«В это можно не верить, но ей нужно уйти…»

В периоды отчётов Ольга возвращалась домой поздно. Она работала бухгалтером в сельскохозяйственной компании, один из офисов которой находился в сельском поселении Тевризского района. Жила в деревне километрах в пятнадцати.

Подготовка отчёта могла затянуться на неделю. После 19 часов до деревни транспорт уже не ходил, своей машины у Ольги не было, а на велосипеде она ездить стеснялась. Помогал Василий Игнатьевич, пожилой водитель директора компании, которому в такие периоды было наказано отвозить Ольгу прямо до дома. Но Василий Игнатьевич не каждый раз довозил девушку до крыльца. Дело в том, что более-менее приличная дорога доходила лишь до околицы деревни, а дальше - грунтовка с колеёй глубиной в полметра. И во время дождей водитель не рисковал туда соваться даже на новеньком японском кроссовере. Вот и в этот раз Василий Игнатьевич остановился у съезда в деревню. Ольга сменила свои красные сапожки на резиновые сапоги (иначе было не пробраться), попрощалась с недовольным водителем (ему самому до своего дома было пилить около получаса), включила фонарик и вышла из машины.

Стоял август, дождь уже закончился, и Ольга бодро зашагала, стараясь не поскользнуться на раскисшей дороге. Луну закрывали плотные облака, и Ольга шла, периодически светя по сторонам фонариком, но не от страха, а для понимания - в каком месте сейчас находится. Летом в окрестностях бояться было нечего - несмотря на то что километрах в пяти от деревни уже начиналась глухая тайга, звери, а уж тем более хулиганы, сюда не заглядывали. Зимой - да, волки подходили к деревне вплотную, и те селяне, кто планировал возвращаться домой по темноте, как правило, прихватывали с собой из дома ружья.

Только одного места на своём пути побаивалась девушка. На краю деревни стояла изба, в которой до недавнего времени жила, как считали односельчане, ведьма. Ольге было 23 года, она заочно училась на факультете финансов в ОмГУ и, следовательно, предрассудками не страдала. По крайней мере, она так думала. Но тем не менее, когда проходила мимо этого сверкающего белизной даже в кромешной темноте дома, у неё невольно судорожно сжимались зубы, а ноги становились лёгкими и с шага переходили на трусцу.

Легенда про ведьму ходила с начала 1990-х, когда приехала женщина с внучкой и купила этот полуразрушенный дом на краю деревни. Женщине, звали её Оксана, было лет 60, но выглядела она просто замечательно, можно даже сказать, была красива. Длинные чёрные волосы без намека на седину по украинской традиции были заплетены в косу и уложены вокруг головы. Одевалась она тоже на украинский манер - в белые вышиванки - и так же одевала внучку, белокурую девочку лет семи. Но малышка, как вскоре поняли селяне, была «блаженной». Она бегала по деревне, подолгу смотрела на людей, но не произносила ни звука. Её звали в гости, предлагали конфеты, но девочка, хоть и улыбалась радостно и доброжелательно, тут же убегала. Избу Оксана тоже на украинский манер покрыла белоснежной известью, дважды в год подбеливала - и дом, особенно в солнечную погоду и лунные ночи, прямо светился.

Слухи о том, что женщина владеет сверхъестественными способностями, поползли по деревне на второй год после появления Оксаны в Куларах. Охотника Фаяза, который добывал для стариков и одиноких женщин дичь для пропитания, в тайге поломал медведь. Его друг, Идрис, кое-как вырвал Фаяза из лап зверя и на себе приволок в деревню. Врач скорой, осмотрев мужчину, сказал: «Позвоночник сломан в трёх местах, не транспортабелен» - и женщины начали готовиться к поминальному обеду. В избу тогда зашла Оксана. Женщины, причитающие вокруг умирающего, хотели её вытолкать, но отец Фаяза прикрикнул, пошептался с Оксаной о чём-то, и её оставили у постели одну.

Внешне методы Оксаны не сильно отличались от тех, что показывают в кино. Отвары из трав, непонятное бормотание… Правда, были ещё маленькие дощечки-шины, которые она, что-то вымеряя, привязывала к рукам, ногам и позвоночнику Фаяза… И тот встал через месяц. На второй - пошёл на охоту.

К врачам деревенские больше не обращались. Раз в неделю - в любое время года - Оксана ходила в тайгу. Приносила по целому мешку трав, сушила, делала отвары и настойки. Денег за лечение не брала, но они несли ей кто яйца, кто баранину, кто лосятину.

Однако не все полюбили Оксану. В деревне жил некий Игнат, который тут же назначил её ведьмой. Игнату было 30 лет, он нигде не работал, днями сидел на крыльце со Священным писанием. Питался тем, что ему приносили добрые люди: селяне знали, что по медицинскому заключению у него «не все дома», называли «дервишем Игнашкой» и жалели. Парень, в общем-то, был безобидным, но всё изменилось с того момента, как Оксана поставила на ноги Фаяза. Игнашка чуть ли не каждый день стал появляться у дома женщины, скороговоркой читать что-то из Писания, а затем ходил по деревне, выкрикивая: «Сожгите ведьму, это я вам говорю - Ангел Апокалипсиса!».

Опасаясь, чтобы Игнашка ничего с собой не сотворил, участковый милиционер вызвал психушку. Доктор, как рассказал потом участковый, опасности для окружающих в действиях Игнашки не нашёл. Правда, сказал ему нечто такое, после чего парень внешне успокоился и стал ограничиваться каждодневным молчаливым «крестным ходом» с иконой вокруг дома Оксаны. Мог ходить с рассвета до темноты, если бы Оксана не придумала такому издевательству действенное «противоядие». Как только Игнашка появлялся у её дома, она выпускала на улицу внучку. И когда ребёнок с улыбкой приближался к «Ангелу Апокалипсиса», тот с такой скоростью мчался прочь, что порой с его ног сваливались резиновые калоши.

Так продолжалось годы. Оксана лечила односельчан, Игнашка трепал ей нервы. Но в конце концов история получила неожиданный поворот. В деревню стали наведываться сектанты. Что это была за секта, никто уже не узнает. Но её представители - две молодые девушки - как-то быстро вышли на Игнашку и, практически поселившись в доме парня, начали его «обрабатывать». Результатом этой обработки стало неистребимое желание Игнашки продать свою избу. При этом он сам ни к кому не обращался, а с доверенностью на продажу стали ходить по деревне те самые девицы.

Несмотря на то что расположена деревня практически на границе с тайгой и было в ней всего 87 дворов, дома там стоили дорого. Дети селян вступали в брак, им нужно было жить отдельно, а дом Игнашки был очень хорош. Его безвременно ушедшие из жизни родители были когда-то в Омске большими начальниками, и отец за год до выхода на пенсию отгрохал в этой деревне избу из корабельного леса площадью в 150 квадратов, с русской печью, огромной кладовой и даже тёплым сортиром. Конечно, мама Игнашки была против доживания остатка лет в глуши, но муж, заядлый охотник, поставил вопрос ребром. Пожив с сыном годик в омской квартире, она смирилась и, захватив Игната, последовала за мужем.

Как это ни странно, первая забила тревогу Оксана. Поняв, что психически нездорового Игнашку хотят «развести», она отправилась в райцентр и рассказала всё участковому. Милиционер отреагировал грамотно - приехав в деревню, он так напугал девиц, что те в тот же день от Игнашки съехали. Куда - неизвестно, но по тому, что теперь Игнашка стал раз в неделю куда-то пропадать на целый день, видимо, относительно недалеко.

Кошмар случился через месяц после изгнания девиц из деревни. До сих пор непонятно - то ли сектанты решили отомстить Оксане за «бдительность», то ли у Игнашки в голове сработал не тот переключатель. В один из воскресных дней он заявился в дом к Оксане (двери она никогда не запирала) с ведром бензина. Как он сам потом рассказал следователю, половину плеснул на Оксану, половину - на внучку, которая, как всегда улыбаясь, вышла посмотреть, кто пришёл. Затем стал зажигать и бросать в них спички.

С этого момента в легенде, которую слышала Ольга от выступавших в качестве свидетелей односельчан, начинались ещё более мистические повороты. Игнашка рассказывал, что когда его жертвы вспыхнули, Оксана, уже вся объятая пламенем, пыталась тушить внучку одеялом. Но при этом, рассказывал Игнашка, почему-то ни одна вещь в доме не загорелась - даже половики, куда тоже попал бензин. Огонь, рассказывал Игнашка, был каким-то холодным, и даже когда он сам, опомнившись, бросился помогать Оксане, не обжёгся.

Очевидцем дальнейших событий Ольга была сама: Оксану и внучку по совету девяностолетней бабки Авдотьи почему-то похоронили за границей кладбища. Родных найти не удалось, а из местных никто возражать не стал. Но на сороковой день после смерти Оксаны и внучки в деревне началось жуткое. По ночам изба Оксаны стала тихонько «выть» по-волчьи, и эти звуки вызывали у односельчан какой-то неосознанный животный ужас. Ещё через две недели у людей и животных, которых когда-то лечила Оксана, стали возвращаться все болезни. Сначала без видимой причины начали разрушаться кости у Фаяза, затем «посыпались» остальные: на месте заживших порезов у людей появились язвы, среди лета они стали болеть воспалением лёгких, начался падёж скота. И если бы не бабка Авдотья, которая посоветовала похоронить Оксану с внучкой за границей кладбища, неизвестно чем бы всё закончилось. Придя на деревенский сход, Авдотья сказала: «В это можно не верить, но ей нужно уйти. А чтобы освободить ведьму, в потолке дома надо прорубить дыру». Никто даже не улыбнулся. Мужики тут же побежали за топорами, и через час дело было сделано.

Люди начали выздоравливать, падёж скота прекратился. Но о том, что ведьма из деревни ушла «не до конца», говорили две вещи. Во-первых, до сегодняшнего дня дом Оксаны стоит белоснежный - два раза в год его будто снова покрывают свежей известью. На огороде, несмотря на то что у забора в рост человека выросли борщевик с чертополохом, - ни травинки. И во-вторых: после того, как селяне прорубили потолок, Ольга из болезненного любопытства сходила на могилки Оксаны и её внучки. Земля в них осела на метр - будто из могил вытащили гробы...

Ирэна Фокс

Самое актуальное в рубрике: Так и живём

Больше интересного в жанре: Так и живём