многие уже понимают, что ныть — это зашквар.

К тому же блогерство дало мне определенные «плюшки». Например, у меня появилась возможность общаться с предпринимателями твоего уровня. Так что если бы мне пришлось вернуться на несколько лет назад, где мне бы сказали: «Чувак, у тебя будут такие возможности, такой круг общения и такой-то опыт, но за все это нужно будет заплатить столько-то денег», — я бы, не задумываясь, ответил: «Говорите, куда нужно отправить эти деньги, я готов».

Кстати, да: благодаря той нашей первой встрече на съемках для твоего блога у нас завязались теплые отношения. Мы не стесняемся писать, скидывать друг другу всякую хрень (Смеются.)... Ну ладно-ладно, ты хрень не скидываешь, этим только я занимаюсь.

Так что медийность, которую я заработал на блогах, помогает мне в плане всяких движух. Вон тот же бизнес-форум мы организовали.

А ты же за границей, да, учился?

— Да, в Барселоне и на Мальте.

Как там оказался?

— Мои школьные товарищи однажды сказали, что едут учиться на Мальту. Ну и я загорелся — прям как с блогом. Решил: «Фиг с вами — я тоже поеду». Поговорил с родителями: они, конечно, были против. Дескать, тебе всего 14 лет, какая тебе Мальта? После долгих уговоров я в итоге добился своего. На Мальте была русская школа. Мы там учили английский, сдавали экзамены, после чего нам открывался доступ во все европейские университеты.

Сколько ты там пробыл?

— 2 учебных года: 10 и 11 классы.

Хорошо учился?

— Товарищ, который учился вместе со мной, мечтал попасть в американский университет или академию. Он каждый день читал книги на английском, изучал язык, а я тем времени ходил в бары. И вот на объявлении результатов по нашему экзамену говорят, что у него 5 баллов, а у меня 5,5. То есть, несмотря на все свои старания, он сдал хуже меня. В такие моменты я понимаю, что порой не стоит все усложнять.

Какой у тебя сейчас уровень английского?

— Владею языком в совершенстве.

В Омске, наверное, не слишком часто приходится говорить на иностранном. Со временем знания ухудшаются?

— Да. Так со всем происходит. Когда мозг не используешь — он тоже атрофируется (Смеется.).

После Мальты ты поехал в Испанию, где получил высшее образование.

— Да. Бакалавр, 4 года отучился. Получил бизнес-образование.

И что, оно пригодилось?

— Меня часто об этом спрашивают. Ну, не знаю. Мои друзья, которые тоже его получали, после этого пошли работать в найм. Мне же это не интересно — я человек творческий. Но и каким-то крутым руководителем я не стал. Хотя многие люди говорят, что зарубежное образование сформировало у меня двойное мышление: то есть я могу думать и как европеец, и как русский.

Ну а ты сам как считаешь — за те 4 года, что провел в Барселоне, стал европейцем или остался русским?

— Точно могу сказать, что после Испании я еще больше полюбил Россию за смекалку, русские мозги, русский дух. Мы объективно сильнее европейцев в плане стрессоустойчивости, умения ориентироваться в непростых жизненных ситуациях. Эти навыки мне много раз пригождались, когда на европейской улице к нам подходили какие-нибудь хулиганы.

Европейцам не хватает душевности, что ли. Русские, которые переезжают в Испанию, как-то скукоживаются, уходят в стабильность — в общем, никакого авантюризма. Все скучно и обыденно.

Как-то я слушал радио «Маяк», в эфире была китаянка. Она снимает в России фильмы. Когда ведущий попросил ее описать русского человека, она сказала: «Вы любите страдать».

— Да. Но если убрать из нашего менталитета эту любовь к страданиям, то нас можно будет называть по-настоящему величайшим народом. Даже мои европейские преподаватели отдавали должное смекалке российских учителей. Американцы потратили кучу денег на то, чтобы создать ручку, которая пишет в космосе, а русские просто берут и используют карандаш. За это я наш народ и люблю.

Мы такие смекалистые, но такие бедные.

— Ага, и любим страдать по этому поводу (Смеются.).

Давай вернемся к твоему бизнесу. Ты же еще занимаешься «Глобал Модал»?

— Да. В свое время я пришел развивать продажи в компанию-дилер «Форда». Сейчас, вспоминая ту свою работу, понимаю, что все делал правильно, круто им помог. Даже в то время я уже знал, что такое СRM-система, хотя их тогда вообще толком не было.

Знаешь, на каких условиях работали у меня менеджеры по продажам? Если они «прошляпили» двух клиентов, то у них на следующий день блокировалась 1С. А разблокировать программу мог только один человек — директор по продажам. Тот, к слову, тоже был творческой и несистемной личностью, мои нововведения не принимал — просто разблокировал 1С и даже особо не ругал менеджеров. Когда я понял, что моя система не работает, я ее усовершенствовал, сделав следующее: прошляпили клиентов — блокируются два менеджера и в придачу директор по продажам. А разблокировать их всех могу только я. В итоге после двух блокировок система начала работать (Улыбается.). Потом еще появилась проблема: времена изменились, надо было встречаться с клиентом, звонить, вести какую-то базу, а люди этого не хотели. В итоге я нанял еще дополнительно трех молодых ребят и сказал, что через месяц из всех останутся трое лучших. В итоге ими стали два новичка и один «старенький».

В последние годы ты запускал какие-нибудь стартапы, проекты, ну кроме блога?

— Если говорить о проектах с нуля, то я был дилером по продаже китайских автомобилей. Но, правда, там потом встал вопрос с недвижимостью. Еще у меня есть проект по ремонту квартир и рекламное агентство.

А зачем ты запускаешь стартап, связанный с рекламой? Его же нельзя будет масштабировать.

— Стартап, связанный с рекламой, появился у меня, скажем так, по нужде. Когда я начал снимать блог, то постоянно получал вопросы: «А вы сайты делаете?», «А SMM занимаетесь?»

То есть агентство — это уже производное от блога?

— Да-да. Для меня это больше творческая реализация. При помощи рекламного агентства я хочу получить больше опыта по маркетингу. Это же прикольно и интересно.

А были мысли сделать что-то, что можно было бы тиражировать?

— Ой, ну у меня было немало проектов и в финансовой, и в строительной сферах. Студентом я даже играл на фондовом рынке. Куда меня только ни кидало... Но вообще, я дико завидую чуваку, который еще в универе знает, что всю жизнь будет делать самую ахерительную обувь в мире. Он это понимает и настойчиво к этому идет.

Я же не могу зацикливаться на одном, потому что распробовал вкус жизни — насколько она мне видится интересной и разнообразной. Жизнь для меня как шведский стол, с которого все хочется попробовать (Смеется.).

В бизнесе, блогинге ты себя попробовал. Год назад еще и клуб по интересам создал — Momentum. А зачем? В последнее время появилось ощущение, что у общества уже сформировалась некая отрыжка на все эти общественные и бизнес-объединения. А ты берешь и создаешь еще одно.

— Да ну, молодым, наоборот, лишь бы залезть в какое-нибудь объединение (Улыбается.).

Ну смотри — омский Союз предпринимателей. Когда крупного бизнесмена приглашают туда вступить, он, как правило, отказывается потому что не видит в этом никакой практической пользы. А интереса в том, чтобы вступить в союз ради общения, помощи друг другу, у них нет. У молодых, говоришь, другая логика?

— Ну смотри, во время какого-то интервью Кирилла Хариби (предпринимателя, участника клуба Momentum, — «НО») спросили: «Какие книги вы читаете и что посоветуете?». Он отвечает: «Моя книга — это клуб Momentum. В клубе я могу задать любой вопрос, который у меня возникнет. И сразу несколько людей дадут мне на него ответы, исходя из собственного опыта, практики. Пользы от этого больше, чем от любой бизнес-литературы».

Вы там только деловые вопросы обсуждаете?

— Да ну. Мы можем играть в покер или смотреть хоккей. Недавно говорили, что было бы прикольно поиграть вместе в Counter-Strike. Планируем пейнтбол.

А по политическим вопросам ссоритесь?

— За год существования клуба ссор не было ни разу. Да, звучали жесткие высказывания, была демонстрация принципиальной позиции, но конфликтных споров ни разу не возникало. А все потому, что нам удалось создать идеальную атмосферу, экосистему абсолютного доверия.

А есть желающие, которые тоже хотят вступить в клуб?

— Есть. Но цель у нас — качество, а не количество.

Ну а каким ты видишь будущее Momentum?

— Если члены клуба будут придерживаться правил, которые мы прописали в уставе, то клуб будет жить вечно. Ну и, надеюсь, та жесткая система, которую мы выстроили, со временем лишь укрепится. Я про принципиальное отсеивание тех, кто не участвует в дискуссиях, заседаниях. Плюс каждый квартал у нас проходит голосование: любой может вылететь из клуба, а я могу запросто лишиться поста президента Momentum.

Эта должность сменяемая?

— Ну пока все голосуют за меня. Но я абсолютно спокойно отношусь к мысли о том, что меня могут сменить.

Часто вижу, что молодые предприниматели вступают в «Опору России». А в Союз предпринимателей не идут. В чем здесь проблема?

— В «Опору» идет активное зазывание. И там современный подход к коммуникации — групповой чат, вовлеченность в соцсети. Да и в принципе люди моложе, посовременнее. В Союз предпринимателей, думаю, не вступают, потому что когда начинающий бизнесмен видит среди его членов фамилии Стрельца, Шадрина, Шкуренко, Чащина, то тут же понимает, какая пропасть между вами. А если все-таки вступишь туда, то как бы сразу попадаешь в неравную позицию с такими мастодонтами, как ты. Не спорю — это крутая организация, но в самой его идее и структуре есть определенный элемент стеснения для молодых.

Для вас, молодых предпринимателей, бизнес стоит на первом месте в жизни?

— Он не является целью, но помогает ее достигать. Знаю, что многие даже рассуждают так: «Неважно, чем я занимаюсь, лишь бы оно приносило деньги». С такой позицией я не совсем согласен.

Лично у тебя какая цель?

— Я хочу, чтобы кто-то из моих детей стал условно Илоном Маском.

А сам не хочешь им стать?

— Эта мысль меня не греет (Улыбается.). Может, конечно, я и стану как он. Но шибко не расстроюсь, если это сделают за меня дети.

Ну как всегда — все «недоделки», с которыми мы не успели расквитаться, можно передать «по наследству» своим детям.

— Дело не в «недоделках», а в восточном бессмертии (Смеются.). Честно говоря, я хотел бы жить вечно — уже сейчас закладывать то, что будут говорить о тебе в будущих веках. И через детей это сделать проще.

Записала Наталья Коробова

Все материалы рубрики «Переход наличности» можно посмотреть здесь.

Самое актуальное в рубрике: Переход наличности со Шкуренко

Больше интересного в жанре: Интервью