Шлеменко VS Шкуренко: «Мне предлагали огромные деньги за рекламу алкоголя. Я отказался»

О возрасте

Александр, пару недель назад я делал интервью с вашим ровесником, предпринимателем Юрием Шияном.

— Но я не предприниматель...

Да, я в курсе. Просто хотел сказать, что если у собственника бизнеса в 33 года все только начинается, то у спортсменов, как принято считать, в этом возрасте карьера постепенно начинает близиться к закату.

— Закат карьеры в 33 года наступает только у тех людей, которые совмещают спорт с алкоголем и наркотиками. Я бы отнес к этой группе риска некоторых футболистов и хоккеистов. Но это виды спорта для более молодых, а в ММА спортсмены доходят до пика как раз к 33-35 годам.

Вот Яромир Ягр хороший пример, он вообще не пил.

— Так он потому и играет до сих пор. Вообще, бокс и MMA постепенно становятся довольно возрастными видами спорта. Подрастающее поколение проигрывает нам по многим характеристикам. Так что 40-45 лет — это далеко не закат для человека из профессионального спорта, если, конечно, он живет правильно.

То есть даже после 35 можно сделать успешную карьеру?

— Конечно. И есть куча примеров, в том числе в России. Марат Балаев в 27 лет сел в тюрьму, вышел спустя 10 лет и начал выступать. В 37 лет его взяли в российскую лигу ACB. В 40 лет он выиграл пояс чемпиона мира этой лиги, хотя его соперник был намного моложе.

Это, конечно, удивительный случай. Ведь в тюрьме у Балаева вряд ли была возможность тренироваться.

— MMA тем и хорош, что в нем необязательно тренироваться, главное, драться. (Все смеются.)

О патриотизме

В Америке вас знают не меньше, чем в России, вы там проводите немало времени. Наверняка есть возможность туда переехать?

— Да не только в Америку, в любую страну, где более-менее развит ММА.

Но вы славитесь своим патриотизмом.

— Я бы не назвал это патриотизмом, просто люблю свой город. Вообще, мне не нравятся паразиты, которых в нашей стране предостаточно. Они выжали максимум из Омска, оставили после себя кучу отходов, засорили все вокруг и переехали в другое место, где припеваючи живут. Обидно. Ведь у нас есть все возможности, чтобы привлекать в город передовые технологии, развиваться, создавать условия для жизни. У меня в зале сейчас тренируются бойцы из Ингушетии, Екатеринбурга — им удобно готовиться к выступлениям именно в Омске. У нас бывают даже иностранцы, едут ребята с Северного Кавказа. Пусть это звучит пафосно, но если бы не мое имя, то они бы сюда не рвались, не знали о нашем городе. Мне в соцсетях часто пишут люди, они завидуют нам, потому что в Омске есть возможность заниматься. И даже хотят ради этого переехать сюда.

Ну вот. А омичи все кричат: «Нужно бежать отсюда, нужно бежать».

— Да это навязанный стереотип. Кто-то специально делает все для того, чтобы люди отсюда бежали, освобождали территорию.

(Смеется.) Я не очень верю в такие заговоры.

— Но они есть.

Ну ладно… Вообще, вы, конечно, действуете четко с точки зрения локального патриотизма: приняли решение, что центр вашей школы должен оставаться в Омске и в других городах открываете только филиалы.

— Да, я считаю, что мы и есть те самые инвесторы Омской области. Пусть маленькие, но инвесторы. Мы едем в Америку, зарабатываем там деньги, но тратим их здесь, хотя могли бы делать это за рубежом.

О сухом законе

Знаю, что вы ярый противник алкоголя и даже выступаете за введение сухого закона. Всерьез считаете, что это возможно в современных условиях?

— А почему нет? В свое время же он у нас был. Благодаря сухому закону мы до сих пор не вымерли.

Для руководителя уровня Путина запрет алкоголя будет означать политическую смерть.

— Ну при Сталине же был сухой закон.

(Нервный смех.) Ну у Сталина была другая ситуация.

— Да нет, при нем был реальный сухой закон. Людей ссылали за употребление алкоголя. За период действия запрета с нуля было построено девять тысяч предприятий. Сталину страна досталась в удручающем состоянии, и он превратил ее в сверхдержаву. Я считаю, что благодаря ему мы и живем.

Но какой ценой все это досталось, сколько было политзаключенных.

— Еще вопрос, кто все эти политзаключенные. Именно они привели к революции, устраивали геноцид русского населения.

По этим темам у нас с вами, конечно, разные взгляды. Но я не буду отстаивать свою точку зрения, потому что интервью все-таки берем у вас.

— Если нам важно будущее наших детей, алкоголя в стране быть не должно... Есть понятие «торсионное поле». Оно соединяет нас с космосом, по этому каналу мы получаем все знания от своих предков. Если человек потребляет алкоголь, то он лишается этого поля на три года. Чтобы вернуть возможность общаться с высшим разумом, нужно три года не пить. В России уже есть «трезвые» регионы, например Чечня. Там алкоголь можно купить только два часа в день и то только в специальном магазине.

Ну-у-у, я считаю, что помимо алкоголя в России есть и другие проблемы — например, бедность и необразованность.

— Необразованность россиян — это тоже заблуждение. Кто-то, конечно, пытается сделать наших людей более дебильными, но мы держимся, потому что имеем сильные традиции.

А как вы предлагаете воспитывать в детях неприятие к алкоголю, наркотикам? У моего сына в комнате висел плакат не с Гагариным или Тайсоном, а с Джимом Моррисоном, тем самым, который в 28 лет умер от наркотиков. И что мне делать? Не могу же я, пользуясь статусом отца, подойти и сорвать этот плакат.

— Но он же любил его за музыку, а не за то, что он наркоман.

А нет ощущения, что вы пытаетесь ограничить интересы молодежи только спортом?

— Конечно нет. Я не говорю, что все должны быть исключительно спортсменами. Многих спортсменов еще в детстве вырывают из школы, они толком не учатся, не получают знаний. А все время уделяют тренировкам. Ведь мы должны развивать голову так же, как тело в те же самые возрастные периоды. Особенно эти недостатки образования проявляются у многих спортсменов, которые попадают в российские сборные. Принято считать, что все они недалекие. Порой и правда встречаются люди, похожие на тех, у кого есть проблемы с мозгами. Не из-за того, что получают по голове, а потому что не учились в школе. А те ребята, которые смогли совместить учебу и занятия спортом становятся разносторонне развитыми людьми, с ними можно поговорить на разные темы. А когда мы узко специализируем человека, то убиваем его мозг… Ну и главное помимо образования — это трезвость.

Вы выступаете именно за запрет алкоголя, а не за пропаганду здорового образа жизни?

— Пропаганда бесполезна. К тому же у нас ее нет. Включите телевизор — с утра до вечера там демонстрируют алкоголь. Как-то даже ставили эксперимент — весь день смотрели телевизор, и в эфире не было ни одного фильма, в котором бы не показали сцен винопития.

Ну это же бизнес.

— Да. Но для страны это большой минус. Сначала мы пропагандируем алкоголь, а потом лечим за бюджетные деньги пьющих взрослых и детей, которые у них рождаются, восстанавливаем деревни. Вот все говорят, что в селе нечем заняться, остается только пить. Разве это правильно?

Неправильно. Но давайте представим — я живу в деревне, где нет ни кино, ни театра.

— В какой деревне?

В любой, не важно… Я живу в деревне и мне нужен какой-то досуг, остается единственное удовольствие — алкоголь.

— Да нам подсунули эту идею, придумали за нас, что это единственное удовольствие. И пошла деградация. Как-то проводили эксперимент на крысах, который доказал, что если живое существо постоянно употребляет алкоголь, то у него никогда не может быть озарения. Представляете? Нас может озарить какой-то идеей... А таких людей — нет. Они просто пьют каждый день, и у них больше не остается мыслей кроме желания где-то взять деньги на новую порцию выпивки. Это паразиты, бесполезные для общества.

Но если им запретить пить, они не перестанут этого делать.

— Перестанут.

Да ну, они просто начнут гнать самогон.

— Это тоже заблуждение. Опытный алкоголик, да, возможно найдет самогон. Но не подросток. Сейчас он может попросить любого взрослого купить ему в магазине бутылку, а если алкоголя не будет в продаже, где он его возьмет? Ограничения в продаже алкоголя сделают его недоступным для широких слоев населения.

Ох, вы меня сейчас совсем перестанете уважать, но если бы у меня была возможность, я бы, если честно, легализовал легкие наркотики.

— (Пауза.) Какие? Марихуану?

Ну да. В Калифорнии, например, она легализована.

— Ее там совсем недавно разрешили.

Вы же в США часто бываете. Там проблема алкоголя и наркотиков так же актуальна, как и в России?

— Да. Как только туда приезжаешь, это сразу бросается в глаза.

Я бываю там, но как-то не замечал этого.

- Подождите, еще заметите. Правда, на мой взгляд, легкие наркотики, возможно, оказывают даже меньший вред, чем алкоголь. Они не являются оружием массового поражения. А вот алкоголь — это средство, которое без бомбежек может сделать пустыми все дома на земле.

Слушайте, Александр, ну как же совсем без алкоголя? Вспомните хотя бы эти исконно русские традиции — селедочка под водочку, грибочки с водочкой?

— Да не было у нас таких традиций, их нам навязали, подсунули… Не многие знают, что на Руси были даже антиалкогольные бунты в середине 19 века.

Я уверен в правильности своей позиции по алкоголю. Как-то сидел в одном питерском ресторане, ко мне подошел официант, сказал, что благодарен мне за то, что он бросил пить и вернулся в семью. И таких случаев было несколько, они убеждают: все что я делаю — не зря.

О религии и политике

Александр, как вы относитесь к традиционным религиям?

— К каким именно?

Ну там православие, мусульманство, буддизм.

— Ну вообще-то иудаизм — самая старая религия.

Да-да, а вы считаете себя верующим человеком?

— (После паузы.) Я, конечно же, верующий и считаю, что Бог есть внутри каждого из нас.

Почему вы не покидаете страну?

— Я недавно прочитал одно стихотворение, оно полностью отражает нашу жизнь. Называется «Последнее пожелание Иванам». Можно я прочитаю?

Конечно.

— Мы славно гуляли в республике вашей,

Мы доллары черпали полною чашей.

Пока вы тут пили, мы вас разорили,

Заводы продали, богатыми стали.

И вам всем «здоровья», «живите богато»,

А мы отправляем ресурсы на Запад.

И чтобы ни крошки у вас не осталось,

И чтобы здоровых детей не рождалось. (Полный текст можно прочитать здесь.)

Эммм...

— Хоть что можете мне говорить, но тут прям все в точку. Убежать из страны — это значит убежать от проблем и постараться сделать жизнь лучше только для себя. Но я поддерживаю тех людей, которые, уехав из страны, многое делают для своей малой Родины.

У вас яркая общественная позиция. А как насчет политических амбиций?

— Они у меня уже зарождались. Но я понял, что не смогу совмещать свое сегодняшнее занятие спортом с работой депутата.

Вы для этого слишком искренний и прямой.

— Это плохо?

Плохо. Вряд ли у государства есть потребность в том, чтобы к власти приходили искренние и честные люди.

— А разве у нас нет потребности в том, чтобы росло благосостояние населения? Конечно, некоторым представителям власти это, может, и не совсем нужно. А народу нужно.

Тут есть сложность. Не все идеи искреннего, не искушенного властью человека, могут быть приняты обществом, и прежде всего элитой, потому что они достаточно радикальны. Вам придется искать компромисс, выстраивать свою позицию так, чтобы ее приняло как можно большее число людей. У меня, например, крайние либеральные взгляды. Потому, если бы я пошел в политику, мне пришлось бы постоянно врать и лицемерить.

— Да можно и не врать… Я пока не спешу во власть по другой причине. Мне еще многое нужно сделать в своем виде спорта, многого добиться. И пока для меня это важнее. Тем более сейчас мы достаточно делаем для общества. И меня особенно удивляет, когда вместо благодарности получаем от некоторых людей новые требования. Бывает так, что человек еще даже не стал депутатом, а от него уже что-то требуют, говорят: «Вы должны нам». Да не должен я никому вытирать попу… В соцсетях мне как-то написал человек (я считаю его провокатором), что у них ничего нет, трава по колено, негде играть в футбол. Я ему отвечаю: «Скоси траву». «А че, я буду на одни ворота играть?» — отвечает он. Я не стал с ним дальше общаться.

Правильно сделали. А партия «Родина» вам была близка по взглядам?

— Была.

А по каким критериям вы выбрали эту партию? Я, например, не доверяю ее основателю Дмитрию Рогозину — начнем с того, что он даже выглядит как не очень спортивный человек. Да и Сергей Глазьев как экономист меня тоже не устраивает.

— Он тоже в «Родине» что ли?

Да. (Смеется.)

— Я-то не в «Родине». Не могу сказать, что я прям выбирал партию. Просто из всех политических сил, которые в то время были, у «Родины», как мне казалось, была самая понятная программа. Но я больше сотрудничал с федеральным руководством партии, а с представителями омского отделения мы друг друга не поняли. Я их считаю людьми с не очень профессиональным подходом. И это доказали выборы прошлого года. Они не смогли даже зарегистрироваться.

А с Алексеем Тищенко вы общаетесь?

— Практически нет.

Он же был депутатом Заксобрания.

— Мне приводили его в пример, дескать, вот, он был депутатом и что он сделал? А что вообще может сделать спортсмен? Я считаю, нельзя мерить человека по его роду деятельности, нужно ориентироваться на его желание что-то изменить к лучшему и возможности. Не у всех это может получиться. Согласитесь?

Ну да. Александр, а что за недопонимание было у вас с бывшим депутатом Госдумы Яном Зелинским?

— По его инициативе к нам в школу приходила прокуратура проверять коммерческую деятельность, которую мы вообще не ведем, так как являемся общественной организацией. Вдобавок Зелинский усомнился в том, что я на самом деле имею звание мастера спорта международного класса. Мне приходилось это доказывать, показывать корочки, хотя это открытая информация и есть на сайте минспорта России. И депутат Государственной Думы мог бы это знать.

О бизнесе в спорте

Перед интервью я поизучал эту весьма далекую от меня тему и, как мне кажется, понял, чем MMA отличается от бокса. Второй хоть и входит в олимпийскую программу, но MMA гораздо привлекательнее с точки зрения интереса к нему, зрелищности. Бокс постепенно стал считаться достаточно скучным занятием.

— Да. Но сейчас в России как раз начался рассвет профессионального бокса благодаря Андрею Рябинскому (предпринимателю, вице-президенту федерации профессионального бокса РФ. — «ДО»), РМК («Российская медная компания») и промоутерам братьям Титовым.

Для них это бизнес или благотворительность?

— Точно не бизнес. В России это пока не прибыльно. В Америке вот, наоборот, профессиональный спорт держится только на самоокупаемости… MMA во многом обгоняют по уровню узнаваемости профессиональный бокс. Лучший боксер мира Мейвезер недавно дрался с бойцом MMA Макгрегором. Знаете, для чего это устроили? Потому что интерес к боксу тает, а популярность MMA растет, вот и решили провести такой громкий, яркий матч. Это был самый дорогой бой в истории.

Вы довольно скептически настроены по отношению к боксу...

— Я бы советовал всем заниматься именно MMA. В свое время я начинал с рукопашного боя, но он оказался никому не нужен. Нет никакой господдержки, ездишь на соревнования за свой счет. Единственной возможностью остаться в спорте для меня был переход на профессиональный уровень. А так как становление MMA происходило на моих глазах, решил попробовать себя в этой сфере.

А возможно, чтобы MMA в России добились таких же высот, как в Америке?

— Конечно, возможно. Просто в России этот свой путь, не такой, как в Америке. Наш профессиональный спорт развивается благодаря вливаниям госкорпораций. Возьмите хоккей, футбол, волейбол, баскетбол...

На ваши бои, которые проходят в России, продаются билеты. На этом совсем ничего нельзя заработать?

— Промоушены ММА зарабатывают не с продажи билетов. В Америке прибыль приносят платные трансляции боев. Одна трансляция в среднем стоит 60 долларов. Бывает, что число покупок доходит до 1 млн. То есть только за один крупный вечер боев организатор трансляции может заработать 60 млн. Второй вариант заработка — это реклама в трансляции... В России профессиональный спорт пока не получает прибыли, он финансируется из бюджета через госкорпорации или благодаря спонсорам и меценатам.

Вы же какое-то время обходились без финансовой поддержки.

— Да, обходились, но сейчас нашу профессиональную команду поддерживает общероссийская общественная организация «Новый поток». А детский спорт поддерживает проект социальных инвестиций «Родные города» компании «Газпром нефть».

Но здание вашей школы строилось за счет спонсорских денег?

— Наш Центр единоборств изначально строился как дворец Алексея Тищенко, но наши боксеры не захотели сюда переезжать, их многое не устроило в том, как его построили. И тогда губернатор Виктор Иванович предложил нам переехать сюда. И на базе центра мы открыли школу «Шторм».

А вы как считаете — должен ли вообще бюджет выделять деньги на спорт?

— Это сложный вопрос.

Ну давайте представим: вы — депутат Госдумы. Перед вами стоит выбор — сократить деньги на оборону и потратить их на развитие спорта или забрать средства из спорта и вложить в оборону. За что бы вы проголосовали? Если бы передо мной стояла дилемма тратить деньги на оборону или бизнес, я бы однозначно сказал, что на предпринимательство бюджетные деньги не нужны, но, пожалуй, и на оборону тоже.

— Понятно же, что государственную помощь получают определенные предприниматели.

Да, и я против этого.

— Я считаю так: чаще всего мы поддерживаем из бюджета «мертвого», то есть те виды спорта, которые мало кому нужны. Ими занимается мало народу, и спортсмены не показывают достойного результата. Но мы продолжаем давать деньги на «мертвецов» по разным причинам — по традиции, исходя из конъюнктурных соображений. MMA под эти традиции не попал, поэтому всегда был предоставлен сам себе. Но я очень рад, что нам удалось получить поддержку у губернатора Виктора Ивановича Назарова, а моя общественная организация стала партнером компании «Газпром нефть». Нам помогли оборудовать зал в прекрасном помещении Центра спортивной подготовки.

Ну они под ваше имя это делали...

— Я о том и говорю — если бы не было меня, вряд ли бы в городе была такая прекрасная школа «Шторм». Есть инвесторы, которые готовы открыть такой же зал в Москве и других регионах, но с условием, что я перееду туда и буду лично всем заниматься. Это был бы полностью коммерческий проект. Но для меня на данный момент приятнее развивать детский спорт в городе Омске и различные социальные проекты. Если хочется зарабатывать на тренерской деятельности, то наш город Омск не совсем для этого подходит. Лучше зарабатывать в более богатых регионах, таких как Москва и Санкт-Петербург.

Вами движет не только денежная мотивация?

— Деньги я зарабатываю исключительно профессиональной деятельностью, выступаю на боях ММА. А школа «Шторм» — это для души.

Александр, а сколько в среднем вы зарабатываете за один бой?

— Я начинал со 150 долларов за бой. Сейчас получаю гораздо больше. Сумму своего заработка не готов вам назвать, но скажу, что средний начальный гонорар 2 тыс. долларов. Подерешься три раза в год — имеешь 6 тыс. долларов за вычетом примерно 20% от этой суммы на различные расходы. В MMA есть возможность заработать, просто нужно понимать, как грамотно это сделать. Лучше всего обратиться к специалистам. Ведь в нашем виде спорта много шарлатанов и лжеменеджеров, которые вечно пытаются обмануть бойцов.

Кстати, спортсмены часто вкладывают капитал в сомнительные проекты, а потом все теряют. То ли они находят не совсем честных партнеров, то ли еще что.

— Ко мне часто приходят разные люди и заводят примерно один и тот же разговор: «А давай сделаем что-нибудь… Ты же не будешь всю жизнь заниматься спортом, нужно вложить куда-то деньги». У них одна и та же сказка. Я понимаю, что они хотят рискнуть моими деньгами, при этом свои не вкладывая и особо ничем не рискуя.

Кроме того, мне поступали и реальные денежные предложения. Была возможность заработать на рекламе алкоголя. Но мои принципы этого не позволяют.

Это логично, учитывая вашу позицию по алкоголю. Кстати, могу сказать, исходя из анализа работы моих магазинов, легальная продажа спиртных напитков в последнее время заметно упала.

— Я очень рад.

Но при этот растет объем продаж нелегального алкоголя.

— Нелегальный оборот можно прикрыть, если захотеть.

Полиция пытается это сделать.

— Полиция пытается это сделать, но порой недостаточно хорошо. Типичный пример. Я гуляю с детьми на Зеленом острове и вижу — невоспитанный человек нарушает закон, идет с сигаретой. Подхожу к полицейскому, говорю: «Видите, идет человек, курит, нарушает общественный порядок». «И че?» — ответил он мне и не предпринял никаких действий. Но, к счастью, такое бывает не часто. Чаще всего полиция сразу реагирует на подобные действия и старается их пресекать.

О перспективах MMA

Когда, по вашему прогнозу, ММА станут олимпийским видом спорта?

— Мне кажется, это не совсем нужно ММА. Конечно, для всех, кто имеет отношение к этой организации в России и в мире, было бы неплохо получить поддержку в виде бюджетных вливаний. Однако за границей поддержка олимпийских видов спорта значительно меньше, чем в нашей стране. Ну и вообще MMA изначально создавался только как профессиональный спорт.

То есть не было цели выпросить деньги у государства, прикрываясь олимпийским статусом?

— Если MMA станут олимпийскими, то у России стопроцентно будет много золотых медалей. Зачем это нужно мировой общественности? Вон самбо гораздо более «российский» вид спорта, чем MMA, до сих пор не олимпийский.

Гольф и регби же ввели в олимпийские виды спорта относительно недавно.

— Если MMA и введут, то не в том виде, в котором они существуют сегодня. Это будет менее зрелищным видом спорта, чем сейчас. Либералы не позволят демонстрировать в рамках олимпийской программы ту жесткость и красочность, по их мнению, что есть сегодня в боевых искусствах. Кстати в свое время даже борьбу хотели запретить.

А как вы относитесь ко всему тому эпатажу, что привнес в ваш вид спорта Макгрегор?

— Я к этому отношусь без восторга, поэтому я не Макгрегор. Но так повелось, что в Америке весь этот эпатаж, шоу стали неотъемлемой частью спорта. В Америке другой менталитет — они привыкли не следить за словами и оскорблять друг друга публично... И делать на этом шоу. У нас, к счастью, менталитет другой, и такое редко приживается.

А вас промоутер может заставить вести себя вызывающе во время поединка, чтобы это «цепляло»?

— Обычно это делается таким образом. Для бойца могут написать текст, содержание которого я бы назвал порой нелепым. И ты произносишь его на английском языке перед боем.

И какие тексты вам приходилось произносить?

— На английском они, может, и звучат нормально, а в переводе на русский выглядят абсурдно. Например, так звучит обращение к сопернику: «Ты почувствуешь вкус крови».

Ну когда это звучит из уст того же Макгрегора, то, пожалуй, выглядит, органично. Все же привыкли к его образу.

— Да, у американцев эти приемы оправданы. Потому что они заточены на деньги. Наши бойцы (и я считаю, что это хорошо) всегда показывают, что деньги для них — не самое главное.

Александр, а вы никогда не жалели, что ваша жизнь сложилась именно так, вы можете представить себя в другой сфере?

— Я не был рожден бойцом, у меня было другое предназначение. Мне приходится заниматься тем, что я сейчас делаю. Я об этом не жалею, но знаю, что это не мое.

Записала Наталья Коробова

Самое актуальное в рубрике: Переход наличности со Шкуренко

Больше интересного в жанре: Интервью