Валерия Марчукавтор
«Вы мне тут матрасик киньте...»
Униженно, боясь отказа, попросил Геннадий Борисович.
Коллаж Галины Серебряковой
Мама ворвалась ближе к вечеру в субботу. Именно - ворвалась, иначе и не скажешь. Сначала в замке лихорадочно заскрежетал ключ, будто хозяин учуял запах дыма из щелей, потом рывком распахнулись обе двери и - оп-ля! - в прихожей она, мамочка в полурасстёгнутом ещё в лифте пальто и меховой модной шапочке. Чуть расширенные глаза подозрительно озирают пространство - хотя какое там пространство в однокомнатной квартире? - и на её красивом, ухоженном лице мелькает тень разочарования. У Наташи уже было стойкое впечатление, что мама страстно желала застать дочь и зятя на месте ужасного преступления, но план опять сорвался: никто не гнал самогон и не печатал фальшивых денег, не скандалил и не бил друг другу морды в кровь. Это, конечно, шутка, только вот внезапные визиты напрягали с каждым разом всё сильнее и сильнее. А как откажешь от дома матери? И ключ ей покорно дали, когда потребовала «на всякий случай».
- Что съёжилась? - Светлана Романовна скинула пальто с плеч. - Долго стоять будешь? Подотри пол! Не видишь, я натоптала? Вечно подсказывать надо. Своих мозгов так и не нажила, распустёха. Что за халат плебейский на тебе? Или муж не в состоянии...
- Чего я не в состоянии? - выглянул в прихожую Сергей.
- Купить своей жене приличную одежду! - отчеканила Светлана Романовна, отодвинув его и прошествовав в комнату.
- У Наташи очень симпатичный халатик. Мне нравится, - попробовал возразить он.
- Эх, зять-нечего-взять, - в прищуренных глазах сквозило неприкрытое ехидство. - Помолчал бы уже!
- Почему это... - начал было Сергей, но оборвал себя, заметив, что Наташа за спиной матери с отчаянием прижимает палец к губам.
Он пожал плечами и вернулся к столу, на котором светился экран компьютера.
- А ты иди сюда, - обернулась Светлана Романовна к дочери. - Разговор есть.
Наташа послушно села с ней рядом на диван и внутренне насторожилась: что ещё придумала мама?
- Ты, значит, живёшь в сторонке, всё тебе параллельно, а я отдувайся. Мне впору рехнуться! Мало этой престарелой засранки, так... - голос её опасно взмыл, грозя перейти в визг.
- Мам, мам, ну, что такое? Пожалуйста, успокойся для начала.
- Ты меня не успокаивай. Строит из себя психолога! - Светлана
Романовна помолчала, всё-таки сдерживая готовые хлестануть чувства. - Вчера к ночи твой папаша заявился. Это не ты ему посоветовала по доброте своей идиотской?
- Я его столько же лет не видела, сколько и ты. И что ему надо?
Видимо, уже разрядившись, Светлана Романовна заговорила чуть потише:
- Припёрся почти в одиннадцать часов. Я собиралась спать лечь, а тут такое - здрасьте вам! И пускать не хотела. Но просто интересно стало. Постарел папенька, пообтрепался. Ботинки... ты не представляешь, чисто бомжовские. А как снял... я бы повалилась, если б у стенки не стояла.
- Да ладно, - не поверила Наташа.
- Вот тебе и «да ладно» - так и есть. Сел скромненько в кухне на табуретку, сделал жалобные глазки и вякнул, что только теперь понял, как любит нас с тобой. Ага! Мели, Емеля... Пять лет не понимал, и вдруг дошло, гляньте на это... хм... чудище! Уж я и посмеялась. В лицо прямо. А он, наверно, решил, что я обрадовалась. Чаю попросил. А вот фигу не видел? Чай ему со сладким пирожком?! Мне наплевать, что с ним случилось.
- Подожди, мама, а к бабе Тасе он зашёл хоть?
- Зашёл, когда я его с чаем послала, и ласково так: «Мама, это я». Она только к стенке отвернулась - и всё.
- Дальше-то что?
- Ничего. Я бы его вытурила, но холод на улице. Кинула старое покрывало на кушетку. Так и спал - кулак под голову. Утром растормошила, сунула в руки два бутерброда, на дверь показала и велела дорогу сюда забыть.
- Но... ведь он имеет право там жить. Вы даже не разведены.
- Право?! - голос Светланы Романовны задрожал от возмущения. - Может, он ещё имел право убежать к молодой шлюшке и свою параличную мать на меня бросить? Я когда-нибудь хоть слово сочувствия от тебя услышу? Всех тебе жалко, кроме матери!
- Мама...
- Предупреждаю один раз. Скорее всего, он и к тебе заявится. Только посмей его пригреть! Всё понятно?
Она поднялась и зашагала в прихожую.
- А чашку кофе? Мы пирог с яблоками испекли, - запоздало вклинился Сергей.
- Обойдусь.
Наташа встревоженно бродила по комнате, зачем-то переставила на книжном стеллаже фигурки собак из глины.
- Не волнуйся, - он обнял её за плечи. - Нас же двое. Уж справимся как-нибудь, да? Плохо, конечно, что Светлана Романовна тебя за личный громоотвод держит. А почему она всегда так внезапно сваливается? Может, мы заняты?
- Серёжа, я над этим думала. Не спросишь же... Может быть, я ошибаюсь, мама, кажется, мне завидует. Ну, что мне так повезло с мужем. А она вот осталась одна.
- Но мы же с тобой могли бы... - Сергей искренне удивился. - Светлана Романовна сама нас - меня-то точно - отталкивает. Натусь, пойдём погуляем? Тебе надо проветриться.
Наташа надела тёплые джинсы, пёстрый свитерок, села на банкетку, чтобы обуться. Сергей мягко отвёл её руки и в два счёта натянул высокие сапожки, подал светлую куртку, поправил вязаную шапочку и шарф, отошёл назад, засмотрелся и улыбнулся:
- Какая красавишна!
Улица была полупуста, и они неспешно двинулись, поскрипывая свежим снегом в сторону ближайшего сквера. Серёжа, бережно поддерживая жену, вопросов не задавал и тщетно пытался вспомнить лицо тестя не тестя, которого видел всего дважды. На свадьбе, где этот высокий, слегка поплывший со всех сторон человек быстро напился - и его так же быстро увезли из банкетного зала домой под злое шипение Светланы Романовны. А после, наверное, через месяц он нагрянул к ним уже домой - откуда только адрес узнал? - и просил денег. Минут пять и постоял у порога, отказавшись пройти. Сергей, чувствуя неловкость от странности ситуации, дал ему тысячу.
- Без отдачи, родня же, - и хмельная радость в глазах. Повернулся - и был таков.
-Я мало тебе рассказывала, Серёжа, потому что ничего особо приятного. У нас ведь была хорошая семья, - грустно сказала Наташа, когда они пошли по аллейке под вспыхнувшими фонарями. - Папа - армейский офицер, мама - товаровед, очень, кстати, хороший. Она раньше такой... ну, нервной, что ли, не была. Это уж потом, после папиного «отмороза». Подробно не знаю, да и не хочу уже знать. Он вроде разозлился за что-то на младшего по званию, пистолетом угрожал. А тот скрывать не стал. Да ещё у отца в рабочем столе фляжку с коньяком нашли. Короче, выставили вон. А могло бы и хуже кончиться. Я тогда на первом курсе училась. Как он запил, Серёжа, это был ужас. Конечно, мама терпела-терпела и не выдержала - связала один раз пьяного и побила его же ремнём. Думаешь, помогло? Где уж там. Но она правда старалась его вытащить, работу ему нашла, а папа на этой самой работе какую-то молодуху присмотрел. И к ней сбежал.
- А на свадьбу к нам как попал?
- Не поверишь, я его пригласила. Номер мобильника в моём остался. Понадеялась, что он увидит нас и вернётся к маме. А он увидел - и тут же наклюкался...
- Светлана Романовна радоваться за тебя должна, а не завидовать, - сказал Сергей и прикусил язык: получилось, что себя же и похвалил.
- У женщин иногда всё не так просто, - усмехнулась Наташа. - Это ведь я ему и адрес наш дала. Может, захочет встретиться, а он один раз приехал - и то за денежками.
В полутьме у своего подъезда они увидели переминающегося с ноги на ногу мужчину.
- Наконец-то! - воскликнул он. - Я уже что-то подмёрз. Доченька, страшное дело, твоя мать и моя мать на пару меня выгнали. Как собаку шелудивую!
- Знаю, - коротко ответила Наташа. - От меня чего ждёшь?
- Разве так с отцом разговаривают? - со слезой упрекнул. - Ты сначала в дом позови, накорми...
- Заходите, - выступил вперёд Сергей, - Геннадий... э-э...
- Борисович, - торопливо подсказал гость.
Уже в лифте пожаловался, что надоел второй жене («Так и вылепила, бесстыжая, в глаза!»), что податься некуда, жить негде. Дома, уже за столом, Сергей сказал, что его компания набирает рабочих на длительную вахту в Восточную Сибирь, отправка на днях, а на это время есть общежитие.
- Вам лучше уехать на новое место, - посоветовал по-дружески. - Но пить там строго запрещено.
Геннадий Борисович мелко закивал: да уж, видимо, ничего другого не остаётся.
- Ладно, завтра я вас отвезу, помогу оформиться. Паспорт и прочее при себе?
- При себе. Вещички только заберу у этой стервозы. Вы мне тут, в кухне, матрасик киньте, я не гордый...
Наташе не спалось от горечи: во что превратился отец, господи! Сказать или не сказать маме, что он здесь был?
Тихий стук в дверь комнаты заставил её напрячь слух.
- Натуся, тяжело на душе, давай поговорим.
- О чём? Мне совсем неинтересно...
Материал опубликован в газете «Ваш ОРЕОЛ» № 50(987) от 13 декабря 2017 г.
Самое актуальное в рубрике: Так и живём
Больше интересного в жанре: Статьи
Просмотры: 1472
Самое читаемое